Вроде бы как горячо любимая теща Семенова, школьный библиотекарь, год, а может быть, два назад стала владелицей трехэтажного коттеджа. С чего вдруг — непонятно. Наверное, ключи с документами в школьном коридоре нашла. Новость была давней, в свое время не отработанной по причине служебной мелкости фигуранта. Но Пашкин привык накапливать любую, даже, казалось бы, совсем ненужную информацию, которая рано или поздно ложилась в пустую клеточку, позволяя собрать любую, даже самую морочную мозаику.
Мысленно потирая руки в предвкушении интересного, майор достучался до ТЭЧ [32], где служил Семенов. В ответ на просьбу о предоставлении помянутого красавца под особистовы очи для интимного разговору было отвечено, что Семенов с утра не появился на службе. Дома, как выяснилось, он тоже отсутствовал. А на звонки по мобильному коварный старлей отвечал чужим механическим голосом «Абонент находится вне зоны действия сети!».
— Бабушка приехала! — в сердцах выдохнул Пашкин. — Мать его за ногу и за щеку! — это был момент истины чистейшей воды. Конечно, с одной стороны, парня могли банально похитить и подставить, чтобы надежно отвести подозрение от истинного исполнителя. А возможно, все это была лишь цепочка случайностей. Но все равно — в цепкие руки майора попала реальная нить. Теперь главное аккуратно потянуть и распутать клубок до конца, не оставшись с оборванным концом. Причем сделать это следовало крайне быстро, поскольку в очень скором времени по тем же следам наверняка пойдет огромная и злющая свора всевозможных следователей.
В тот момент возникло у него ощущение, будто по ушам слегка провели веником — долбанул адреналин, подогретый охотничьим азартом. Чуть дрожащими от возбуждения пальцами Пашкин начал набирать номер на «вертушке» внутренней АТС.
И на третьей цифре остановился. Куда лезешь, Пашкин? В ТЭЧ со вчерашнего вечера работает комиссия московских технических экспертов. У них под боком столичные следаки. Так что беспокоиться и жопу рвать незачем, не пройдет и часа, как к ним в отдел позвонит, а скорее, зайдет кто-нибудь из «варягов» и вежливо, но твердо попросит личное дело пропавшего разгильдяя. Если уже не заходил…
Еще с час Пашкин перебирал свои виртуальные закрома, проверяя на скрытую вшивость всех, кто в течение суток до катастрофы имел прямой доступ к упавшему самолету. Включая и самих летчиков, а хрен его знает…
Через час, не выдержав, сходил в канцелярию самолично. Выписывая малозначительный документ, потрепался с бойцом о скорбных делах текущих. Рассказал про «варягов», спросил, были они у шефа? Оказалось, с утра москвичи к шефу не заходили, в архиве личных дел не заказывали.
На послеобеденном совещании выяснилась и причина столь небрежного отношения к делу. Оказалось, техники что-то там такое нарыли, что, по мнению «авторитетных экспертов», полностью объяснило произошедшее. Мол, они там конечно будут все перепроверять и компьютерно моделировать, но «версию теракта или вредительства можно практически исключить».
Созерцая радостные улыбки коллег — как-никак гора с плеч, нет здесь ничьей контрразведывательной вины — Пашкин в ответ тоже лыбился, мол, знай наших, но пассаран! Однако внутри оставался хмур. Не нравились ему две вещи. Первое. Слишком уж быстрое, исходя из масштабности происшедшего, свертывание следственных действий. Это когда же у нас в конторе так легко прекращали охоту на ведьм? Второе. Не верил Пашкин в техническую причину. Компьютеры ненадежны, а люди еще ненадежнее. У любого ЧП обязательно есть должность, звание, имя, фамилия, отчество. Всегда есть непосредственно виновный, пусть не диверсант, а разгильдяй…
Наутро нашли Семенова. С проломанным черепом и в канаве. Через два часа взяли и наркомана, который подстерег пьяного в жопу старлея, выходящего из кабака. Расслабился технарь после смены, получил железкой по голове…
Второй подозреваемый растворился в тумане, но запретить Пашкину работать можно было только если этого самого Пашкина заковать в наручники и посадить в одиночку. С мягкими стенами, обшитыми войлоком. В любом другом случае запретителя ждал облом.
