Глава 19 Молочный суп, снова футбол и шахматы с пылесосом
1
Утреннее пробуждение оказалось еще хуже. Когда мы заселялись, гадали, зачем из стены торчит пионерская морда с горном в зубах, так вот, ровно в восемь часов утра ответ был получен. Горн затрубил! Громко, на всю комнату! Точнее, на весь дом! На весь лес! На всю планету, мамонтов в Сибири распугал! Стекла дрожали, будто в метре от окон поезд промчался.
В расписании дня первой строкой красовалась надпись "горн трубит — вставать пора, с добрым утром, детвора!", но детвора благодаря этому горну проснулась очень недоброй. Не знала она, что расписание требуется понимать буквально.
А в соседних комнатах — тишина! Там знали про злое доброе утро и заранее приняли меры.
Мы тоже приняли, хотя и поздно. Запихали в горново горло все, что нашлось ненужного, включая старые Артемовы носки, о которых его мама сказала "один раз надень и выкинь".
Носки горн не пережил. Закашлял, забулькал, что-то отчаянно прохрипел, словно проклиная, и замолк. Так ему и надо.
2
Победив трубу-будильник, мы оделись и побежали на зарядку. Геннадий Семенович, ребята из соседней комнаты, футболисты и даже девчонки с нашего отряда уже находились там. Весь лагерь был там, как на вечерней линейке. Без роботов, правда. Им проще — подключился к розетке и заряжайся лежа на кровати. Может, и для людей ученые когда-нибудь что-то такое придумают.
Получается, что из-за утренней битвы мы явились последними, не успев ни с кем перекинуться и парой слов. А я хотел хоть как-то с девчонками познакомиться, а то первый день пролетел сумбурно. Ничего, иногда лучше подождать. Идеально, когда все происходит само собой. А футболисты тем временем вовсю болтали с ними. Ну ладно, посмотрим, что будет дальше.
Зарядку проводила вожатая Анастасия Павловна. Лет двадцать ей или меньше. Студентка какого-то института. Симпатичная и очень спортивная. Пыталась казаться строгой, но оделась, как все пионеры на площадке, в майку и шорты. Чем-то на гимнастку Веронику похожа, особенно когда делала наклоны.
Живых портретов с нашей школы здесь не хватает, порадовались бы, глядя на нее.
Вспомнил о них и опять задумался о причинноследственной связи. У взрослых людей ведь, скорее всего, то же самое, что и у портретов, только у портретов очевиднее. Таинственен интерес к изгибам женского тела! И я поклялся, что когда-нибудь разберусь в этой загадке.
От размышлений отвлекали светящиеся лозунги на администрации. Что-то там сломалось, потому как в конце фраз неизменно появлялся вопросительный знак. Слесаря-электронщики пытались исправить аппаратуру, загорался то один лозунг, то другой, но всякий раз выходило забавно. "Жить стало лучше, жить стало веселее?" сменился на "Незаменимых нет?", а потом на "Трезвость — норма жизни?!" В последнем случае к вопросительному знаку присоединился еще и восклицательный, отчего фраза обрела возмущенные интонации.
3
После зарядки мы пошли умываться, потом вернулись на линейку для поднимания флага (отряд роботов тут уже появился)… в общем, заслуживающего внимания — ноль. До обеда все дружно подметали территорию лагеря (занимались "трудом" согласно расписания). Пыль стояла, как дымовая завеса.
Обед оказался кошмаром. Нет, не оттого, что еду отравили. Хуже. Нас накормили молочным супом! Тем самым, легендарным. То есть супом питательным и полезным, но молочным. Более жуткого блюда цивилизация не знает. В столовой все стали зеленые и с глазами набекрень. И это только от запаха, потому что суп никто не ел! Ни один человек!
Кто-нибудь скажет, зачем его готовят, ведь он выливается в том же объеме? Положено, наверное. Указание свыше. Но скорее не свыше, а сниже. Из глубин ада пришло распоряжение. Написанное кровью на клочке старого пергамента. Не знаю, как надо согрешить, чтоб молочный суп оказался справедливым наказанием.
О музыке в столовой вспомнилось. Кто-то на сцене откусил голову летучей мыши? Ерунда! Попробовал бы он так проглотить ложечку молочного супа!
После обеда, как водится, послеобеденный сон, и во время него стряслось необъяснимое происшествие. Картина мира вздрогнула и поколебалась. Глеб проиграл в морской бой! Взял и проиграл. С самого утра замечали, что он не в своей тарелке, но это уже случалось, и калькулятор в его голове все равно не давал сбоев. Хотели допытаться, что ним такое, но не вышло.
Молчит. Ни на что не жалуется, ничего не просит.
4
Дальше был полдник, который пролетел незаметно. Незаметно события могут пролетать по двум причинам — от радости и от тоски. Сегодня была тоска. Мы пили чай перед казнью, пусть и перед футбольной.
5
…Буду краток — мы проиграли. Почти как в прошлый раз, хотя и немного лучше. Шесть — два. Совсем проиграли. Не проиграли, а "ПРОИГРАЛИ". Бились, как древняя ацтекская команда, которой не хотелось, чтоб после товарищеского матча ее принесли в жертву, но увы.
Капитан футболистов Виктор снова решил поумничать.
— Футбол — это неглавное. Но он показывает то, что вы боитесь всего на свете. Даже нарушить режим в лагере, хахаха. Страшно выходить из дома по темноте? И правильно! Маленьким детям нечего делать на улице. А мы вчера гуляли в полночь. Можете рассказать кому-нибудь. Тогда будете не только трусами, но и стукачами!
— Чего мы боимся? — спросил я у Артема, когда мы разошлись. — О чем он вообще?
— Нравится ему болтать, — поморщился тот. — Удовольствие получает.
— Ну что, дальше будем играть? — это Артем уже Глебу.
Тот не ответил. Шел рядом с нами и смотрел под ноги. Грязный, насупленный, думающий о чем-то своем.
6
Времени до ужина у нас оставалась уйма, и я предложил сходить на шахматы.
Все-таки интересно узнать, что это за кружок, да и Глеба хотелось как-то отвлечь и подбодрить. Похоже, он терзает себя за то, что затащил нас в футбольный омут.
Глеб, не говоря ни слова и не поднимая головы, свернул на дорожку к домику с шахматами.
7
…На двери по-прежнему висел тот же листок с нашими тремя фамилиями. Не пользовались шахматы популярностью в лагере. Но что нам до других, подумали мы и храбро открыли заскрипевшую дверь.
