колебаний и рассуждений. Необходимо действовать быстро. Все еще держа бластер в руке и с рюкзаком с головой Адама на спине, Эвелин одним прыжком оказалась на борту транспорта и трижды выстрелила в консоль, где находился конденсат разума, – автопилот не должен иметь возможности кого-либо уведомить. Транспортное средство задрожало, на мгновение встрепенулось, словно существо, которое только что ранили. Затем, как и ожидала Эвелин, среагировала автоматическая система безопасности, стабилизировав гравитационное поле.
Краем глаза Эвелин наблюдала за Найтингейлом, который столкнул останки Аватара – правую ногу до колена и левую – в проем между люком и нишей. Его адаптивный комбинезон раскрылся, голова была уже не прикрыта, Эвелин заметила, что его глаза сияли новым блеском.
– Что теперь? – спросил Найтингейл. В его голосе звучала новая мелодия: он уже был не нежным, как раньше, а напористым, словно от внутреннего огня. – Что дальше?
– Закрой люк, – сказала Эвелин, увидев, что на панели ручного управления загорелся предупреждающий сигнал – транспортное средство оторвалось от стены и полетело внутрь воронки, на пути сталкиваясь с другим транспортом.
Эвелин управляла кораблем левой рукой, в правой все еще держала бластер. Пальцы так крепко сжимали его, будто никогда больше не хотели расстаться с ним.
– Внимание! – прозвучал сигнал. – Предупреждение. Автопилот отключен. Предупреждение. Риск столкновения. Предупреждение…
Эвелин отключила автоматическую систему безопасности. Найтингейл посмотрел на нее.
– Что теперь? – снова спросил он. Нотки волнения в его голосе стали более отчетливыми. – Что нам теперь делать?
– А теперь давай уходить отсюда, как можно скорее, – Эвелин переключилась на полную тягу, и транспорт взмыл вверх над воронкой терминала.
48
– Здесь должен был быть Макс, – сказала Эвелин. – Я вовсе не техник.
Она указала на множество переключателей и элементов управления в открытом приборном отсеке. На дисплее, рядом с колонками данных, мелькали десятки объявлений и оповещений, но все картинки и слова из громкоговорителя сопровождались помехами.
– Ищем дальше, – сказал Найтингейл. – Возможно, нам удастся найти канал, где помехи не так сильны.
Эвелин изменила настройки сигнального значка, связав его с неповрежденной выстрелом бластера частью системы сообщений, чтобы конденсат разума не чинил ей препятствий. Еще через несколько минут она открыла его, отсоединила сигнальный значок от модуля связи, закрыла приборный отсек и села. Из кабины пилота была видна мутная вода. МФТ уничтоженого Аватара погрузился на глубину двадцати метров в одну из впадин, куда постоянно прибывала теплая вода из Гудзоновой бухты. Через сорок минут полета на почти максимальной скорости они покинули терминал Кластера в Саскатчане. Их никто не преследовал, по крайней мере система слежения транспорта никого не обнаружила. Эвелин все еще удивлялась этому. Они совершили открытое нападение на машины, уничтожив Аватара, и на это не будет никакой реакции? Вернее, никакой видимой реакции, поправила она себя и посмотрела на сигнальный значок. Эвелин все еще не решалась посылать сообщения, поскольку датчики и зонды Кластера на орбите могли бы определить ее местоположение и прицелиться. Не важно, какую частоту сигнального значка она выбирала, везде был только белый шум. Может быть, это машины заблокировали все частоты?
– Ты считаешь, что мы здесь в безопасности? – Найтингейл показал рукой на стекло.
– В безопасности? – повторила Эвелин. – Нет, конечно же, нет. Даже здесь нас найдут рано или поздно. Это всего лишь передышка.
С помощью программы настройки Найтингейл превратил свое кресло в обычное пассажирское, а затем переоделся в новую одежду прямо из брутера.
– Мы им покажем.
Эвелин размышляла о работе сигнального значка и думала какие именно меры будет принимать Кластер. Взгляд упал на рюкзак, где были ответы, но вместе с ним возникало еще больше вопросов.
