* * *
К вечеру лодку все же освобождают от канатов, и она ползет на выход, толкая баржу перед собой.
В кают-кампании изобретателю накладывают полную миску овощей с мясом, попутно вручая здоровенную кружку с ромом. Любые попытки отказаться от безразмерной порции разбиваются на “ты же нас уважаешь”.
Капитан интересуется у оружейника:
— Он нам зачем? Вроде все полезное с берега прихватили.
— Обещал чуть подшурупить, чтобы дальность хода у торпед была в два раза больше. И взрыватели настроил. Теперь — только когда в борт влепится торговцу. А еще там хитрую такую штуку из осьминога пришпандорит. Выпустил, торпеда пошла-пошла, до чужого корабля добежала, под брюхом поднырнула — и тут осьминог понимает — мимо! Сейчас его счастье над башкой пролетит и не заметит. Лапами за чужое дно цепляется — детонация — все рады.
— Интересная задумка, — вгрызается в мясо капитан. — Но по глазам вижу, что есть какая-то не решенная до конца проблема.
— Ага. Пока эта зараза лапами за торпедный аппарат хватается. Не хочет наружу. Вот поэтому и прихватили науку с собой, пусть голову поломает.
— Пусть. Может, вообще самонаводящиеся торпеды смастерит. Чтобы каждый выстрел — в цель… Вы только его в кормовые не пускайте. Бдык терпеть не может чужаков рядом с движками. Прибьет ненароком.
Вечером осоловевший гений шестеренок и прочей машинерии меняет драный халат на комбез подводника и, уткнувшись башкой в переборку, пытается выдерживать вертикальное положение. Создателю торпед и прочих полезных военных безделушек нравится на подлодке. Тут столько всяких труб, вентилей и прочего — просто раздолье для оптимизации и инноваций. А еще ром. Который вышибает тебя в нирвану после первой же кружки.
— А осьминогу мы стопочку… Перед выстрелом… Нальем… Ик… Пока продышится… Глаза в кучу соберет… Там и чужой борт… Ик…
Для профилактики
Похоже, звезды удачно для нас сложились.
Первыми проскакали мимо миноноски и пожалобились, что у эльфов праздники начались. На целых две недели. Праздники — это когда все синие с перепоя и в море ни ногой. Ведь в море — качает. И тогда все салатики-рулетики попросятся обратно. Вот и встали на прикол торговые корытца. Вместе с ними на неделю любой пассажирооборот замерз. Вместе с туристами, кто на чемоданах в портах кукует. А нет туристов — гоблинам некому амулеты и сувениры продавать. То есть и тут ушастые подгадили.
Вторым плюсом было это желание старпома как можно быстрее удрать с базы. В результате все намеченные работы ударно выполнены за четыре дня, положенное и прихватизированное складировано на каждом свободном квадрате. И мы — в море. Без эксцессов. С опережением графика.
Вот с графиком и нужно что-то делать. Потому как плевать на суда снабжения — они рано или поздно в назначенные точки доберутся. Проблема в том, что воевать не с кем. И топить некого. Поторопились мы чуть-чуть.
Поэтому кэп ведет пальцем вдоль карты и останавливает перст указующий над россыпью мелких островков:
— Так, народ. Учитывая тяжелые будни и ратный подвиг на Паучьей гряде, приказываю. В целях профилактики и поддержания здоровья экипажа, на недельку зависнем на любимом месте. Заодно хоть часть с баржи сжуем, а то ведь засмеют — переделали подлодку в буксир-толкач… Поэтому — готовимся.
Готовиться — это добыть из нычек гавайские рубахи, панамы и настроиться на отдых на свежем воздухе. Профилактика — она такая. Промывание ромом оптических осей, борьба с голодом при помощи копченостей и спортивные мероприятия в чистейшей бухте. Там еще на пальмы гамаки из сетей отлично подвешиваются. И все — ради профилактики возможных проблем в будущем.
Что еще скажешь — наш капитан мудр. И добр. Временами.
Лодка аккуратно подгребла к атоллу, проскользнула в маленькую бухту и приткнула гору барахла к песчаному пляжу. Прибыли.
Кстати, бывший вулкан за долгие годы превратился в отличное курортное место. Пальмы, травка, минимум живности и дыра под брюхом нашего боевого корабля, куда можно занырнуть при случае. Но место отдаленное, в стороне от любых торговых и пассажирских трасс. Поэтому просто сеточку сверху натягиваем, маскируясь чисто для проформы, и начинаем обживаться.
