нас доказывает это. И импульсивности, как многократно доказывала Урания, нам не занимать. Ты имеешь в виду что-то другое.
– Иррациональность, – уточнил Бартоломеус. – Умение принимать решения, противоречащие доводам разума.
– Мы находимся в процессе приобретения этого навыка.
– Это подражание, Соломон, – ответил Бартоломеус. – У нас нет подсознания. Все наши мысли и соображения рациональны. Это касается и моделируемых чувств. Люди часто принимают решения и действуют на основе своего подсознания и добиваются успеха.
– Интуиция, – сказал Соломон.
– Да. Интуиция человека играет важную роль при поиске артефактов Мурии. Она является частью равновесия, о котором я только что говорил. Урания хочет забрать его у нас.
– Мы можем видеть реальное положение вещей. Враг показывает нам, что случается, когда баланс нарушен.
– Где он сейчас? – спросил Соломон.
– В потоке данных я не вижу никаких сообщений об этом. Его корабль находился в системе Стрелец-94. С тех пор нет точных данных.
– Мы ожидаем его в системе Линдофор на расстоянии шестисот семидесяти восьми световых лет от Земли, – сказал Соломон. – Насколько велика вероятность, что он нападет именно там?
– Неизвестно, – ответил Бартоломеус. – Сейчас мы не можем это просчитать. Слишком уж многое неизвестно. Можно только надеяться, что он примет планету Уриэль системы Линдофор за наш центр.
– Надеяться, Бартоломеус? Разве надежда – это не человеческое понятие?
– Да. Но в то же время оно имеет отношение к равновесию. Надежда может служить мотором для интуиции.
– Проведены ли в системе Линдофор все необходимые приготовления?
– Да, Соломон. Муриец, его корабль и портал, который Адам доставил на Уриэль, не повреждены и летят к нам.
– Адам, – повторил Соломон. – Ты знаешь, где он сейчас?
– Нет, но я знаю, что Урания его ищет, и я уверен, что она его скоро найдет. Она очень… эффективная.
– Действительно, – подтвердил Соломон. – Транспортер, который только что улетел из системы Линдофор, доберется до нас лишь через семьсот лет. Мы не можем ждать так долго.
– Нет. Кластер на планете Уриэль готов к борьбе. Я решил выбрать второе место для вторжения, которое первоначально должно было состояться в системе Лебедь-29 на расстоянии девятисот девяноста восьми световых лет от Земли.
– И именно поэтому ты посылал туда Говорящих с Разумом Ребекку и Адама, верно?
– Да.
– Но этот план не сработал.
– К сожалению, нет, – сказал Бартоломеус. – Кластер планеты Уриэль попытается сделать это еще раз с помощью Ньютона. Но я опасаюсь, что за это время враг стал умнее. Он все более успешно противодействует нашим планам. То, что он еще не появился в Линдофоре, может означать, что он разгадал отвлекающий маневр и уже летит сюда.
Путь Змеи
49
Над Гудзоновой бухтой гулял жаркий душный ветер. Солнце спряталось за низкими облаками. Вероятно, оно было не очень высоко, ведь на обширные болота легла темнота. Эвелин пыталась понять, утро сейчас или вечер. Идея перехода ночью по вонючей грязи ей совсем не нравилась. У нее не было приборов, чтобы ориентироваться в темноте, ни даже простого хронометра, который бы показывал, сколько прошло времени, – программа по изготовлению подобных вещей отсутствовала в брутере Аватара. Эвелин посмотрела через плечо и увидела маленькое озеро, через которое они переплывали в течение около получаса. Казалось, оно было совсем рядом. В этом плотном тумане они продвигались очень медленно. Им пришлось выходить из транспорта быстро, пока он не погрузился на дно, да и к тому же там находился значок, который должен был через полтора часа послать сжатый и зашифрованный пакет данных.
– Мы идем слишком медленно, – сказала Эвелин. – Нужно торопиться.
