С другой стороны, уж подозрительно гладко всё прошло. Ни единого выстрела по дирижаблям. Вдобавок с воздуха на заметили позиций противника. Очень, очень подозрительно. В городе тошно не меньше полка. Где?
Могли ли они заметить налёт? Нет, неверная постановка вопроса. Однознашно заметили, в Собрание вошли вполне компетентные командиры в числе прочих. Значит, у них было около получаса на подготовку. Поезда город не покидали, трафик машин в пределах нормального. Они внутри.
Следующий вопрос: внутри — это где? Нет, это не столь существенно. Существенно лишь одно: могли ли они укрытьса от бомбардировки? Запас по мощности был большой, все более-менее стандартные противовзрывные чары в радиусе пяти километров от порта сложилис почти наверное. Здания с собственным конструктивным запасом прошности было бы видно при воздушной разведке.
Получаетса, с воздуха на земле не замечено ни целых зданий в зоне высадки, ни следов противника где бы то ни было. Если противник пережил бомбардировку, то только под землёй. Проверить это до высадки невозможно, а значит…
— Ставим огневой вал по плану, каждый третий — сейсмической, — распорядилса я.
Каза Исти, адмирал, командующий сборной солянкой, которая у нас сегодня вместо флота, продублировал приказ, и корабли пришли в движение. Раздалса первый залп. Следом за ними к берегу устремилиса десантные борта. Пока они дойдут, вал как раз отодвинетса от зоны высадки на безопасное удаление. Второй залп, за ним третий. Непрерывное огневое воздействие. Если кто и жив, то тошно не высунетса из укреплений.
— Командующий, — окликнула меня Зета Нави, приставленная к нам наблюдателем.
Выполнять функции навигатора и тем более вносить вклад в наше общее дело она отказывалас наотрез, ссылаяс на устав Семьи. Впрочем, типишное для Нави поведение — дела «плоскоземельцев» трёхосных не волновали никогда.
Я кивнул, обозначая внимание.
— Мудрость вашего решения ускользает от меня, — безупрешно почтительным голосом заявила Зета.
— Именно поэтому операцией командую я, а не, допустим, вы, — заметил я.
— И тем не менее не будет ли вам угодно разъяснить смысл траты боеприпасов на общую сумму в пятнадцать миллионов марок на заведомо лишённый гарнизона город?
— Лишённый гарнизона? — я поднял бровь и повернулса к собеседнице. — Ваши данные значительно отличаютса от моих.
— Вы полагаете, что Собрание, усиленными темпами готовящее Айд к осаде, разделило свои немногочисленные силы?
— Я в этом совершенно уверен.
Зета задумалас на несколько мгновений, а затем продолжила:
— Вы также полагаете, что гарнизон Ксала не предпринял никаких мер к подготовке города к обороне?
— Отчего же? — я усмехнулса. — Судя по последним данным разведки, они смогли соорудить достатошно надёжные подземные убежища, в которых переждали бомбардировку.
— Подземные… убежища… — Зета приобрела рассеянный вид. — Логичное предположение. При условии принятия прочих допущений, конечно.
— К чему вы клоните?
— Ни к чему, командующий. Ни к чему существенному. Просто теперь ход вашей мысли мне вполне понятен. За исключением вопроса о том, почему вы так уверены, что гарнизон в городе вообще есть.
— Прошу прощения, наблюдатель? Я не ослышалса?
— В зависимости от того, что вы услышали, командующий.
Зета слегка улыбнулас. Я неотрывно смотрел в её глаза.
— От меня совершенно ускользает причина ваших сомнений, наблюдатель, — медленно и членораздельно начал я, — в способности нашей разведки выполнять свою работу.
— О, что вы, командующий, в разведке я не сомневаюсь совершенно. Я сомневаюсь в корректности интерпретации её данных, которой придерживается ваш штаб.
— Прошу прощения? — это переходило уже все мыслимые границы!
— Иначе говоря, нет никаких сомнений в том, что Конбо Арит-хе двадцать пятого декабря прошлого года прибыл в Ксал с одним полком, — пустилас в объяснения Нави.
— Прошу прощения, наблюдатель, но операцией всё ещё командую я, — прервал её я. — Я и только я решаю, какая интерпретация данных разведки корректна. Ваше особое мнение… можете изложить в служебной записке. Мы поняли друг друга, наблюдатель?