Гамаки, ящики вместо кресел и столов, магический усиленный холодильник, воткнутый в центре лагеря. Слева — разложены копчености. Справа радуют глаз солености. Вина и ром — блестят горлышками бутылок. На мангале уже шкворчит шашлык. Половина матросов трогает лапой воду и пытается прийти к консенсусу: жарко или освежает? И купаться после первой-второй или лучше не частить?
— Эй, мясо я за вас жевать буду? — удивляется кок, меняя шампуры над огнем.
— Одну секунду! — отвечает Бдык, пролетая эдаким метеором по пляжу. В лапах у механика снятая крышка с огромного ящика. Поэтому вся толпа задумчивых и нерешительных летят в воду, а Бдык делает вираж и первым подгребает к раздаче. — Расчет закончил! Давай три порции сразу, а то понабегут разные…
* * *
— И раз, и два! — Ша раскачивают за лапы и забрасывают в воду. Берег тут такой, своеобразный. Пару раз шагнул по колено — потом сразу буль — и все, можно лодку на попа ставить. Вулкан, что поделаешь. Зато — внизу хорошо. Прохладно, сквозь прозрачный хрусталь видно другой берег и даже выход из бухточки.
Торпедист выныривает, отдуваясь и говорит:
— Чтобы вы так же бодро изделия в аппарат забрасывали!
— Изделия?.. Кстати…
Теперь первый отсек осаждает оружейника и предлагает тому чуть-чуть развлечься. Нужно с пары торпед снять детонаторы и устроить гонки. Кто последний — тому обратно в одиночку железные дуры затаскивать. Оружейнику лень пререкаться, и он тычет когтем в старпома: если разрешит, то хоть тараньте друг друга, только отвяжитесь.
Это ошибка, потому как старпом наконец-то расслабился после базы, лежит в гамаке и потягивает коктейль. Поэтому увидев делегацию матросов тут же орет:
— Если поубиваетесь — сами виноваты! Все, проваливайте!
Старпому даже лень выяснять, что там народ задумал. Сломают — починят. И никак иначе.
Капитан вальяжен. Ему лень месить песок, поэтому устроился на освобожденной от ящиков палубе. Здесь у него навес, кресло-качалка и персональный ящик для вдумчивой дегустации. Когда мимо него пролетают в воде две торпеды, кэп добывает сбоку жестяной рупор и начинает болеть попеременно то за одну команду, то за другую. Когда ему это надоедает, стучит ногой по железу. Упорно стучит. Дождавшись появления сонного акустика, командует:
— Кончай киснуть. Патефон сюда тащи. А сам — на бережок, пузо погреть.
— Затопчут, — сомневается слухач.
— Штыря с собой возьми, он любитель в тенечке подремать.
Патефон бубнит расслабляющие марши, рулевой с акустиком под пальмой в гамаках рассуждают о проблемах мироздания. К ним и близко никто не подходит. Штырь — орк простой, у него под рукой лежит стальной прут, позаимствованный в двигательном отсеке. И при попытки пробежать мимо одуревшим козлом этот прут немедленно применяется для наведения порядка. Потому что центральный пост — где рулевой. А по центральному все матросы обязаны передвигаться строевым шагом и отдавая честь заслуженному и бессменному Штырю. Или — по хребтине.
На палубу рядом с кэпом выбирается наука. Изобретатель щурится на солнышко, затем замечает гоночные аппараты и меняет цвет:
— Там по две бочки модернизированной взрывчатки в каждой торпеде! Если в борт влепятся, то сдетонируют все запасы! Атолл просто исчезнет. И мы тоже!
— Не волнуйся, все предусмотрено, — кэп демонстрирует огромную гранату. — Вон буйки, за них заплывать нельзя. Если сунутся — я им гостинец. Рванут чуть в стороне, разве что бок лодке чуть-чуть помнут. Его и выправить можно. Зато — весело!
Теоретик удирает на берег, подальше от идиотов.
* * *
— Выйду в запас, магазин открою “Все для рыбалки”, - мечтает Чиф. В прошлый поход он подумывал про автомастерскую, но навел справки, уточнил зарплату для нанятых мастеров и похоронил идею на корню. Бдыку хорошо, он в железках все понимает. Чиф же про железо знает одно — люк открыть, дуру здоровую туда засунуть, на пимпочки штуковинку насадить и ручку потом закрутить до упора. Чтобы торпеда пошла “туда” а не “обратно”.
