Моя новая «капля» сорвалась в бородатого мужчину, чей возраст доходил до пятидесяти лет, который умудрился подбежать чуть ли не вплотную. Он громко кричал и заносил саблю, не понимая, что это абсолютно бесполезно. Удобно быть магом, хоть и жалко, что жизнь…
— Да ну!.. — лишь реакция позволила отскочить в последний миг. У ублюдка была антимагическая защита.
Моя вода, крутящаяся вокруг, как барьер, при соприкосновении с его телом моментально нарушила свой поток, стекая вниз, будто на меня вылили ведро помоев. В следующую секунду, пока двое «земельщиков» направили на врага серию камешков — магия из которых исчезала ещё на подлёте, — только богатый опыт рукопашных драк в Третьей магической спасал мою жизнь. Я пнул мужчину, умудряясь выиграть секунду, а потом создал брызги кипятка на уровне его лица. Кашмирец невольно прикрыл глаза, что являлось естественной реакцией человека, но, опять же, выиграло мне время.
БАХ! — прозвучал выстрел, и в грудь мужчины попала пуля. Оглянувшись, я заметил Люмию, которая подобрала с земли ружьё убитого мародёра, совершив меткий выстрел.
Что-то едва слышно пробурчав на мунтосе, противник упал. Его губы окрасились кровью, которая потекла на бороду.
Мощный удар лапой обратившегося Ресмона отбросил его тело в сторону, после чего здоровяк в форме медведя, не обращая внимание на антимагический амулет, растерзал немолодого кашмирца-мародёра в клочья, буквально разрывая на части.
— Вот видишь, — спустился с небес Костон, — а ты говорил, что полезная форма только воздушная!
Смуглый колдун достаточно нервно осматривался вокруг, что позволило мне с ходу понять крайне простую и очевидную истину: он, как и мы, не привык к такому уровню насилия, отчего сейчас ощущает себя не в своей тарелке.
Странно было бы другое, всё-таки вряд ли он в страже более года. Скорее всего — меньше. Спрашивать про время и возраст среди магов не особо в почёте, причина очевидна.
— Люмия, — отвернувшись от Ресмона, я подошёл к девушке, которая уже отбросила ружьё. — Спасибо! — и обнял её.
— Кирин, — уткнулась она мне в грудь. — Я… боялась промахнуться и попасть в тебя.
Подавил желание сказать, что Каратон бы меня вылечил. Скорее всего. Если бы Люмия не попала мне ровно в голову. Тогда, боюсь, вряд ли вышло бы что путное. Хотя я слышал о случаях, когда целители умудрялись восстановить тело, в котором уже не было души. Жуткое зрелище, как поговаривали. Человек бессмысленно смотрел в стену, ни на что не реагируя, пока не умирал от голода.
— Ну-ну, — провёл я ладонью по её запылённым волосам, — ты молодец, — и поцеловал в солёные от выступивших слёз губы.
— Хватит миловаться, — буркнула Вивиан. — Челефи на подходе, а мы ещё не в порту.
— Р-ра-а! — Ресмон вернулся в человеческую форму и отряхнулся. Каким-то образом маг обращался в идеально чистого и здорового зверя, даже если сам в этот момент был в грязи или крови. Верно и обратное. Имею в виду, что возврат в человеческий облик обращал тебя именно в тот самый вид, который был изначально. Работало всё на энергии, ею же и «лечилась» раненая форма. То есть если в виде ворона я сломаю крыло, то нужно насыщать его форму энергией, пока не почувствуешь, что всё восстановилось. Понимание исцеления приходит интуитивно.
Кстати, вроде как есть какие-то исследования, где учёные собирали магов-оборотней и заставляли обращаться с разными артефактами, которые потом должны были оставаться на их теле, проверяя, что с ними случилось. К сожалению, я лишь натыкался на отсылки к этой книге, но не читал её сам. А жаль: наверное, было бы интересно.
Вернувшийся в свою естественную форму здоровяк не был измазан в крови и не порвал одежду, зато довольно ухмылялся.
— Видали, как надо сражаться против антимагии⁈ — возбуждённо махнул он рукой в сторону мертвеца.
— Забери у него амулет, — сказал я, — а потом уходим.
Подобные артефакты слишком ценны, чтобы оставлять их за спиной.
