Теодор проводил его невозмутимым взглядом, протянул мне плащ и трость, потом как бы между прочим отметил:
– Не хочу никого ни в чем обвинять, виконт, но в доме опять начало пропадать столовое серебро. И на этот раз дело точно не в вороватом поваре!
– О! – восхитилась Елизавета-Мария, присоединяясь к нам. – Маленький уродец решил пополнить клад? – Она заглянула на кухню, но лепрекона уже и след простыл.
– Я никого ни в чем не обвиняю, – повторил дворецкий.
– Разберемся, Теодор, – пообещал я. – Пропало только серебро?
– Да, только серебряные вилки.
– Их и так оставалось немного, – пожал я плечами и направился на выход, но был остановлен суккубом.
– Леопольд! – выразительно произнесла девушка. – Могу я рассчитывать на твое благоразумие?
– Без всякого сомнения.
– И ты вернешься домой к обеду?
– К ужину точно буду, – пообещал я и вышел на улицу под сыпавшую с неба морось.
Погода за ночь особо не изменилась, разве что ливень сменился обложным дождем, да ветер раскачивал верхушки деревьев не столь сильно, как вчера. Было пасмурно. Город окутала сырая серость, и железная башня на вершине холма едва-едва проглядывала из полупрозрачной пелены заполнивших воздух капель.
Уверен, Альберт Брандт от подобного ненастья в полном восторге.
Я уже дошел до ворот, когда вспомнил об оставленном на леднике свертке, вернулся в дом и попросил Теодора сходить и принести его.
– Только убери в портфель! – предупредил дворецкого, вновь выходя из дому. – Я буду в каретном сарае.
В сарае я повесил плащ и котелок на прибитую к стене вешалку, распахнул задний борт броневика и выругался при виде заваливших весь кузов ящиков, из-за которых самоходная коляска заметно кренилась на левый бок.
Я вытащил крайнюю коробку, отволок ее к стене и со стоном распрямил занывшую поясницу. Решив лишний раз не надрываться, принес пару досок, приставил их к кузову и принялся разгружать броневик. Когда пришел дворецкий, внутри оставался лишь ящик гранат да длинные короба с непонятными снарядами и пусковой трубой. Их вытаскивать не стал – и без того спина уже не разгибалась.
– Виконт! – произнес Теодор, никак не выказав удивления при виде полицейского броневика. – Ваш портфель.
– Оставь! – велел я, отыскал среди составленных к стене ящиков коробку с маузерами «К63» и взял верхний пистолет. Отложив на место ненужную кобуру-приклад, убрал вощеную бумагу, взвел курок, оттянул затвор. Оружие в дополнительной чистке не нуждалось, поэтому сразу зарядил его, вставляя один патрон за другим. Этим ограничиваться не стал, дополнительно снарядил еще две обоймы. Они уместились в накладных кармашках кожаного портфеля, сам пистолет пришлось убрать к промороженному свертку.
Но хоть я и вооружился до зубов, лишний раз судьбу решил не искушать и покинул имение через заднюю калитку. По крутому склону, прыгая с камня на камень и подныривая под мокрые ветви кустов, спустился к дороге и перескочил через мутный ручей на обочину.
Если кто-то караулил меня у ворот или моста, его ждало жестокое разочарование.
Спустившись с холма, я сразу отправился на угольные склады и успел перехватил Рамона Миро, прежде чем тот ушел с работы.
– Давай угощу тебя кофе, – предложил я, когда приятель, позевывая, вышел за ворота своего нового места службы.
– Вот так, по доброте душевной, возьмешь и угостишь? – недоверчиво прищурился тот.
– Вовсе нет, – рассмеялся я. – Нужен совет.
Рамон тяжело вздохнул и махнул рукой:
– Ладно, идем.
Мы зашагали по дороге, в дождевых канавах вдоль которой текли черные от угольной пыли и сажи ручьи, и заглянули в первую попавшуюся кофейню на проспекте Менделеева.
Я ограничился чаем и поджаренными тостами; Рамон взял кофе и глазунью из трех яиц.
– Что у тебя, Лео? – спросил он, когда нам принесли заказ.
– Ничего хорошего, – поморщился я. – Мне удалось отыскать убежище грабителей, но их там уже не было.
– Не думал сообщить об этом в полицию? – выразительно глянул на меня Рамон покрасневшими от недостатка сна глазами.
– Грабители туда больше не вернутся, – покачал я головой. – К тому же не уверен, кому в Ньютон-Маркте можно доверять.
Рамон Миро отпил кофе и попросил:
– Рассказывай!
В двух словах я поведал ему шитую белыми нитками байку о случайно найденном складе оружия и еще более случайном пожаре, но, к счастью, нестыковки и недосказанности крепыша нисколько не заинтересовали; он вытер пальцы о салфетку и протянул руку:
– Дай посмотреть!
Получив копию полицейского протокола, Рамон ознакомился с выводами экспертов, затем наскоро просмотрел остальные листы и вернул их мне.
– Кто-то в Ньютон-Маркте замаран в этом деле по уши, – пришел он к тому же выводу, что и я. – Но меня больше интересует алюминиевая шкатулка. Ты точно ничего не знаешь о ней?
– Ничего! – уверил я приятеля. – Тебе поклясться могилой матери?
– Не кипятись! – успокоил меня Рамон, отправил в рот кусок яичницы, прожевал и спросил: – Зачем понадобилось изготавливать дубликат шкатулки?
– Нужно было совершить подмену, чтобы никто не заподозрил обман. Думаю, это дело рук кого-то из банка, злоумышленник не хотел навлечь на себя подозрения.
– А еще он имел доступ к сейфам лишь время от времени, – решил Рамон Миро.
– Почему? – удивился я, наполняя чаем опустевшую чашку.
Приятель посмотрел на меня, как на неразумного стажера.
– Шкатулка сама по себе никому не интересна, так? – начал он издалека. – Важно содержимое. Так почему тогда вороватый служащий не взял шкатулку домой, спокойно не вскрыл ее и не вернул обратно? Это не имеет смысла, если только он не должен был провернуть свою аферу за один раз. И не страшно, если шкатулки будут отличаться, ведь в описи указан лишь материал и руна.
– Логично, – кивнул я и в задумчивости взглянул на залитое дождем окно.
На улице поднялся ветер, мелкие серые капли летели теперь скорее горизонтально, нежели падали вниз.
– Алюминиевые шкатулки с рунами на крышке изготавливают не каждый день, – произнес я некоторое время спустя. – Как думаешь, есть возможность отыскать мастерскую?
Рамон допил кофе и развел руками:
– Слесарка – большая.
Слесаркой именовался обширный район фабричной окраины, где работали и кустари-одиночки, и целые артели.
– Хотя алюминий не самый востребованный материал, – продолжил рассуждать Рамон. – Не так важно, какой именно мастер взялся изготовить подделку, достаточно узнать, кто искал людей для работы по алюминию.
