– Слесарка – большая.
Слесаркой именовался обширный район фабричной окраины, где работали и кустари-одиночки, и целые артели.
– Хотя алюминий не самый востребованный материал, – продолжил рассуждать Рамон. – Не так важно, какой именно мастер взялся изготовить подделку, достаточно узнать, кто искал людей для работы по алюминию.
Я посмотрел на приятеля с искренним уважением.
– А ты соображаешь!
– Да, кстати! Пару недель назад в газетах писали о налете на завод барона Дюрера. Грабители вывезли партию алюминия, приготовленную к отправке на фабрику фон Цеппелина.
– Вот как? Металл нашли?
– Понятия не имею.
– Понимаешь, поддельную шкатулку изготовили из какого-то хитрого сплава, предназначенного как раз для производства корпусов дирижаблей! Вряд ли это совпадение.
– Одно к одному! – хлопнул Рамон Миро по столу. – Один мой кузен держит мастерскую на Слесарке, могу с ним поговорить, но что мне с того?
– Половина.
– Половина от чего? – уточнил приятель.
– Половина от гонорара, который выплатит Банкирский дом, если раскроем это дело.
– Ты разве не получил аванса?
Я достал бумажник, отсчитал пять десяток и кинул их на стол.
– Достаточно?
– Вполне, – кивнул Рамон, пряча деньги в карман. – Можешь описать руну?
– Лучше нарисую, – предложил я, набросал в блокноте ломаную молнию и вырвал листок. – Вот, держи.
– Где встретимся? Только учти – я сейчас спать, на Слесарку поеду уже после обеда.
– Тогда ищи меня в «Прелестной вакханке». Помнишь, заходили как-то туда после смены?
– Найду.
Рамон Миро нахлобучил кепку и вышел за дверь; я убрал копии полицейских отчетов обратно в портфель, расплатился за нас обоих и нехотя натянул плащ.
Выходить под сыпавшуюся с неба морось не хотелось категорически, но зачастую наши симпатии и антипатии не имеют ровным счетом никакого значения. Надо, значит, надо. Та самая объективная целесообразность, во имя которой меня вчера едва не поджарили на электрическом стуле.
На улице оказалось уныло. Серое небо, серые здания, серые дороги. Разве что грязь выделялась темными красками, да мелькали яркие пятна зонтов записных модниц. Почтенная публика предпочитала дождевые зонты строгого черного цвета.
У меня зонта не было, и, не желая мокнуть, я поймал извозчика. Раскошелился, зато уже через десять минут подошел к лавке «Механизмы и раритеты». Та, несмотря на ранний час, была открыта, а озадаченный хозяин стоял с запрокинутой головой и смотрел на моргавшие под потолком лампочки.
– Опять напряжение скачет, – сообщил Александр Дьяк вместо приветствия.
– Утро доброе, Александр, – поздоровался я. – Я не вовремя?
– Что вы, Леопольд Борисович! – всплеснул руками владелец заведения. – Не вовремя – это про дождь, а вас я как раз жду с нетерпением.
Я насторожился:
– Что-то придумали?
Александр Дьяк лукаво улыбнулся.
– Все уже придумано до нас, вопрос упирается исключительно в реализацию, – сообщил он и спросил: – Патроны принесли?
– Патроны? – задумался я, припомнил габариты оборотня и нервно поежился. – Десятого калибра сделаете?
– Это на ваше усмотрение, Леопольд Борисович! – уверил меня Александр Дьяк.
Я озадаченно кивнул, поскольку нуждался не только в патронах, но и в ружье.
– Вернусь через полчаса, – предупредил я владельца лавки и вновь вышел под дождь.
На улице подставил лицо мороси, постоял так, припоминая расположение ближайшего оружейного магазина, и зашагал по тротуару, разбрызгивая сапогами воду из неглубоких луж.
Поиски оружейного магазина много времени не заняли – один располагался в соседнем квартале. Похвастаться избытком покупателей в столь ненастную погоду заведение с гордым названием «Золотая пуля» не могло, поэтому стоило только пройти внутрь, как рядом немедленно оказался приказчик.
– Интересует что-то конкретное?
– Десятый калибр, – озвучил я свое требование, внимательно оглядывая завешенные охотничьими ружьями стены.
Моложавый продавец ненадолго задумался, затем отпер один из шкафчиков и достал одноствольное ружье со скобой Генри.
– Винчестер восемнадцать шестьдесят восемь, – протянул он мне его. – Пять патронов в трубчатом магазине, один в стволе.
Я повертел оружие в руках, оценивая баланс, и спросил:
– Сколько?
– Сто шестьдесят четыре франка пятьдесят сантимов, – без запинки ответил приказчик. – Дешевле не найти, у нас прямые поставки из Нового Света. И при покупке – десять патронов в подарок!
Цена меня устроила; не став торговаться, я полез за бумажником.
– Беру.
– Чехол?
– Не стоит, – отказался, отсчитывая деньги, поймал удивленный взгляд приказчика и пояснил: – Это подарок.
– Понятно, – кивнул тот и спросил: – Что-то еще?
– Есть патроны к «Церберу»?
– Десятимиллиметровые? Есть.
– А серебряные?
Приказчик отошел к прилавку, пролистал каталог и с нескрываемым разочарованием сообщил:
– Нет, к сожалению, в наличии нет. Товар не самый ходовой, как понимаете. Но можем привезти во второй половине дня.
– Давайте так, – решил я, – винчестер пусть полежит у вас до вечера, заберу все сразу. Сколько с меня с учетом трех серебряных патронов?
– Сто семьдесят франков тридцать пять сантимов, – озвучил продавец окончательную сумму.
Я расплатился, сунул в портфель коробку патронов и уточнил:
– Разбираетесь в пистолетах?
– Желаете купить или продать?
– Партнер с материка предлагает крупную партию маузеров шестьдесят третьей модели, но опасаюсь, как бы ему не подсунули списанные армейские.
Приказчик неопределенно пожал плечами:
– Эта модель на вооружение нигде в пределах империи не принималась, на этот счет беспокоиться не стоит. Но за определенный процент мы можем осуществить сопровождение сделки.
Я кивнул, но показывать маузер не стал; ответ продавца серьезным образом пошатнул мое предположение, что сиятельные разжились оружием на армейских складах.
В глубокой задумчивости я покинул магазин и под моросящим дождем поспешил обратно в лавку «Механизмы и раритеты».
Александр Дьяк, как и прежде, скучал за прилавком и нервно поглядывал на мигавшие под потолком лампочки. При моем возвращении он сразу оживился и попросил:
– Повесьте табличку «Закрыто».
– Мне, право, неудобно лишать вас заработка…
– Бросьте! – рассмеялся изобретатель. – Кто в такую собачью погоду решится на поход по магазинам? К тому же дверь снабжена электрическим звонком!
