– Приходит один мужик домой и говорит жене: «Я теперь домой буду приходить раньше, а денег приносить больше». Жена его спрашивает: «Тебя повысили в должности?» Он отвечает: «Нет, меня выгнали из партии».
Владимир Петрович так же, как и все члены бригады, искренне смеялся над этим анекдотом.
Однажды, после вечерней смены бывшего начальника ОТК остановил секретарь партийной организации.
– Володя, ты не забыл про нашу договорённость? – спросил он.
– Какую договорённость?
– Ну как же, прошёл год, как ты перешёл на рабочую сетку, пора подавать заявление в кандидаты КПСС.
Владимир Петрович вдруг вспомнил, что он действительно должен был подать заявление.
– Значит, придётся домой приходить позже, а денег в семью приносить меньше? – пошутил он.
– Не понял? – удивился секретарь.
– Да это я так, анекдот вспомнил, – улыбнулся Владимир Петрович.
– Какие анекдоты? Я в райком уже доложил, что у меня в этом месяце будет рост по рабочим.
– Неужели из-за каждого рабочего ты докладываешь в райком?
– А как ты думал? Их же на аркане в партию не затянешь!
– Слушай, Аркадий, мне сказали, что трест для нас дом сдаёт?
– Да. Только там квартиры кооперативные будут.
– Я понимаю, что даром уже никому не дают. Ты же будешь участвовать в распределении квартир?
– Естественно. Весь треугольник будет. А что?
– Да так, ничего. Просто, я тоже хочу купить отдельную трёхкомнатную квартиру.
– Ты, купить? Тебе хоть известно, сколько она стоит?
– Известно.
– И у тебя есть эти деньги?
– Есть.
– Да, может и мне на рабочую сетку перейти?
– У тебя не получится, Аркаша.
– Почему?
– Там работать надо.
– Ты хочешь сказать, что я…
– Перестань! Я же просто пошутил.
– Шуточки у тебя, однако!
– Как и положено гегемону. Разве ты забыл, что я на рабочей сетке?
– Ну ладно, пошутили, и будет. Я серьёзно. Как насчёт заявления?
– А как насчёт квартиры?
– Володя, я же о тебе в райком уже доложил!
– Так ведь и я про квартиру тоже в свой райком доложил.
Секретарь опустил голову и пробурчал что-то нецензурное.
– Говори открыто, – засмеялся Владимир Петрович, – я же теперь рабочий и русского лексикона не боюсь.
– Будет тебе квартира, – недовольно проворчал секретарь, – можешь писать заявление.
– На что, на квартиру?
– И на квартиру и в партию.
Владимир Петрович побежал домой, чтобы известить свой «райком» о предстоящей победе.
Такое событие, как приобретение квартиры, обычно проходит не чаще, чем один раз в жизни, поэтому к этому известию семья Владимира Петровича подошла с полной ответственностью. Были извлечены на свет божий все сберегательные книжки и сосчитаны все деньги, которые имеются в доме. Увы, чтобы заплатить первый взнос в кооператив, денег не хватало.
– Можно сервант продать, – посоветовала тёща.
– Твоему серванту уже лет десять на помойке прогулы ставят, – усмехнулась Ольга Сергеевна. – Что ты за него получишь?
– Телевизор можно продать, – посоветовал тесть. – Радуга! Мы его с матерью за семьсот рублей покупали!
При этом тесть подошёл к телевизору и нажал на кнопку. На экране появилась грузная фигура председателя верховного совета РСФСР, который, не стесняясь в выражениях, высказывал своё мнение о президенте СССР.
– Да в наше время за такие слова… – комментировал тесть, – не только он, а вся его семья, все родственники, да что там родственники – знакомые, которые ему хоть раз руку пожимали, давно бы на лесоповале были.
– Это в ваше время, – поправила отца Ольга Петровна, – а у нас сейчас гласность.
– В феврале семнадцатого тоже гласность была. Не припомните, чем это всё закончилось? – пошутил отец.
– Типун тебе на язык! – тут же оборвала его жена. – Я думаю, что сталинского кошмара больше не повторится.
– Сталинского не повторится, – не унимался отец. – Будет кошмар другой, горбачёвский или ельцинский, а может быть и тот и другой вместе взятые.
– Папа, что с тобой сегодня? У нас радость, а ты будто специально хочешь всё испортить.
– Я как раз и хочу сделать так, чтобы ничего не испортилось. Не надо ждать никакого двухтысячного года, надо брать сейчас, пока ещё дают.
– Во-первых, нас никто не поставит на очередь. В нашей семье приходится больше шести метров на человека, а во-вторых, просто не хватает денег. По тем доходам, которые мы имеем сегодня, они будут как раз к двухтысячному году, – возразил Владимир Петрович.
– А вот это ты видел? – Отец вытащил из кармана красненькую книжечку и ткнул ей чуть ли ни в нос зятю. – Я инвалид Великой Отечественной войны! Мне квартира положена не в двухтысячном, а сегодня, сейчас.
– А деньги?
– Продать всё: и телевизор, и холодильник, и всё, всё, всё.
– Если мы продадим всё, как же мы будем жить? – испугалась Ольга Петровна.
– А как мы после войны с твоей матерью жили? Спали на полу, а укрывались одной шинелькой.
– Сейчас же не война?
– Кто знает, кто знает, доченька. Посмотри на этих, – отец показал пальцем на голубой экран телевизора. – Иосиф хоть жестокий был, но умный. А эти?
Все члены семьи посмотрели на экран, где самые главные руководители страны показывали своим подданным, что означает плюрализм по-европейски. Вероятно, это полностью подтолкнуло семью к решительным действиям, потому что, выключив телевизор, все расселись вокруг круглого стола и стали оценивать имущество, которое находилось в доме.
Очень трудно порой оценить некоторые действия, если они измеряются в относительных величинах. Взять, к примеру, действия семьи Владимира Петровича по сбору денег на квартиру; если по-нашему, по-житейски, то два года – это вообще не срок, а если по-государственному? Если по-государственному, так за это время и от государства ничего не осталось. Все союзные законы прекратили своё действие, а российские своего ещё и не начинали. Заявления о приёме в партию и обеспечения Владимира Петровича жилплощадью так и остались только заявлениями. К тому времени парткомы и профкомы ушли в прошлое, так и не рассмотрев заявлений граждан. Завод хоть и оставался государственным, но государственного заказа был лишён полностью. Зарплата рабочим начислялась исправно, но, к сожалению, не выдавалась.
– Ну как? Опять сегодня не дали? – с испугом спрашивала жена.
Муж опускал голову и ничего не отвечал.
– Слава богу, что вообще не уволили, – попыталась успокоить дочку мама. – Наших соседей всех подчистую выгнали.
– А они взяли, и уволились! – недовольно бурчал дед.
– А что ещё можно сделать, папа?
– Надо было в профком обратиться, в партком…
