— Я не грокаю тебя.
— Я тоже. Давай еще выпьем.
Появились репортеры; Джубал принял их очень благосклонно, пригласил поесть, попить и расслабиться, но велел отцепиться от него и от Майка, не донимать вопросами.
Тех, кто не обратил внимания на предостережение, побросали в бассейн.
Джубал держал под рукой Лэрри и Дюка, чтобы они совершали обряд крещения. Кое-кто злился, другие, напротив, окунались с энтузиазмом новообращенных — Джубалу пришлось остановить их, иначе ведущего репортера из «Нью-Йорк Таймс» искупали бы в третий раз.
Поздним вечером, отыскав Джубала, Доркас шепнула ему на ухо:
— К телефону, босс.
— Запиши.
— Лучше вы подойдите, босс.
— Подойду — с топором! Давненько я собирался отделаться от этой Железной Девы, а сейчас и настроение подходящее. Дюк, топор мне.
— Босс, это тот человек, с которым вы так долго беседовали сегодня…
— А… что ж ты мне сразу не сказала? — Джубал с трудом взобрался наверх, запер дверь кабинета и подошел к телефону.
На экране красовался приспешник Дугласа, но его тут же сменил сам Генеральный секретарь.
— Долго же вы шли к телефону!
— Это мой личный телефон, господин Секретарь. Иногда я вовсе не отвечаю.
— Похоже на то… Почему вы мне не сообщили, что ваш Кэкстон — алкоголик?
— Неужели?
— Безусловно! Он запил, и его отыскали в какой-то дыре в Соноре.
— Рад слышать, сэр, благодарю вас, сэр.
— Его подобрали и собирались посадить за бродяжничество, но до суда не дойдет — мы отдадим его вам.
— Я ваш должник, сэр.
— Не стоит благодарности. Его привезут к вам в том же состоянии, в каком нашли — грязный, небритый и несет, говорят, как от пивной бочки. Я хочу, чтобы вы сами увидели, каков этот тип.
— Отлично, сэр. Когда его ожидать?
— Из Ногалеса вылетел курьер, как только Кэкстон будет у вас, выдайте пилоту расписку.
— Обязательно, сэр.
— Ну, советник, а теперь я умываю руки. Надеюсь, вы с вашим клиентом явитесь на встречу — независимо от того, привезете вы с собой своего пьяного клеветника или нет.
— Согласен. Когда?
— Завтра, в десять?
— «Чем быстрее, тем лучше».. Договорились.
Спустившись вниз, Джубал вышел наружу и позвал:
— Джилл! Сюда, детка.
— Да, Джубал. — Она подбежала к нему, а за ней по пятам кинулся репортер.
— Частное дело, — твердо произнес Джубал, отмахнувшись, — семейное дело.
— В чьей семье? — спросил репортер.
— В твоей — там грядет смерть, если ты не смоешься!
Ухмыльнувшись, репортер отошел.
Склонившись к Джилл, Джубал прошептал:
— С ним все в порядке.
— С Беном?
— Да, он скоро будет здесь.
— Ой, Джубал! — И она заревела.
— Прекрати! — Он тряхнул ее за плечи. — Пойди в дом и успокойся.
— Да, босс.
— Иди поплачь в подушку, потом умойся. — И он спустился к бассейну. — Тишина! У меня объявление. Все было великолепно, но вечеринка закончена.
— Фу!
— Бросить его в бассейн! Я старик, мне нужен отдых. Моей семье тоже. Дюк, заткни бутылки пробками, девочки, уберите посуду.
Репортеры заворчали, но те, что были потрезвее, убедили остальных повиноваться. Десять минут спустя все разошлись.
Еще через двадцать минут появился Кэкстон. Офицер спецслужбы дал Джубалу заранее заготовленную бумагу, тот расписался, поставил отпечаток пальца, и машина улетела, а Джилл обняла Бена и разрыдалась у него на плече.
Оглядев его, Джубал сказал:
— Бен, мне сообщили, что у тебя был запой — на целую неделю.
Бен выругался, продолжая поглаживать Джилл по спине:
— Пьян — жуть, но я не пил.
— Что же с тобой было?
— Не знаю, ничего не знаю!
Час спустя Бену прочистили желудок, Джубал сделал ему несколько уколов, чтобы побороть воздействие алкоголя и барбитуратов. Его вымыли, он побрился, оделся, познакомился с Человеком с Марса, и ему кратко обрисовали положение дел, пока он ел, запивая все молоком.
Но сам он ничего не мог сообщить. Недели словно не было — он лишился сознания в Вашингтоне, а затем его привели в чувство в Мексике.
— Конечно, я знаю, что произошло. Меня напичкали снотворным и заперли в темной комнате, меня выжали… но я ничего не смогу доказать. Есть староста деревеньки, некая мадам из той дыры, и, уверен, еще куча свидетелей, готовых дать показания на этого гринго и на то, как он провел свое время… А я ничего не смогу опровергнуть.
— Ну и не надо, — посоветовал Джубал, — расслабься и будь счастлив.
— Какого черта, да я…
— Ну-ну, Бен, ты жив, а я еще час назад не утверждал бы этого… А Дуглас теперь сделает то, что нам нужно, и ему это понравится.
— Мне хотелось бы обговорить все, я думаю…
— Я думаю, что ты сейчас пойдешь спать. И возьмешь с собой стаканчик теплого молока, чтобы замаскировать секретный состав, которым старый док Хэршо пользует пьющих втихую.
Вскоре Кэкстон уже храпел. Направляясь в спальню, Джубал натолкнулся на Энн. Он устало покачал головой.
— Ну и денек, девочка.
— Да. Ни за что бы не хотела пропустить его, но не дай Бог и повторить. Идите спать, босс.
— Сейчас. Энн, что такого особенного в том, как этот парень целуется?
Взгляд Энн стал мечтательным, потом она расплылась в улыбке, так что на щеках ее появились ямочки:
— Надо было и вам попробовать.
Стар я уже. Но меня все в нем интересует. Он что же, делает это как-то иначе, чем другие?
— Энн задумалась:
— Да.
— Как?
— Майк полностью отдается поцелую.
— Черт, да я и сам так делаю — вернее делал.
Энн покачала головой:
— Нет. Меня целовали мужчины, у них это неплохо получалось. Но они не могут целиком отдаться поцелую, как бы ни старались, все равно частичка их ума занята чем-то другим.
Пропустит последний автобус… или удастся ли им уложить девицу в постель… или хорошо ли они целуются… а может, волнуются о работе, или о деньгах, или вдруг их застанет врасплох муж, отец, сосед… А у Майка нет опыта, но когда он целуется, он…он больше ничем не занят. Вы — вся его вселенная… и так целую вечность, потому что у него нет никаких планов, он никуда не спешит — просто целуется. — Она поежилась. — Всепоглощающе!
— Х-м-м…
— Не хмыкайте на меня, старый развратник! Все равно не поймете.
— Жаль, но я действительно не пойму. Спокойной ночи. Кстати, я посоветовал Майку запереть дверь.
Она скорчила рожицу.
— Не отравляйте нам удовольствие!
— Он и так быстро учится, не стоит торопить.