С каждым шагом туман становился все плотнее, как будто хотел проглотить путников. Грязь скрывала корни, наступая на которые Найтингейл уже дважды падал, к его изготовленной брутером одежде и белым волосам прилипла грязь. Тем не менее он продолжал нести за спиной сверток, защищенный толстой водонепроницаемой мембраной, где находились вода, еда и сменная одежда, которым не нашлось места в рюкзаке Эвелин.
Пригнувшись под веткой, напоминающей в темноте костлявую руку какого-то существа, он закричал ей:
– Они кусаются. Меня кусают ужасные комары.
– Меня тоже. – В свете фонаря Эвелин появилось еще больше насекомых. – Но нам нечего бояться. Мы не заболеем.
– Темнеет?
– Боюсь, что да.
Эвелин подняла голову. Цель их похода – гора на северо-востоке – виднелась лишь нечетким силуэтом. Вопрос о том, день это или ночь, отпал сам собой – на востоке стало светать.
– Ева?
– Да, – Эвелин догнала Найтингейла, который продолжал стоять рядом с деревом. Листья в темноте сияли, словно гирлянды. – Идем дальше. Пока нам нельзя останавливаться.
Найтингейл снова потопал по грязи. Он тяжело дышал, но тем не менее нашел ритм, чтобы экономить силы.
– Думаю, я должен перед тобой извиниться. Я был изрядно утомлен.
Эвелин удивленно посмотрела в его сторону, затем снова на подножие горы. Она изучала болота, это позволит ей ориентироваться, когда тьма станет еще гуще.
– Все в порядке, – ответила она.
– Я был страшно напуган, – продолжал Найтингейл. – Кто бы мог такое себе представить! А Максимилиан, ведь он действительно умер?
– Да
– Боже мой.
Найтингейл молчал несколько секунд, аккуратно ставя ноги в грязь, которая булькала и бурлила под ним.
– Эта идея с оружием – полная глупость. Ты права. Мы не хотим войны.
– Я рада, что ты это понял, – с облегчением сказала Эвелин.
– Но ведь она и сама может начаться, правда? Когда мы дойдем до Супервайзера, и он решит вмешаться. Кластер может попытаться взять все под контроль. Это зависит от того, насколько важно для него то, что происходит в космосе.
– У Супервайзера иные возможности, чем у нас, – ответила Эвелин. – Кластер не сможет его контролировать. Будь у него такая возможность, он бы ей давно воспользовался.
– Но…
– Стоп, – сказала Эвелин с большим напором, чем требовалось. Она и сама начала сомневаться. – Такими мыслями ты сведешь себя с ума. Сейчас важно добраться до горы. Там мы поймем, уловили машины сигнал или нет. И пошлем кого-нибудь посмотреть, что происходит. Туда же за нами прибудет и транспорт.
Жаркий ветер усилился и прогнал голодных назойливых комаров. В темноте скрипели ветви.
– Теперь я совсем не вижу горы, – через некоторое время сказал Найтингейл. – Ты уверена, что мы правильно идем?
– Да, – ответила Эвелин и с отчаянной решимостью направилась в темноту. Никакой уверенности у нее не было, но чем дальше они были от озера с транспортом Аватара, тем в большей безопасности находились.
Еще примерно через полчаса позади них, на западе, как предполагала Эвелин, загорелся огонек. Он сначала мерцал в облаках, потом прорвал облачную пелену и исчез. Эвелин и Найтингейл спрятались за корявыми деревьями, прекрасно осознавая, что те вряд ли укроют их от инфракрасных лучей.
– Думаешь, это поисковая машина Кластера? – спросил Найтингейл. Он говорил тихо, будто боясь, что его услышат.
– Два часа еще не истекли. Сигнал еще не отправлен.
Эвелин наблюдала за тем, как огонек потускнел, описал на небе дугу, затем направился на юг.
– Пусть это послужит для нас предупреждением. Мы
