четырестадвенадцатилетнего мужчину, который думает не о своем сыне, а об экзамене в Геневе, по результатам которого он надеялся получить место в Высокой Сотне. Адам моргнул, и Конрад превратился в Ребекку, которая предала его, так как считала, что лжец-Бартоломеус говорит правду.
Бартоломеус. Должно ли это имя о чем-то ему напомнить?
Ребекка исчезла, а на пьедестале вновь появился Супервайзер.
– Оружие, – повторил Адам. Его мысли оставались нечеткими. – Инструменты борьбы против Кластера.
– Кластер больше не является нашим врагом, Адам.
Сделав еще один шаг вперед, Эвелин посмотрела на пьедестал.
– На Земле одна из умных машин по имени Бартоломеус манипулирует сознанием Адама, желая его руками бороться против врага.
Именно это ему следует помнить: они пришли сюда, чтобы обрести знания и истину.
– Можете ли вы его обследовать? – спросила Эвелин – Установить, как проводилась эта манипуляция?
Фигура на пьедестале посмотрела на Адама:
– Он находится в критическом состоянии. Его жизнь подходит к концу.
– Но прежде, – прохрипел Адам, – прежде чем я умру… Правда… Что сделал со мной лжец по имени Бартоломеус?
– Обследование может ухудшить ваше состояние и ускорить наступление смерти.
– Правда и ложь, – Адам задыхался в мобилизаторе. – Я хочу знать правду.
Супервайзер кивнул:
– Пройдите в соседнюю комнату. Мои помощники проведут обследование.
84
Несколько сервомеханизмов размером не больше метра осторожно положили Адама на мягкое ложе старого коннектора. У старика еще осталось достаточно времени мысленно поблагодарить Марс за низкий уровень гравитации, которая оказывала не такую большую нагрузку на его слабое тело. Его мысли больше не питались стимуляторами и пошли вразброд. Наступило оцепенение, немного похожее на транспортировочный сон.
Прошло не так много времени, ему показалось, что всего несколько секунд. Но он снова стал юным и сидел на пляже изумрудного моря. На небе плыли бесчисленные облака, а за спиной находился старый сосновый лес, гнущийся под порывами ветра. Сколько ему лет? Двадцать один или двадцать девять. Он посмотрел на себя: плоский гладкий живот, мускулистые ноги. Юноша, который ждет обследование, чтобы остаться вечно молодым, но до него есть еще немного времени – один или два года.
Время… Он зачерпнул горсть золотисто-желтого песка и, повернув ладонь, смотрел, как он падает на землю. Также и со временем, если ты смертный, то оно скользит между пальцев. Если пристально за этим наблюдать, то можно увидеть, как стремительно оно исчезает.
– Адам.
Рядом с ним сидела женщина, она казалась хрупкой и юной, хотя – и он об этом помнил – была намного старше его. Женщина с большими черными глазами и черными волосами до плеч.
– Ты… – он попытался вспомнить ее имя. Как приятно быть настолько расслабленным с ленивыми блуждающими мыслями. – Эвелин?
– Да.
– Здесь очень хорошо, не правда ли, Эвелин? – Он позволил последним песчинкам осыпаться с руки, запрокинул голову, закрыл глаза, прислушивался к шуму моря, где бились волны. – Я люблю море. Я тебе говорил, что люблю море, Эвелин?
– Послушай меня сейчас внимательно, Адам.
Он открыл глаза и увидел в просвете между облаков высоко в небе черную точку.
«Возможно, – подумал он, – это орел, который летает так высоко, что ему видно прошлое, настоящее и будущее».
– Супервайзер выяснил, как Бартоломеус манипулировал твоим сознанием, Адам, – сказала Эвелин.
– Супервайзер? – Ему не хотелось ни думать, ни вспоминать. Это расслабленное состояние, в котором он пребывал сейчас, гораздо приятнее.
– Посмотри туда, – показала Эвелин. – Видишь его?
