— Парень далеко пойдет, — одобрительно заметил Бун. — Мне приходилось работать с ним в паре, могу присягнуть: он способен довести толпу до кипения. Преподобный «Джаг» Джекермен раньше играл левого полузащитника в команде «Овен». Вы его видели.
— Боюсь, нет, — признался Джубал. — Не увлекаюсь футболом.
— Неужели? В течение сезона самые преданные прихожане остаются тут после службы, закусывают прямо на скамьях и смотрят игру. Стена за алтарем отодвигается, и перед вами — самый большой в мире стереоэкран. Смотрите, не отлучаясь из церкви. Качество воспроизведения получше, чем у вас дома, — и куда веселее, чем переживать в одиночестве. — Он присвистнул. — Херувим, сюда!
— Да, епископ?
— Сынок, ты так быстро от нас умчался, я даже не успел заказ сделать.
— Простите, епископ.
— Мое прощение не поможет тебе попасть на Небо. Будь счастлив, сын мой. Ну, походка пружинистее, да на цыпочках, и бегом! Повторим, друзья? — Он сделал заказ, добавив: — Еще горсть моих сигар, спроси у главного бармена.
— Сию минуту, епископ.
— Благословляю тебя, сын мой. Погодите-ка… — Танцующая «змея» как раз поравнялась с ними. Бун наклонился, сложил руки рупором и рявкнул, перекрывая шум: — Доун! Эй, Доун! — Какая-то женщина подняла на них глаза, он помахал ей рукой, и она улыбнулась. — Добавь одно виски с лимонным соком — да побыстрее.
И женщина, и напитки появились мгновенно. Бун откинул для нее сиденье в заднем ряду.
— Друзья, познакомьтесь с мисс Доун Ардент. Дорогая, это мисс Бордмен — та маленькая леди в уголке, а вот — знаменитый доктор Джубал Хэршо…
— Неужели? Доктор, ваши рассказы божественны!
— Благодарю вас.
— О, я их обожаю. Ставлю запись — она меня убаюкивает, и так почти каждую ночь.
— Большей похвалы ни один писатель не заслуживает, — с непроницаемым лицом отозвался Джубал.
— Довольно, Доун, — вмешался Бун. — А молодой человек, сидящий между ними, — мистер Валентин Смит, Человек с Марса.
У нее округлились глаза:
— Боже мой!
— Ага! — расхохотался Бун. — Я тебя огорошил!
— Вы действительно Человек с Марса? — спросила она.
— Да, мисс Доун Ардент.
— Зовите меня Доун. О Боже!
Бун похлопал ее по руке:
— Неужели ты не знаешь: сомневаться в словах епископа — грех? Милочка, хотела бы ты помочь Человеку с Марса отыскать Свет Веры?
— О, с радостью!
(Еще бы, хитрая сучка! — подумала Джилл.)
Джилл разозлилась с момента появления в ложе мисс Ардент. На девице было матовое платье с длинными рукавами и высоким воротом, но оно ничего не скрывало. Ткань была оттенка ее загорелой кожи, Джилл была уверена, что под платьем ничего, кроме кожи, нет. Только сама мисс Ардент, но в изобилии. Платье выглядело нарочито скромным на фоне остальных прихожанок, которые, казалось, вот-вот выпрыгнут из своих одеяний.
Мисс Ардент, подумала Джилл, выглядит так, словно только что выскользнула из одной постели и стремится тут же вползти в другую. Прихватив Майка. Хватит вертеть перед ним своим скелетом, ты, дешевая шлюха!
— Я поговорю с Верховным Епископом, милочка, — сказал Бун. — А теперь иди, возглавь парад — ты нужна Джагу.
— Да, епископ. Рада была познакомиться, доктор… мисс Брод. А с вами, надеюсь, мы еще увидимся, мистер Смит. Я буду за вас молиться. — И она удалилась, покачивая бедрами.
— Чудесная девушка, — мечтательно произнес Бун. — Вы видели ее представление, док?
— Нет, как будто. А что она делает?
— Вы не знаете?
— Нет.
— Вы что, не слышали ее имени? Доун Ардент, самая высокооплачиваемая звезда стриптиза во всей Калифорнии — вот кто. Работает под направленным прожектором: когда разденется до туфель, свет падает лишь на ее лицо, и больше ничего не видно. Очень возбуждает. В духовном смысле. Поверили бы вы, глядя на ее прекрасное лицо, что когда-то она была крайне распущенной женщиной?
— Да неужели?
— Да, вот именно. Спросите, она сама вам расскажет. А еще лучше, приходите на обряд очищения для ищущих, я сообщу вам о дне ее выступления. Когда она признается в своих грехах, другие женщины тоже набираются мужества, чтобы публично покаяться. Она ничего не таит и счастлива, помогая другим. Очень преданна Церкви — прилетает к нам каждую субботу, после последнего выступления, преподавать в воскресной школе. Она ведет класс «Счастье молодых мужчин», поверите ли, число желающих посещать уроки утроилось с тех пор, как она взялась за дело.
— Охотно верю, — согласился Джубал, — а сколько лет этим «молодым мужчинам»?
— Вам меня не обмануть, — рассмеялся Бун. — Кто-то пересказал вам лозунг, висящий в классе Доун: «Молодым можно быть в любом возрасте», да?
— Нет, в самом деле.
— Посещать класс можно лишь после того, как вас озарит Свет и вы пройдете обряд Очищения. Наша церковь — единственная Подлинная Церковь, пилигрим, не то что те ловушки Сатаны, те грязные ямы для погрязших в пороке и грехе. К нам нельзя войти лишь для того, чтобы на пару часов укрыться от дождя, — сначала вас нужно спасти. И — о, включаются камеры. — Во всех углах огромного зала замелькали огоньки. — Ну, Джаг довел их до нужного состояния, теперь вы увидите их в деле!
К танцующей извивающейся «змее» присоединялись все новые желающие, а те, кто пока сидел на своих местах, уже подпрыгивали и хлопали в ладоши под музыку. Прислужники поспешно поднимали упавших; у некоторых из них, в основном женщин, на губах пузырилась пена, они бились в судорогах. Таких подтаскивали к алтарю, бросая там, словно рыб на песок. Бун ткнул сигарой в сторону рыжеволосой женщины в порванном платье.
— Видите вон ту? Уж год прошел, как ею овладевают духи во время службы. Бывает, архангел Фостер говорит с нами ее устами, и требуется не меньше четырех прислужников, чтобы удерживать ее на месте. Она могла бы вознестись хоть сейчас — она уже готова. Не желаете еще выпить? Когда включают камеры и начинается служба, заказ из бара получить труднее.
Майк позволил наполнить свой бокал. В отличие от Джилл, он не испытывал отвращения при виде разыгравшейся сцены. Ему сделалось было не по себе, когда он обнаружил, что Старейшина — попросту «испортившаяся еда», но он отложил знание на более позднее обдумывание, а пока что глубоко «пил» от неистовства в зале. Атмосфера была настолько марсианской, что он был как дома и вместе с тем тосковал по нему. Ни одна деталь не совпадала с марсианскими обычаями, однако он грокал «сближение» настолько же подлинное, насколько удается достичь во время церемонии воды, причем в таком количестве и с таким накалом, какого он никогда не встречал за пределами своего гнезда. Он отчаянно желал, чтобы кто-нибудь пригласил его присоединиться к прыжкам; стопы его зудели от желания слиться с ними.