— Поспешим, — Костон посмотрел на небо, — я обращусь и посмотрю, что там, возле порта. Идите по второй Грязной улице, — маг покосился на Вивиан, — там вас и отыщу.
Рыжая кивнула, показывая, что поняла его. И мы побежали, хотя на миг возникла мысль порыться в вещах мародёров. Не пригодилось им — пригодится нам. Жаль, что времени и правда не было.
Ещё на подходе нос ощутил запах гари. Нагнавший нас Костон подтвердил дерьмовые перспективы: порт горел.
Глава 3
— Даже если я выживу, никто не поверит мне, когда я вернусь.
— Тогда мы должны быть уверены, что ты умрёшь.
Принц Феогар Мантеррийский и Мэглис Изгнанник, «Диалоги Великой войны».
* * *
Сайнадское царство, столица Каржах, дворец Велеса II по прозвищу «Отступник»
Широкая комната с высоким потолком, казалось, целиком состояла из белоснежного мрамора, изысканного чёрного дерева и золота, которого здесь было так много, что переплавь его на металл, можно было бы одеть в золотые доспехи всю гвардию царя.
Помещение было очень светлым, причём освещение являлось естественным, а не артефактным или, тем паче, свечным. Расписанные мозаичные окна позволяли солнцу проникать внутрь, освещая диваны, мягкие подушки, бассейн и множество девушек-рабынь самых разных цветов и форм, которые сияли красотой и обнажённой кожей, чью наготу прикрывало лишь статусное страусиное перо между бёдер.
То был царский гарем, где величественные колонны поддерживали потолок, а само помещение выходило на нагретые и ухоженные сады, полные плодоносных деревьев и прекрасных цветов.
«Дворец перьев» — его неофициальное название. Именно здесь Велес принимал посетителя.
— Передай Кальпуру, — царь сидел, подперев подбородок кулаком, — что если этот сукин сын Челефи добьётся в Морбо успеха, то Сайнадское царство во всём поддержит притязания Кашмира на независимость. Мы включимся в войну с Империей и поможем колониям восстать! Пусть прольётся кровь! Где мы — там и остальные. Дэсарандес не выстоит, рухнув, как колосс на глиняных ногах.
— Будет сделано, великий царь, — глубоко поклонился Гердей, первый посол.
Едва он покинул помещение, как Велес закрыл ладонями вначале глаза, а потом и всё лицо. Нервное напряжение правитель могучего царства мог показать лишь здесь. Плечи мужчины тут же начали разминать и успокаивающе ворковать. Изящные силуэты начали мягко оглаживать его мышцы, расслабляя и даруя покой уставшим чреслам. Велес убрал руки с лица и даже едва уловимо улыбнулся. Ровно до момента, как не вспомнил об ожидаемой встрече с посланниками императора, которые уже дожидались его подле тронного зала.
Вот уже несколько дней, как Велес думал, стоит ли ему рискнуть? Бросить игральные кости, надеясь, что повезёт? Раз за разом царь второй по размеру (после Империи Пяти Солнц) страны южной части континента гонял в голове одни и те же мысли, находя как причины «за», так и «против». Сомнения одолели стройный ум владыки, заставляя вспоминать старые пророчества и молить о мудрости предков. Ну или хотя бы богов.
Дэсарандеса, Велес, до поры до времени, не воспринимал всерьёз, считая всего лишь ещё одним человеком, создавшим религию самого себя. Мало ли было таких как он? Одарённых шарлатанов, которые возвеличивали собственное имя?
Конечно же он не верил, что император живёт столь долго, что застал ещё Великую войну, находя это забавной байкой для плебса. Конечно же не считал, что он обладал способностями, выходящими за пределы обычного сиона. Конечно же находил себя выше этого выскочки, который сумел объединить огромный остров Фусанг под своей властью.
«И я бы объединил, если бы проживал на ограниченной земле, окружённой водой», — думал Велес.
Однако, донесения шпионов, успешные войны, расширение территории, распространение религии, влияние на политику всего региона и прочие факторы, заставили царя перестать столь несерьёзно воспринимать этого человека.
Дэсарандес был больше, чем красноречивым оратором, больше, чем умелым главнокомандующим, больше, чем сионом или владельцем уникальных артефактов — куда как больше!