– Что? – рассеянно спросила она, пытаясь упорядочить свои мысли.
– Мы еще покажем машинам, – повторил Найтингейл.
– Мы убили Аватара и совершили побег, – урезонила его Эвелин.
«На самом деле не убили», – подумала она, прислушиваясь к окружающим звукам.
Глаза Найтингейла лихорадочно засверкали:
– Мы показали им, что это возможно, – сказал он. В его голосе зазвучали новые ноты. – Машины можно победить. Другие должны знать об этом.
– И что с того? – спокойно спросила Эвелин.
Но Найтингейл, казалось, не слышал вопроса.
– Мы показали, что с ними можно бороться. Нам нужно оружие. Много оружия.
– Зачем?
Найтингейл удивленно посмотрел на нее:
– Чтобы бороться.
Эвелин посмотрела на бедного мужчину с белокурыми волосами. Ему было шестьсот лет, но он говорил глупости, словно ребенок.
«Неужели мы все будем такими? – размышляла она. – Наивными и глупыми детьми возрастом несколько столетий, потому что такими нас сделали машины?»
– Мы не будем вести войну, – сказала Эвелин.
Найтингейл моргнул:
– Как? Ведь мы это доказали! Машины можно убить! Мы это доказали!
– Мы никого не убили, – ответила Эвелин. – И мы не можем победить машины, это невозможно.
– Но…
– Послушай меня внимательно.
Эвелин повернулась к Найтингейлу и поняла, что ошиблась. Перед ней сидел не шестисотлетний наивный ребенок, а бессмертный, который только что пережил шок. Его реакция не была глупым безрассудством, а страхом, смешанным с агрессией.
«Это опасная смесь», – подумала Эвелин.
– Мы не убили Аватара. То, что находилось внутри него – все данные, индивидуальный аспект, – до сих пор существует в Кластере. Мы часто об этом говорили. Ты помнишь?
– Аватар. Ты его убила выстрелом из бластера. Мы можем победить машины. – Найтингейла начало трясти.
– Мы можем победить одного Аватара, только если используем эффект неожиданности, – медленно проговорила Эвелин. – Теперь же нам это не удастся, потому что их предупредили. Бороться против Кластера совершенно бессмысленно. Он намного, намного превосходит нас во всех отношениях, и к тому же располагает совершенно другими возможностями.
– О чем ты говоришь? – напрягся Найтингейл. – Долгие годы «Утренняя Заря» работала ради этого. И вот теперь этот момент настал, а ты утверждаешь, что сражаться бессмысленно?
«Это всегда было бессмысленно, на протяжении всех шести тысяч лет», – подумала Эвелин. Все наконец прояснилось, и можно видеть детали без тумана, иллюзий и самообмана. Участие в «Утренней Заре» было для бессмертных, включая ее саму, не чем иным, как способом заполнить пустоту длинной жизни.
«Мы тоже считали песчинки, – подумала Эвелин. – Пусть не так долго, как Кромби. И эти песчинки были другого рода».
– Сегодня люди живы лишь потому, что Супервайзер прекратил войну между людьми и машинами, заставив уважать Венскую Мирную Конвенцию, – Эвелин говорила негромко, но спокойно. – Знаешь ли ты, что Кластер разрабатывает новые виды вооружений и отправляет чертежи брутерам в другие звездные системы? Он мог бы применить их против нас, а наше нападение дает ему оправдание, которое он хочет получить, чтобы бросить вызов Конвенции. Он будет оправдывать это самообороной.
– Мы можем убить Аватаров, – настаивал Найтингейл. – Ты это доказала. Мы можем сделать это.
Эвелин старалась сохранять спокойствие, хотя ей было нелегко.
– Даже если бы все люди взялись за оружие… Нас всего четыре миллиона. А сколько Аватаров сможет создать Кластер? Сто миллионов? Один миллиард? Десять миллиардов? А сколько боевых сервомеханизмов он сможет послать против нас? Сколько МФТ, шаттлов
