Маргарита хотела изобразить вокруг людей, который пришли на похороны, но — внезапно поняла, что никого не будет. Родственников у них с мамой нет, друзей и хороших знакомых тоже нет. Чуть подумав, она в дальнем углу церкви нарисовала высокую мужскую фигуру.
Мысленно посмотрев на то, что она изобразила, Маргарита решила, что сделала всё замечательно.
И безжалостно разорвала картину, ни на секунду не усомнившись в том, что делает.
Кладбище. Светло-коричневая земля, лежащая грудой рядом с прямоугольной ямой. Тонкая береза тянет свой ствол к солнцу. Двое мужчин медленно опускают деревянный гроб в могилу, рядом с которой стоят два человека. Женщина закрывает лицо руками, скрывая свои слезы. Мужчина в очках задумчиво смотрит на то, как забрасывают землей яму.
И снова отстраненно оценив сделанное, Маргарита Сальникова рвет мысленный рисунок.
Её комната. Утро. Она лежит в своей кровати. Мама приходит будить на завтрак. Зовет её по имени. Ласково берет за руку. И ощутив смертельный холод, кричит. Лицо матери она вырисовывает тщательно. Открытый в крике рот. Ужас в глазах. И внезапная бледность по всему лицу.
Разрывая мысленный рисунок, Маргарита сделал так, чтобы линия разрыва прошла по лицу мамы.
Оборванный полукрик и один глаз, в котором уже не оказалось эмоций. Никаких.
Маргарита посмотрела на две половинки рисунка и быстро мысленно дорисовала в дверном проеме фигуру доктора. Причем сделала она это на обеих половинах. Снова придирчиво оценила свою работу.
Улыбнулась.
И, сложив вместе половинки, порвала их на мелкие кусочки.
Маргарита Сальникова сгребла в одну кучку обрывки всех своих мысленных рисунков и, взяв их в охапку, легко встала с кровати и подошла к окну. Запрыгнув на подоконник, она села и свесила ноги вниз.
Горящий тысячами огней большой город расстилался перед ней ярким разноцветным ковром так, словно она жила на крыше небоскреба. И она этому ничуть не удивилась. Маргарита всегда знала, что однажды весь мир будет у её ног.
Счастливо засмеявшись, Маргарита Сальникова подбросила вверх охапку рваных кусочков мысленных картин и стала следить за тем, как они медленно разлетаются в стороны. А затем она смотрела, как они стали сближаться и — через мгновение сложились, как паззл, в обычные классики, нарисованные на призрачном асфальте. Она всю свою сознательную жизнь мечтала поиграть в эту игру, поэтому, даже не задумываясь, вскочила на ноги и легко шагнула в первую клетку.
И всё получилось.
Её мечта осуществилась.
Маргарита Сальникова прыгала из одной клетки на две других, расставив ноги, и затем снова на одну ногу.
Она что-то кричала на каждый свой прыжок, выражая своё счастье.
Она просто радовалась тому, что стала такой же, как все люди.
Квадраты классиков закончились, и, посмотрев вперед, Маргарита увидела серебристую дорожку, которая вела прямо к Луне. Большой диск призывно светил серебром, приглашающе расстелив яркую полосу. И она, не оглянувшись назад, быстро пошла вперед.
Счастливая улыбка на лице.
Стройная фигура, переливающаяся серебром.
Твердый уверенный шаг.
Красивая молодая девушка шла к своему прекрасному будущему.
Мне нужна Богиня, и Она нуждается во мне. Наверное, я знал это всегда, но по настоящему понял это вчера. Однажды, в далеком прошлом, Богиня взяла меня за руку и вывела из темного леса к свету фонарей, потому что знала, — придет время, и я принесу Ей жертвы, чтобы обеспечить умиротворение в Тростниковых Полях.
Мы навсегда связаны.
Бессмертие — вот наша связующая нить.
Сюда, в мир теней, мы пришли в разное время и разными дорогами, но встретились в зимнем лесу и никогда не разойдемся.
Мы с Богиней идем своим путем.
И пусть Её нет сейчас рядом со мной. Мой путь в Тростниковые Поля затянулся, но он по-прежнему продолжается.
Никто, кроме меня не позаботится о Богине.
Никто, кроме Богини не позаботится обо мне.
Я для Неё — жертвы.
Она для меня — свою защиту и благоволение.
Полночь. Я сижу в своей комнате. На чистом листе бумаги я рисую глаза Маргариты Сальниковой. Пока легкие движения карандаша оставляют линии на бумаге, я чуть слышно и монотонно говорю:
— Я пришел, я принес тебе око Гора. Ты — ба с ним, ты — сехем с ним, ты — уаш с ним! Ба живет на небе у Ра, твое кА божественно пред Богами, твоим телом владеет Великий Сехем.
Сначала я рисую обреченность и смерть в глазах. Затем, на другом листе, я создаю жажду жизни, и стремление изменится. На третьем рисунке — в глазах возникает осознание, что жизнь и смерть идут рука об руку. Маргарита ищет смерть и находит жизнь. Она хочет жить и обретает смерть.
И последний рисунок.
Маргарита Сальникова — соцветие шиповника на краю бесконечного Тростникового Поля. Маленький белый цветок на колючей неровной ветке, на которой однажды созреет ягода. Странное растение среди однообразного тростника.
И это хорошо.
Каждый рисунок я сопровождаю словами:
— Я пришел, я принес тебе око Гора. Ты — ба с ним, ты — сехем с ним, ты — уаш с ним! Ба живет на небе у Ра, твое кА божественно пред Богами, твоим телом владеет Великий Сехем.
Отложив карандаш, я смотрю на свои рисунки.
Вполне достаточно для начала. Я принесу Богине эти рисунки, как знак, что я вернулся и очень скоро начну приносить жертвы.
Настоящие жертвоприношения.
Я слышу крик. Короткий сильный звук на моем этаже.
Я смотрю в глаза девушки и верю, что всё получится. Мне надо будет много сделать и через многое пройти, но главное я уже решил. Я нужен Богине, и Она нужна мне. Вернувшись и совершив жертвоприношения, я продолжу свой путь.
Звук бегущих ног. Хлопнувшая дверь комнаты справа от меня.
Я выхожу из комнаты и иду на голоса. В дальнем конце коридора стоят жильцы — три женщины и мужчина. Практически никого из них я не знаю. Женщина, стоящая лицом, замечает меня и говорит:
— Вот, кстати, доктор. Пусть он посмотрит.
Похоже, меня знают. Люди расступаются. Я вхожу в комнату и вижу Усикова. Лицо застыло в гримасе смертельного страдания, петля стягивает шею, руки безжизненно висят. В комнате вязкий запах смерти и легкий аромат фекалий.
Усиков решил завершить свой путь, даже не попытавшись преодолеть себя. Обычная судьба тени, — родился и умер. Короткий отрезок времени и два шага в бесконечном пространстве.
Развернувшись, я выхожу. Жильцы смотрят на меня. Они хотят, чтобы я решил, что делать дальше.
— Вызывайте милицию, — коротко говорю я, — он уже холодный.