На расстоянии пяти-шести метров стоял мужчина, а возможно женщина. Адам был в этом не уверен. Его ноги находились на границе земли и воды. Фигура помахала руками.
– Это особенное место, – объяснила Эвелин. – Мы создали симуляцию, чтобы тебя успокоить. Ты ведь любишь море, верно?
– Верно, – ответил Адам. – Да, я люблю море.
– Мы пытались объяснить тебе, в чем дело, но ты был слишком взволнован, – Эвелин говорила с каким-то особенным напором. – Ты же расслабился, верно?
– Это всего лишь симуляция? – беспокойно спросил Адам.
– Мы пришли к Супервайзеру, чтобы найти истину, – сказала Эвелин. – Ты искал правду, Адам, и я не хочу тебя обманывать. Да, это всего лишь симуляция. Теперь ты готов услышать правду, Адам?
– Да, – удивленно пробормотал он. – Я буду очень благодарен.
– Помнишь, Джаспер упоминал слово «вторжение»? Бартоломеус и другие установили специальную программу, превратившую тебя и Ребекку в оружие.
– В оружие?
– Оружие против врага. В далекой системе Лебедь-29 на расстоянии в тысячу световых лет от Земли, на Границе Миропознания вас должен был схватить враг, а вы должны были сыграть роль троянского коня, как назвал его Супервайзер.
– Я не понимаю.
Это было не совсем так. Адам хотел оставаться в расслабленном состоянии, его мысли продолжали двигаться медленно, но он уже что-то вспоминал и начал понимать.
– Оружие, которое в давние времена Супервайзер спрятал внутри Кластера на Земле, – маленькая, хорошо защищенная программа, с помощью которой можно блокировать умные машины… Кластер хотел применить похожее оружие против врага. Он послал в Лебедь-29 сигнал, который должен был заманить его туда и, как мы знаем, действительно заманил. Ты рассказал нам об этом во всех подробностях. Кластер давно знал врага и считал, что хорошо подготовлен к его нападению. Он призвал его в систему и планировал с помощью тебя и Ребекки разрушить центр управления.
– Центр сбора данных и принятия решений, – уточнила прозрачная фигура на границе воды. – Так сказать, его мозг.
– Но все пошло не по плану из-за твоего вмешательства, – продолжала Эвелин. – Ты помнишь? Ты решил спасти Ребекку.
– Да, – Адам это помнил. Теперь к нему вернулись воспоминания, а спокойствие исчезло. Он начал дрожать.
– Супервайзер предполагает, что именно из-за контакта с Ребеккой и заложенной в нее программой враг наконец нашел путь на Землю. Кластер хотел одержать верх над врагом, а в итоге враг захватывает его сам. Ты все понял, Адам?
Адам смотрел, как приближалась фигура, он попытался разглядеть ее лицо и понять, была ли она мужчиной или женщиной, но лицо фигуры все время менялось. Это был не один человек, а множество. Неожиданно он догадался, сколько именно: те самые семьдесят девять.
– Да, я понимаю, – сказал он. – Я был оружием.
– И все же это был ты.
Сейчас Адам заметил, что фигура не отбрасывает тени.
«Свет симулятора солнца проходит сквозь нее», – подумал он.
– Это ключевой момент – программа вторжения внутри вас, в вашем сознании. Ее можно за короткое время изменить, обновить, улучшить.
– За короткое время, – пробормотал Адам.
– Я предполагаю, что Кластер в последний раз менял ее во время встречи с тобой, – сказал Супервайзер. – Перед тем как ты прибыл сюда.
– Ты умираешь, Адам, – сказала Эвелин. В ее голосе послышалась грусть. – Последние несколько часов нейростимуляция была интенсивной, а твой организм очень слаб. Если бы ты был подключен к системам жизнеобеспечения, то прожил бы еще несколько дней, но здесь нет подобных устройств. Супервайзер говорит, что тебе осталось жить всего один или два часа, не более. Мне очень жаль, Адам, – добавила она.
– Но в тебе все еще есть оружие, –
