Мак-Кой сделал неверный шаг к нему.
— Все эти ганглии… нервы — их миллионы… что я с ними буду делать? Таламус… палмиум…
— Боунс! Ты не можешь остановиться сейчас.
Сестра Чапел, не отрывая глаз от индикатора уровня биоактивности, сказала:
— Доктор, спинномозговая жидкость почти вся вышла!
— Но ты можешь, Боунс! Ведь это было для тебя детской игрой всего минуту назад.
— Все ушло, Джим. Он умирает — и я ничего не могу с этим поделать.
— Доктор Мак-Кой.
Придушенный, запинающийся, это все-таки был голос Спока. Они уставились на тело, распростертое на простынях. Мак-Кой до того остолбенел, что спросил:
— Спок, это ты? Как ты это сказал?
— Если ты закончишь с моими голосовыми связками, я смогу помочь.
Мак-Кой рванулся за ширму. Схватил один инструмент, отложил, выбрал другой и отдал короткое приказание сестре Чапел. Спок неожиданно кашлянул. Его голос окреп.
— Хорошо. Постепенно. Теперь, доктор, попробуйте акустический сепаратор. Не отчаивайтесь!
— Нет, Спок, это все равно что протащить канат в игольное ушко.
— Не отчаивайтесь, — повторил Спок, — я уже чувствую, ощущаю. Сейчас простимулируйте нервное окончание и следите за реакциями. Я вам скажу, когда проба будет верной. Тогда спаивайте окончания трилазерным коннектором.
Кирк обратился к Мак-Кою:
— Ну?!
В ответ тот что-то прогудел из-за ширмы. Кирк увидел сквозь загородку, как рука Спока шевельнулась, двинулась вверх-вниз, согнулась в локте.
— Очень хорошо, — сказал Спок. — Теперь, доктор, пожалуйста, переходите к соединению основных кровеносных сосудов. Начните с каротидной артерии.
Мак-Кой оглянулся через плечо на Кирка. Его лицо свела судорога.
— Даже если все получится, я этого не переживу. Этот чертов вулканит, который командует, где шить, где резать!
Кирк почувствовал громадное облегчение. К доктору вернулся его прежний тон. Мак-Кой остановился, чтобы дать сестре Чапел возможность вытереть пот с его лба, и снова склонился над столом. Спок произнес:
— Готово, доктор, они соединены.
— Так, Боунс?
Мак-Кой поднял голову:
— Откуда мне знать? Это только ему известно. Я, возможно, сделал тысячу ошибок в соединении нервных окончаний, ганглиев… Баланс жидкости в норме, но кто знает…
Сестра Чапел снова вытирала ему лоб, когда веки Спока дрогнули. Глаза открылись. Он приподнял голову, и его брови поползли вверх в знакомой гримасе, которую Кирк уже не надеялся увидеть опять.
— Джим! — закричал Спок.
Кирк подбежал к столу. Спок уже сидел.
— Джентльмены, — сказал он, — рад снова видеть вас.
— Спок… Спок, — Кирк сглотнул, — как ты себя чувствуешь?
— В целом, кажется, я в порядке, сэр.
Он стал спускаться со стола.
— Бога ради, осторожнее! — крикнул Кирк.
Спок дернулся от боли.
— Возможно, вы правы, капитан. У меня, кажется, что-то вроде мигрени. Лучше я прикрою глаза.
— Тебе нужно спать и спать.
Спок сонно прикрыл глаза и тут же опять открыл их с удивлением.
— Веки работают, — произнес он, — восхитительно! Кажется, вы не все соединили не так, как надо, доктор.
— Я совершил хирургическое чудо, чтобы собрать тебя в одно целое, — заявил Мак-Кой.
— Доктор, я сожалею, что не смог снабдить вас подробным чертежом.
Мак-Кой повернулся к Кирку.
— И зачем только я снова соединил его мозг со ртом!
Из лифта на мостик вышел Скотти.
— Команда технической помощи направилась на седьмую планету, капитан.
— Уже есть донесение?
Скотти потер подбородок.
— Ну, сэр, восстановить дружеские отношения между полами будет нелегко. Они друг другу не доверяют.
— Очень по-человечески, — прокомментировал Спок.
— И еще — там очень холодно, — вмешался Мак-Кой, — особенно женщинам. Однако наши спасатели снабдили дам средством для добывания у мужчин пищи, еды и топлива.
— О? — Кирк повернулся от одного к другому. — Деньги?
— Нет, сэр, — ответил Скотти. — Духи.
— Я не склонен к предсказаниям, джентльмены, но сейчас решусь на одно, — сказал им Кирк. — Сексуальный конфликт на седьмой планете будет недолгим.
— Не вижу фактов, на которых вы основываете это предсказание, — сказал Спок.
— Факты? Длинные холодные ночи, мистер Спок. Обниматься — это гораздо теплее, чем горящие дрова.
— Обниматься, сэр?
— Человеческое пристрастие, Спок, — пояснил Мак-Кой. — Мы и не думали, что тебе что-то об этом известно.
— Конечно, нет, доктор. Общеизвестно, что вулканиты размножаются по почте.
Он ухмыльнулся.
— Спок! — заорал Мак-Кой. — Ты улыбнулся! Нет, клянусь святым Георгием, ты улыбнулся!
— Еще одна ошибка вашей хирургии, доктор. Я пытался чихнуть.
— Ну нет, из всех неблагодарных пациентов я… — начал было с негодованием Мак-Кой. Кирк с трудом сохранил серьезность, так подходившую к обычной, привычной, знакомой ситуации.
И конечно, Спок вежливо кивнул возмущенному Мак-Кою и вернулся на свой пост.
В конце концов Кирк не сдержался. Он рассмеялся смехом облегчения. Он сказал улыбающемуся Зулу:
— Здесь мы закончили, мистер Зулу. Фактор искривления три.
Пустынная поверхность этой планеты дала интересные образцы минералов и фауны, и Кирк был занят разбором контейнеров для телепортации на “Энтерпрайз”, когда порыв ледяного ветра швырнул горсть песка ему в лицо. Рядом с ним Зулу, державший на поводке кроткое собакоподобное животное, поежился.
— Температура начинает падать, капитан.
— Ночью доходит до минус 250, — сказал Кирк, мигая, чтобы удалить песок из глаз. Он потянулся было, чтобы потрепать животное, но вынужден был резко обернуться на крик. Техник-геолог Фишер свалился со скамьи, на которой работал. Его комбинезон был запачкан липкой желтоватой рудой от плеч до самых ног.
— Повредил себе что-нибудь? — спросил Кирк.
— Руку порезал, сэр, — поморщился Фишер.
Порез был глубоким, просто ужасным.
— Отправляйся в лазарет, — приказал Кирк.
Фишер послушно снял с пояса коммуникатор. В отсеке телепортации “Энтерпрайза”, Скотти, получив запрос на перемещение, сказал:
— Хорошо. Фокусируюсь на вас, — он повернулся к технику по телепортации Вильсону, стоявшему у консоли. — Разряд!
Но едва Фишер стал материализовываться из туманного сияния, над платформой на консоли вспыхнул предупреждающий красный свет.