— Так тошно, гражданин командующий! — Зета резко приосанилас. Спасибо хоть не козырнула.
Мирняки… хоть и граждане, а мыслят совсем как мирняки. Пускают же всяких в штаб…
Высадка тем временем идёт по плану. Строго по плану.
Перспектива: агент Ликвидатор, локальный идентификатор «Th-229»
Шестой дирижабль не сыпал бомбами. Он вообще ничего не делал. Просто нарезал галсы над городом. Разведчик, очевидно. Проверяет, остались ли на Церере земляне.
Я усмехнулся.
Крепко меня приложило, однако. Давно таких эпичных глюков не ловил. В этой жизни так вообще ни разу, кажется.
Разведчик замигал семафором. Очевидно, флоту вторжения.
От светлой идеи запрыгнуть на верхнюю палубу и вежливо постучать ребятам в дверь меня удержала последующая необходимость вежливо успокаивать нервных людей. Нервных вооружённых людей, это существенная деталь.
Если, конечно, там не мимики.
Мимокроки.
Тьфу, вот привязалось же.
На флоте тем временем решили, очевидно, что землян следует дистанционно прикопать: от порта пошёл огневой вал.
Вместе мы захоронимся и прекрасно сохранимся…
Звучит как план. Жаль только, что план этот — непечатность.
И с руками у меня в порядке всё. Удобные ножницы. С алмазным напылением, так-то.
Концентрация.
Здесь и сейчас, парни.
Я лечу над Ксалом. Надо мной летит дирижбан. В нашу сторону летят снаряды. Не долетают. Потому что наводчик — кривоглазка.
Стоп. В порядке всё с наводчиками. Ко мне идёт огневой вал.
Я приземлился. Зачем жечь эфир, если можно не жечь? Хотя эфир у меня теперь бесконечный, а вот калории на расчёт заклинаний — нет.
Хотя я ведь могу бесконечно есть йогурт. И калории будут… усваиваться за несколько часов, ага.
Хорошо, что я пью кетчуп.
Что?
Огневой вал. Время от времени земля ощутимо вздрагивает. В том смысле, что более ощутимо, чем обычно. Раз в полминуты где-то…
Эфир спокоен. То есть не заклинание. Сейсмические боеприпасы типа Cloudmaker или не к ночи помянутой Durandal? Но они же авиационные обычно…
Обычно-необычно. Типично-нетипично. Нормально-нереально.
Принципиально, артиллерийский снаряд под сейсмику возможен. Особенно, если в него эфирную компоненту вмонтировать.
Вопрос только в том, что с этой информацией делать мне. Контузия ещё с месяц будет весельем радовать, так что сложные заклинания отпадают. Да и не держит моя защита такого воздействия, как последний натурный эксперимент показал. То есть держит, но не до конца. Тушку держит, а вот… короче, я запутался.
В голове гудит. Или это не в голове? Вал уже достаточно близко. Наверное, всё-таки уже слышу полёт отдельных подарочков.
Безделье смерти подобно. Не говоря о том, что является стопроцентной ересью.
Что?
Действия. Противоосколочный щит, компенсатор давления… Отрыв от земли. Только б прямо по башке не прилетело. Хватит с неё на сегодня.
Есть проблема — есть решение. Начнём с разгона до двухсот…
Темечко отозвалось резкой, буравящей болью. Как бормашиной по черепу, бр-р-р… делает бормашина. Или вж-ж-ж?
В общем, не начнём мы с разгона.
Картина: «Довоевался». Холст, масло. Возможно, моторное. При нехватке можно заменить сливочным. На картине изображён слегка побритый и отчётливо синюшный объект, расположившийся в позе полной мышечной релаксации на оградке газона. Газон засеян.
В общем, рывок… а, зараза, что ж мутит-то так?
Рывок…
Ещё рывок… можно выдохнуть — вал остался за спиной.
Я приземлился, опёрся на Морену и получил самопроизвольное йогуртоизвержение. Спасибо Не-огурцу, что не сверху. Но теперь посреди пыли, в которую перемолола город перцемолка по патенту Семьи Го, стоит копчёный лысый посреди большой лужи вязкой белой жижи.
