— А нас не позвали, сволочи.
— Так вроде сами их выгнали? Нет?
— Заткнись уже. И без того тошно…
В небе гремел салют.
* * *
Рано утром шкипер выгребал мимо центральной проходной. Мостовая штормила, но орк выдерживал общее направление и даже не путался в створе ворот.
Неожиданно сбоку возникла знакомая рожа:
— Господин капитан! Как вы посмели устроить загул на базе?! Как вы…
— Адмирал… Иди в… Короче, иди. К тем самым эльфам, с кем целуешься каждые выходные… А я теперь — в запасе с волчьим билетом. Мне теперь на тебя похер… И на твоих дружков с эполетами — тоже… Я “Берту” на дно пустил. Долг перед Родиной отдал. Свободен…
Обогнув остолбеневшего адмирала, кэп двинулся дальше. Домой. Ведь дом — это такое место, где моряка всегда ждут. В любое время дня и ночи. В любое время года и по любой погоде.
Марлезонский балет
На причале гремел оркестр. С борта пришвартовавшегося крейсера сбросили сходни и вниз начала спускаться представительная делегация. Ежемесячные ответные посиделки стартовали как обычно. Правда, в этот раз вместо линкора пришел его младший собрат. И рожи у многочисленных ушастых какие-то скисшие. Но в остальном — медали звенят, солнце играет на эполетах, фуражки спасают от жарящего солнца. И местные адмиралы, изображающие радушных хозяев.
— Как добрались? В шторм не попали?
— Нет, все хорошо…
— А где вице-адмирал Анри? В прошлый раз обещал обязательно проведать.
Где-где. К стенке его прислонили за все хорошее. Но ведь не станешь о таком говорить в слух.
— Он приболел. Свинцовая лихорадка…
Внимательные взгляды, поздравления с новыми наградами:
— За что получили? Медаль свежая, я такой в каталогах не припомню.
— За отличную службу и боевой поход. Вот эта — за потопленную подводную лодку. Вот эта — за сбитый гномий дирижабль. Вот тут — за отличное бомбометание.
— Подлодку?
— Да-да. Мы ведь тоже не лаптем щи хлебаем, хе-хе. Сколько за прошлый месяц ваших прихлопнули? Четыре днем, во время первого сражения. Потом еще две у побережья. И две рядом с Элегиумом. Это только из подтвержденных, в ночной потасовке даже не считали утопленников.
Орочьи адмиралы задумчиво переглядываются. Боеготовых лодок на базе сейчас ровно три штуки. Одна болталась у Паучьей гряды, одна вернулась после прогулки к Элегиуму и еще на одной выходили порыбачить. Кого там эльфы перетопили со всем усердием — непонятно. Но не обижать же гостей. Тем более — вон они, медали. И морды вроде довольные.
— А эскадра? В которой флагманом “Толстуха” была?
— Эскадра с дружеским визитом у соседей. Вернется когда-нибудь.
— Отличная новость.
[за спинами расслабившегося оркестра в кучке адъютантов]
— Ну и козел ваш этот капитан. Мы думали, вообще визит отменят. Взял и перетопил всех к чертям морским без предупреждения.
— Так его уволили уже за все хорошее и плохое.
— А толку-то? Хотя, вакансий новых куча. Есть куда расти в чинах. Просто — хоть бы предупредил. Все планы вверх тормашками!
Толпа прибывших рассаживается по каретам и раздолбанным лимузинам, чтобы отправиться в усадьбу к накрытым столам. Про приграничный инцидент больше не разговаривают. В самом деле — у соседей горе, люстрации и похороны каждый день. Неудобно получилось.
* * *
Через два дня представительную делегацию грузят обратно на крейсер. Вместе с телами на палубу поднимают ящики с напитками, свежие фрукты и разнокалиберные подарки.
С трудом стоящие на пирсе адмиралы машут вслед платочками и бухтят между собой:
— Как-то странно получается. Будто это не мы их эскадру потопили, а они нам одолжение сделали. И медали с орденами — у них. И хамили нам же. Правда, с утра вроде извинялись, но осадочек-то остался.
Поправив залитую соусом фуражку, командир подплава озвучивает предложение:
— А давайте мы пока лодку разбирать не станем. В ремдоках стоит? Вот пусть и подшаманят. На всякий пожарный.
— И кого в капитаны выберем?
— Найдем, если приспичит. Главное, чтобы железо было в наличии. А то в самом деле — как медали, так им. Как обтекать и разное выслушивать — так нам. Задолбали…
Костюмчик
— Главное в нашем деле что?
