Но странно — что же в этом парнишке напомнило ей о Леве? А потом Мираколину осеняет: он горбится и прячет лицо, еле слышно бормочет «Спасибо», получая из её рук тарелку с едой. Так ведут себя беглые расплёты.
Она смотрит в окно и отыскивает взглядом отца Лаврентия, беседующего со стоящим в очереди бездомным. Обычно глава общественного центра подмечает юных гостей, скрывающихся от ордера на расплетение, и поступает так, как велит ему долг. Видимо, парень прокрался мимо священника. Или сказал, что ему уже есть восемнадцать. Но он явно моложе.
— Мира! — окликает её сестра Варвара.
— Моё имя — Мираколина, сестра, — вежливо поправляет она. Разложив ещё немного капустного салата на тарелки, оборачивается к монахине, и её передёргивает. Сестра Варвара, как тореадор, размахивает алой гавайской рубахой.
— Вчера кто-то положил это в ящик для пожертвований, и я сразу подумала о тебе. Намного симпатичнее, чем твои чёрные одёжки. Что скажешь?
Мираколина не надела бы ничего столько кричащего даже по приказу Папы Римского.
— Это же для бездомных, сестра. Как я могу у них отнимать? И для меня она ярковата.
— Ерунда. — Сестра трясёт блузкой перед носом Мираколины. — Ты же такая молодая, тебе не помешает что-нибудь повеселее.
Забавный поворот, ведь монахини часто жалуются, что другие дети одеваются слишком вызывающе. Видимо, есть свои пределы и для скромности.
Мираколина осторожно отодвигает от себя гавайскую рубаху.
— Спасибо за заботу, сестра, но одежду мне выбирает мама.
Ложь, конечно, потому что мать покупает ей платья и блузки ещё колоритнее, чем эта. Бывшая десятина предпочитает чёрное и хотела бы, чтобы взрослые не донимали её с одеждой.
Мираколина снова находит взглядом мальчика, похожего на беглого расплёта. Тот в одиночестве сидит за столом и с невероятной скоростью поглощает еду. Украдкой смотрит по сторонам, потом рассовывает по карманам апельсин и пакет с сырными палочками и поднимается, чтобы уйти.
Любой смышлёный беглец знает, что бесплатная столовая может оказаться мышеловкой. Поведёшься на приманку, проявишь малейшую неосторожность — и тебя прихлопнет железная рука закона. Юнокопы всегда следят за благотворительными учреждениями. К этой столовой Брайс присматривался несколько часов, пока не решил, что тут безопасно. Он пристроился позади семейства, на членов которого был отдалённо похож, чтобы пройти мимо священника, наблюдавшего за очередью. По отношению к беглым расплётам попы непредсказуемы. Ватикан так и не обозначил официальную позицию по расплетению, и священники получили редкую привилегию руководствоваться своей совестью, а не папской политикой. Местный может как впустить Брайса, так и прогнать или даже вызвать юнокопов. Лучше вообще с ним не связываться.
Но сейчас Брайса беспокоит не священник, а девочка, которая выдала ему еду, — постоянно на него поглядывает. «Может, я ей понравился, — думает он. — А может, ей нравится награда, которую она получит, если меня сдаст». Впрочем, много за него не заплатят, он же не Беглец из Акрона. Брайс украдкой бросает взгляд на девчонку, пока та выскабливает со дна остатки мяса. А она ничего, симпатичная, вся такая подтянутая, причёска волосок к волоску. Интересно, почему она здесь трудится? Набирает баллы за общественную работу или ей тут действительно нравится? Брайс злится на самого себя за неуместное любопытство, вспоминая переиначенную расплётами поговорку: «любопытство расплело кошку». Не один беглец попался в ловушку из-за того, что из чистого любопытства совал нос не в своё дело. Брайс такой ошибки не совершит. Чего бы ни хотела от него эта девчонка, её интерес — источник угрозы. Надо валить из этой столовой как можно скорее и больше сюда не приходить. Опять придётся копаться по помойкам в поисках еды, но бывают перспективы и пострашней.
Заметив, что парень собирается улизнуть, Мираколина поворачивается к монахине и быстро произносит:
— Сестра, ничего если я сегодня уйду пораньше? У меня завтра контрольная.
Ещё одна ложь. Будет о чём рассказать на исповеди.
Сестра Варвара удивлена, однако кивает. Мираколина снимает фартук, натягивает свитер и торопливо пересекает обеденный зал. Мальчишка уже ушёл.
Она выходит на улицу, где уже основательно стемнело, смотрит налево, потом направо и наконец замечает беглеца — тот сворачивает за угол. Церковь находится в благополучном районе, но по мере того, как парнишка и его незваная спутница движутся к автостраде, местность вокруг становится всё непригляднее. Мираколина держится на безопасном расстоянии. Преследуемый, похоже, её не замечает и не чувствует её присутствия. Она выслеживает беглецов и юнокопов уже несколько месяцев и неплохо натренировалась.
Будучи десятиной, девочка считала беглых расплётов худшими из людей. Они же преступники, крадущие тело, которое им больше не принадлежит, они позволяют другим людям умирать, потому что струсили. Однако после злополучного «приключения» в компании Лева её начали посещать сомнения. И именно эта неуверенность не даёт ей спать по ночам, превратившись во что-то вроде мании. Она беседует с юнокопами и мускулистыми бёфами, которые охотятся за беглецами. Слушает, как они хвастают своими успехами. Ей кажется, что их совсем не интересуют спасённые жизни, почки и печени, отданные раковым больным, сердца, полученные кардио-пациентами, роговицы и ткани мозга, повысившие чьё-то качество жизни. Для её собеседников имеет значение лишь адреналин и премии. Соревнование. Игра. И ничего больше.
Время от времени, дождавшись, когда заснут родители, она выскальзывает из дома и ищет расплётов. Иногда она их находит, иногда нет. Она бродит по тёмным закоулкам, и смешанный с нервным возбуждением страх стал для неё чем-то вроде наркотика. Когда ей удаётся поговорить с беглецами, она обнаруживает, что часть из них — действительно преступники, которые нарушили бессчётное количество законов и нисколько об этом не сожалеют. Остаётся только догадываться, были ли они столь же испорченными, прежде чем подались в бега. Но таких — всего лишь небольшая доля. Большинство встреченных ею беглецов, в сущности, приличные ребята, и им определённо есть что предложить миру. Многие из них так заботятся о своих друзьях или так поглощены борьбой с расплетением, что готовы пожертвовать своими жизнями.
Ребята, такие как Лев.
Спрятавшись за автобусной остановкой, Мираколина наблюдает, как парнишка, обогнув эстакаду, устремляется к тускло освещённому пешеходному мосту над автострадой. Любопытство её растёт. Похоже, беглец нацелился в совсем уж злачный район. Мама умерла бы на месте, узнав, что её дочурка посещает такие места.
