— Врешь!
— Вру.
— Еще и есть отказываешься, — она всплеснула руками и спросила: — Вот чего мне с тобой делать?
— Поцеловать и пожелать всего наилучшего.
Она оборотила взгляд к потолку; затем, словно опомнившись, кинулась за ширму к своей сумке, и уже через мгновение на кровати Итена стояло большое блюдо со сладкой выпечкой. Сдоба, крендели, пирожки, печенье, бисквит… — сложнее было перечислить, чего на нем не было. Итен в свою очередь посмотрел на потолок, не нашел на нем ничего интересного и простонал:
— Я же лопну.
— Когда съешь, можешь выметаться, — строго произнесла Элли. — Но не раньше. Проверю. И обижусь, если применишь свои магические штучки. В следующий раз привезут тебя бледного и бесчувственного, даже не подойду.
— Ты ведь сама пекла, я не посмел бы, — заверил Итен со вздохом. Он терпеть не мог сладкого. Он говорил об этом постоянно: и Элли, и друзьям, и всем прочим, кто намеревался отблагодарить господина инспектора таким вот непредосудительным для закона образом. Тщетно. То ли ему не верили, то ли не запоминали слов, то ли подобное не укладывалось у них в головах: боевой маг, ненавидящий сладкое, казался им нонсенсом, значит, его попросту не могло существовать.
Элли направилась к двери, потом сжалилась над ним и сказала:
— Лидар в коридоре, не кисни. Ему это блюдце — на один зуб. Но, пожалуйста, съешь хоть один крендель. Я ведь действительно для тебя пекла и очень старалась.
Итен взял самый верхний, понюхал, блаженно прикрыв глаза. Аромат корицы ему нравился в отличие от сладкого и мучного. И откусил немаленький кусочек.
— Слушаю и подчиняюсь, моя госпожа, — пробормотал (уж насколько вышло) он с полным ртом.
Она фыркнула.
— Правда, Элли. Спасибо.
Она рассмеялась.
— Доедай и выметайся, — напутствовала она. — И чтоб глаза мои тебя здесь не видели!
Хлопнула дверь. Элли вышла, зато Лидар зашел.
— Чтоб я так жил! — воскликнул он, оглядывая не особенно просторную, зато одноместную палату в ненавистных Итену сплошь белых оттенках. Затем посмотрел пристально уже на самого Итена, нахмурился, но кивнул. — Вроде цел и даже местами невредим… почти.
— Полностью! — наставительно проговорил Итен, в свою очередь разглядывая друга. От сердца чуть отлегло: выглядел тот здоровым и даже довольным жизнью. — И не собираюсь здесь разлеживаться.
— Ладно-ладно, — пошел на попятный Лидар. — Ты ведь кусаться начнешь, если начну убеждать отдохнуть здесь хотя бы пару дней. А для закрепления эффекта — шесть-семь.
— Непременно, — прошипел Итен. — Еще и иглы выпущу!
— А окно-то какое, — немедленно перевел тему Лидар. — В половину стены! Знаешь, друг мой, я теперь задумываюсь, как бы заиметь ранение и переселиться сюда где-нибудь на месяцок-другой. В сравнении с моей халупой здесь королевские апартаменты, еще и убирают…
— Тьфу! Боевой маг… тебя за ногу! Только попробуй, — плевать на пол Итен, разумеется, не стал, не водилось за ним столь вульгарных привычек, но гримасу скорчил показательную. — У нас дел — не продохнуть! А я к тому же плохо себя чувствую, если никто не прикрывает спину. Хватит уже дурака валять!
— Ого! Здесь еще и кормят. И КАК кормят! — якобы не слыша и не замечая его недовольства, воскликнул Лидар.
Пришлось смирить возмущение. Если друг не намеревался вести себя серьезно, то заставить его не вышло бы ни у кого. Даже Ирвина Блакарди лишь фыркала.
— Угощайся, — Итен хозяйским жестом указал на блюдо и снова прикрыл глаза. Если откинуть в сторону привычную браваду, чувствовал он себя паршиво. Но слабость и головокружение можно не замечать, в висках поболит да перестанет, от шатания от стены до стены убережет Лидар, а в остальном Итен уже сам поворожит в полном покое у себя дома или в относительном одиночестве своего кабинета. — Как сам?
— Мне-то чего сделается? — бросил Лидар, умещаясь на трехногой табуретке и примериваясь к сдобе. Достав флягу, протянул Итену, тот скривился. — Коше. Без сахара и сливок, как ты употребляешь. Я ведь все же твой друг и знаю твои предпочтения.