Отец внимательно разглядывал бывшего капитана и пытался вдолбить в огромную голову прописные истины.
— Деньги вперед взять. Когда клиент еще окочурится, а деньги нужны.
— Это само собой. А еще?
— Еще?
Кэпу было скучно. Когда он с удочками в одной лапе и видавшим виды чемоданчиком в другой возник на пороге родного дома, то несколько иначе представлял себе заслуженную пенсию. Нет, родня и слова не сказала, накрыла, налила и выпила всей улицей. Потом неделю просыхала и радовалась мирной жизни. Но вот после того, как последнюю чашку и плошку домыли после посиделок, наступили занудливые будни. Потому что жизнь брала свое, по городу и окрестностями мертвецы плодились с положенной им регулярностью. А лучшую похоронную контору держал отец. Младший брат, которого прочили на смену, передал ученические бразды кэпу и на радостях ушел в запой. И теперь бывший потрошитель морей выслушивал каждое утро:
— Главное, чтобы костюмчик сидел. Чтобы глянул на покойника — и лепота. Стрелочки на брюках — аж порезаться можно. Клыки отполированы. Морду подправить благолепно. За это еще и накинут по итогам. И — костюмчик, он ведь на допуски влияет. Лишние пару-другую ладоней не добавил при оформлении — все, бедолагу придется утрамбовывать. Перестараешься и широко сделаешь — надо веночком по бокам прокладывать и древесину потратишь почем зря. Поэтому — бери мерный метр в зубы и пошли тренироваться.
Тренироваться кэпу не хотелось. Но — с отцом не поспоришь. Это на палубе ты царь и бог. А дома — взял под козырек, метр сгреб и пошел манекена мучать. Над допусками медитировать.
— И чтобы оборочки с кистями по краю, — диктовала дородная мадама, готовя подарок мужу на годовщину свадьбы. Конечно, ее любимый пока еще вполне способен лапами двигать, но вы же знаете за эти цены? Не успеешь обернуться, как приличный гроб подорожает втрое! Так что — лучше заранее. На антресолях полно места, там и полежит до нужного момента.
— Разумеется. Еще рекомендую вот эту подкладку. Подойдет к любому официальному костюму по цвету и моль не жрет. Поэтому даже отдельно изделие упаковывать не понадобится. Крышкой прикрыли — и все. Потом от пыли протереть и можно соседям демонстрировать.
— Очень интересно. А по цене сколько это будет?
Закончив с основными вопросами, приступили к деталям. Но тут клиентка заметила грустную морду и оживилась:
— Ой, а я про вас знаю! Вы ведь тот милый мальчик, который ушастым дыню в одно место вставил! Поздравляю… Кстати, а как у вас в походе хоронят? Тоже гроб с кистями или нет?
Кэп вывалился в окружающий мир из серого ничто и ляпнул:
— Не, у нас в мешковину, какую-нибудь поломанную железяку к лапам и в пучину. Бульк — и все, нет орка. Потом еще в штабе из списков вычеркнут — и нормально. Вечная память.
— А гроб?.. — в распахнутых глазах мадамы плеснуло ужасом.
— Это если все разом, на дно. Когда лодку топят… Тогда — один общий железный гроб. Его даже не поднимают. С глубины вообще ничего не поднять. Это — с концами.
Пока клиентка переваривала историю про жизненные реалии, кэп погладил полированную крышку и вздохнул:
— Я бы сюда перископ добавил. Маленький.
— Зачем? — теперь на сына с ужасом уставился отец.
— Когда внизу лежишь в темноте, очень хочется выглянуть наружу. Как оно там? Взошло ли солнышко? Летают ли птички? Или шторм накатил и можно обратно спрятаться, где тихо и спокойно… Маленький такой, раздвижной.
— Вы считаете, что моему Сигизмунду понадобится эта штука, чтобы выглядывать из могилы наружу?!
— Почему нет? — капитан удивился. — Чем это плохо? Не скажу за вас, себе я точно поставлю. И даже не важно, получится ли воспользоваться, но просто — чтобы был. На всякий случай. Чтобы потом не выкапываться и не бегать по кладбищу наскипидаренным. Приспичило — и вот он, под руками. Перископ. И на душе сразу так — хорошо… Можно даже не опускать. Пришла родня. Заглянула внутрь, про житье-бытье рассказал. И все довольны.
