Тролль распался на угольки, оставляя после себя лишь меч Повелителя демонов. Я поднял оружие, затем сел на пол и смотрел, как гаснут во тьме огоньки, превращаясь в сажу, в черные следы на камнях.
«Квест “Убить старого врага” выполнен».
«Регенерация 1».
– Спасибо, Эллис, – сказал я, но она ничего не ответила.
Где-то в вышине хлопали крылья воронов.
На стене возле двери висело пыльное зеркало. Перед тем как уйти, я посмотрел в него, затем вернулся к мертвому Костоправу, снял с его длинного носа черные очки и надел на себя. У развалин дома Лалабринов мальчишка-оборванец с голубыми глазами снова играл на скрипке свою незамысловатую мелодию, и я бросил ему монетку.
* * *
Мои соратники не верили в то, что мы находимся в игре. Никто не верил – они ведь не помнили своих настоящих имен.
– Знаешь, Игорь, мне приходилось слышать болтовню выпивших сок иштру, так они тоже несли подобную околесицу, – сказал Выхухоль.
– А моя покойная женушка говаривала: «Поймай краба и морочь ему голову», – усмехнулся Ширли. – Кстати, темные очки тебе к лицу.
Ник молчал. Он сидел на берегу и смотрел на звезды сквозь дыру в тумане. Вокруг нас кружились призрачные звери. Лев, мантикора, змея – мне казалось, что они ищут свою хозяйку, но это была неправда – магии все равно, кому служить.
Я не вернул Кошки-мышки, и Ник молчал уже несколько часов, с того времени, как мы похоронили ее на холме возле города. Он сидел, сжимая свой меч, и о чем-то думал. Рядом с нами стоял восстановленный шагоход с загруженными мешками с порохом.
Выход из игры работал – время от времени я проверял, как вызывается игровое меню. Но уйти – это значит бросить в игре Илву и Вота, не спасти Джонни и вернуться не одному – с вирусом в сознании.
«Дорогой, я не причиню тебе вреда», – мягкий голос Эллис.
Вспомнилась кровать под балдахином, шелковая ночная рубашка на теле жены. Мягкая ткань струилась по моим рукам. Я зажмурился. Этого никогда не было. Это лишь воображаемая история моего персонажа.
«Неправда, я есть! Я всегда была с тобой!»
– Тебе это тоже кажется, – сказал я вполголоса.
– Что? – спросил полурослик.
– Ничего.
Вот был на дредноуте клана Арахны, но где искать Илву? Жива ли еще Волчица?
«Ты ее любишь?» – вновь задала свой вопрос Эллис.
Выхухоль напевал привычную нескончаемую песню. Эльфы на сей раз у него были дальновидные, супербыстрые и любвеобильные. Но его голос был грустный, и песня получалась невеселой.
– Повторяешься, – сказал я. – Пора идти.
– Таки действительно пора, – ухмыльнулся Ширли, поднимаясь и отряхивая куртку.
– Ник, останешься, – скомандовал я. – Вых – по желанию. Я и Ширли уходим.
– Я иду вместе со всеми, – сказал Ник тоном, не допускающим споров.
А Вых просто молча встал. Мы забрались в шагоход.
– Славно бабахнет, – сказал Ширли, пнув мешок с порохом.
Идея взорвать дредноут бродяг принадлежала полурослику и была, можно сказать, его навязчивой идеей. Но для этого нужно миновать морскую стражу корабля, а на лодках это еще никому не удавалось. Надеюсь, что получится на шагоходе. Мы собирались укрепить взрывчатку на борту дредноута и взорвать его ко всем чертям.
Только сейчас я уже не хотел взрывать корабль бродяг. Желал лишь найти и вернуть Вота, заставить его вспомнить себя, но не губить множество игроков, отдавая их на съедение в лимбе Икс пятьдесят четвертому. Нет, этого делать я не собирался. Но мне не верили. Все верили в войну, доверяли своему командиру. Отмени я решение – и меня посчитают изменником. Расправа сейчас творится быстро. Вчера в городе повесили женщину, которая приютила у себя раненого бродягу.
– Управлять им сможешь? – спросил я у Ширли.
– А как же, – постучал по рычагам полурослик. – А вы чего сидите? Пружину накручивайте! Полурослик маленький и слабый, он таки не справится, а вы, бугаи, расселись.
Ник молча подошел к рычагу главной пружины вибродвигателя и принялся ее накручивать, наматывая круги по кабине.
– Устанешь – скажешь, – бросил Выхухоль. – Сменю.
Ник промолчал. Он все ходил и ходил, не замедляя шаги. Его лицо покраснело, мышцы на руках вздулись буграми, но он не прекращал работы. В такт его шагам щелкали механизмы вибродвигателя.
– Хватит! – наконец скомандовал Ширли. – Эй, Ник, перестань, кому говорю!
Ник сел прямо на пол и уткнулся затылком в стену.
– Поехали, – сказал полурослик и потянул за рычаг.
– Стойте! – неожиданно сорвался с места Ник и раскрыл свою сумку, висящую на поясе.
Оттуда выскочил хорек и взобрался хозяину на плечо. Ник осторожно, словно величайшее сокровище, взял зверька, высунулся из кабины и выпустил его наружу.
– Вот теперь можно отправляться, – сказал он и снова занял свое место у стены.
Затем попросил у эльфа точильный камень и принялся натачивать меч. Эльф снова затянул унылую песню.
«Дорогой, – сказала Эллис у меня в голове. – Я не хочу, чтобы мы погибли».
Шагоход вздрогнул и тронулся с места. Его ноги складывались, как подзорные трубы, и раскладывались, погружаясь в воду и упираясь в дно. Мы шли сквозь молочную мглу. Ник применил все изготовленные Кошки-мышки снадобья тумана, и белая пелена затягивала все побережье и залив, окутывая дредноуты бродяг непроглядной пеленой. Вокруг шагохода скользили над водой множество призрачных зверей: львы и мантикоры, змеи и гигантские пауки, они сливались с туманом и снова выныривали из него. Черная вода, белая пелена и скрип механизмов – ночь казалась сюрреалистической постановкой. Куда и зачем я иду? Другой бы давно бросил Вота – что значит жизнь искусственного интеллекта? Всего лишь программа, но еще – слепок личности Джонни. Друзей не бросают. Но был ли Вот мне другом? Есть ли у меня вообще друзья?
«У тебя есть я, дорогой», – мягко проговорила Эллис.
К тягучей песне Выха неожиданно подключился Ник, подпевая так же грустно и монотонно. Слов он не знал и лишь эхом вторил напеву эльфа.
– Тише, – сказал я.
Надеюсь, бродяги заметят нас не скоро и не сразу сообразят, откуда взялся этот шагоход. Что-то проскрежетало по борту.
– Началось, – прошептал Ширли.
Сквозь смотровое окно было видно, как в темной воде мелькнула спина механического краба – так мы называли эти машины. Приплюснутое тело с лапами-клешнями, а под брюхом – плавники из натянутой кожи. Плавали механические стражи не очень хорошо, зато силой и броней обладали немереной. Хорошо, что они не уходят далеко от дредноутов. Сколько их у каждого корабля – один, два? Десяток? Я представил целую стаю выползающих на берег механических воинов и внутренне содрогнулся. Ничего, шагоходы остановили, и с крабами тоже бы расправились.