Для очистки совести майор все же проверил версию тещи с коттеджем. Как выяснилось, свой золотой ключик мама старлейской вдовы заполучила, поучаствовав в какой-то мутной финансовой пирамиде. Пирамида благополучно развалилась, а вот теща удачно соскочила едва ли не в последний день, вытащив все честно нажитое спекулятивными операциями. Сомнительно, да. Но формально подкопаться не к чему — законом не запрещено отдавать деньги проходимцам и, при удаче, даже зарабатывать на этом. А с точки зрения вербовочных действий схема легендирования доходов слишком уж сложная. Похоже, правы были столичные технари и «варяги» — трагическая случайность…
Скорее уже для очистки совести Пашкин, завершая явно бесперспективный мозговой штурм, начал прокручивать послужные списки и связи погибших летчиков. И вот тут начали всплывать по-настоящему интересные вещи.
Биография командира Дорошенко оригинальностью не отличалась. Перед развалом Союза служил в Русе, на стратеге Ту-95, вторым пилотом. В девяносто первом принимать украинскую присягу категорически отказался, уехал в Россию. Два года отлетел командиром на Ту-95. Потом переобучение на Ту-160. Второй пилот, командир… Служил без залетов, дослужился до заместителя командира полка. И уже был подписан приказ на заместителя командира дивизии. И тут — на тебе. Только парашют ветром дергает… За все время был в составе пяти экипажей. Не такой уж и длинный список…
Фамилия «Васильев» вывела на короткую заметку об украинском летчике пропавшем без вести несколько дней назад в китайском городе Урумчи. Емельянов оказался героем некролога в одной из киевских газет — трагически погиб в ДТП. А про Сербина на форуме авиаторов коротко отписали, что мол, умер прямо на улице, отравившись паленой водкой.
Все они — Дорошенко, Емельянов, Сербин и Васильев служили вместе на Ту-95, бортовой номер двести шестьдесят два много лет назад, а вот на тот свет дружно отправились в последние две недели…
Пашкин пробил оставшихся летчиков этого экипажа. Один скончался уже давно, другой эмигрировал. Мысль о том, что недавняя катастрофа как-то связана с совместной службой этого странного экипажа, казалась безумной. Но по какой-то причине упорно не желала уходить из мозгов. Чтобы попробовать нащупать след последнего, кто мог теоретически статься в живых — бортового радиста, нужно было сделать запрос в СВР. Который должен завизировать шеф.
Именно для этого Пашкин и решился побеспокоить начальство. Шеф был сволочью, но ни разу не дураком. Свой интерес в этом деле мог увидеть, «надо же, старик, и все раскрыл», а мог и, не желая выносить сор из избы, на корню пресечь любую инициативу. Тут уж как карта ляжет, но кто не рискует, тот не трахает «Мисс Саратов»…
Подполковник слушал внимательно и не перебивал, что было хорошо. Но и вопросов по завершении доклада не задал. А вот это уже было не просто скверно, а очень скверно.
— Ну так что, — осторожно спросил Пашкин, выдержав надлежащую паузу. — Мне распечатывать запрос в СВР?
— Лучше сразу на имя Президента, — чуть помолчав двинул челюстью непосредственный начальник. — Результат будет тот же, только поувольняют скорее. Ну меня-то, может, и нет, а вот тебя — точно… На гражданке тоже люди нужны. Вон товарищ рассказывал, что у них в охранной фирме острый дефицит кадров. Автостоянки ночью некому сторожить.
— Но совпадение очень уж подозрительное, — еще раз попытал судьбу Пашкин. — Четыре летчика практически за неделю. В каждом случае обстоятельства более чем сомнительны. Да и дело с катастрофой слишком резко свернули… — майор осторожно выговаривал слово за словом, словно кидал в воду крошки, желая привлечь и, в то же время, не спугнуть крупную рыбину.
— Слушай, Роман Александрыч! — рассудительно сказал шеф. — Ну ты сам-то хоть каплю веришь, что стратегический бомбардировщик могли взорвать ради того, чтобы избавиться от члена экипажа, который вместе летал двадцать лет назад? Да его бы грохнули трубой по башке, как того же Семенова… Таких совпадений и в книжках не бывает.