— Тогда давай.
— А тебе можно?
— Иди в бездну!
Напиток приятно обжег гортань, пламенем прокатился по пищеводу и ухнул в желудок, прояснив мысли и подарив блаженство. Бобы коше произрастали на Кшмурии — континенте, населенном крылатыми разумными кошками — потому и носили такое название. На Челию их доставляли огромные пузатые дирижабли. Кшмури, подобно большинству кошачьих, не переносили воду, предпочитая ей воздушную стихию, в чем не могло быть ничего удивительного для крылатых существ: упасть ведь можно не опасаться.
Первенство в воздухе они уступали только драконам. Но оно и понятно: величины и скорость в сравнение не шли. Кшмури вырастали до размеров крупных пантер, иногда львов, да и обтекаемость тел и крыльев не выдерживала конкуренции. Зато в отличие от магических созданий, кошки являлись непревзойденными изобретателями. Аэропланы, дельтапланы, воздушные шары, воздушные плоты… — чего только они ни создали.
— Я за артефактом спрятался, да и стоял на втором этаже. Зацепило вскользь, даже госпитализация не понадобилась: подлатали да отпустили, — рассказал Лидар. — Даже совестно немного.
— Совестно? — не поверил Итен. — Тебе? Наверняка, ты же нас и вытащил.
— Ты мне помогал.
— Да? — удивился Итен вполне искренне. — Не помню. Приложило, видимо, нехило.
Лидар вздохнул и передразнил:
— Видимо.
Итен пожал плечами.
— Ты, Ит, на адреналине да голом резерве сработал. Я же почти у самых дверей стоял, чуть не затоптало аристократье стадо, когда наконец сообразило, что к чему. Пока протолкался, смотрю, ты Рожъэ тащишь. Помог. Вдвоем выбрались, там уже наши подъехали с медиками Сайвича. Пока Рожъэ грузили, я рядом ошивался, ты на ступени сел, потом упал. Ну, собственно, все.
— А Рожъэ… Жив? — не позволяя себе отложить вопрос на потом, спросил Итен.
— Жив, — проговорил Лидар глухо, — но… все очень плохо. Поражено восемьдесят процентов кожи, сильная кровопотеря, закупорка магических потоков, ну и… прочее. Местный коновал уверял всех, что не выживет: ни к чему, мол, возиться.
— В бездну Сайвича! Я позвоню Варгату, оплачу лечение…
— Думаешь, без твоих грошей не обошлись? Ты один у нас меценат с головой на плечах? — разозлился Лидар. — Нет его в городе и клиника закрыта. Исчез со всем персоналом.
— А… — Итен покосился на дверь, но решил, что договоренности, по крайней мере касающиеся Элли, точно остались в силе. — А Ирвина чего говорит?
— Госпожа начальница обещает развеять Сайвича по ветру, если где-нибудь недосмотрит, напортачит и не вернет ей сотрудника живого и здорового в ближайшие две недели.
— За ней не заржавеет, — прошептал Итен, переводя дух. Смерти для полицейских не внове. Они, скорее, обыденны, но лично он терпеть не мог терять коллег. Даже тех, с кем не сходился столь близко, как с Лидаром.
— Главное, Сайвич об этом знает. Ох, не нравишься ты мне, дружище…
— Я сам себе не нравлюсь, — привычно огрызнулся Итен. — Значит, шанс есть?
— Конечно. Так просто боевого мага не укокошить, да еще похожего на нашего Рожъэ. Он же не ты, об колено не перешибешь.
— Ну спасибо, — фыркнул Итен.
— Ты кушай лучше, — ответствовал Лидар.
Итен доел крендель, посчитал обещание, данное Элли, выполненным и, не стесняясь наготы, выбрался из-под одеяла.
— Пошел искать одежду, — отчитался он.
— Угу, — промычал Лидар, вгрызаясь в пирожок.
— Что по делу?
— Девица мертва. Маска исчезла.
— С возвратом? — шкаф прятался в нише, завешанной белесой портьерой. Не с первого раза и отыщешь. Видимо, подобным образом проверяли действительно ли пациент поправился и готов покинуть данное лечебное заведение.
Рубашка нашлась на верхней полке, белье — на нижней, брюки висели на спинке стула, скрывавшегося в похожей нише рядом.
— А ты как думаешь? — не обращая на его метания по палате внимания и (к счастью) никак их не комментируя, прочавкал Лидар. — Конечно, вернется. Куда денется? И следующий взрыв, уж поверь моей интуиции, столь просто мы уже не остановим.
