какая-то чумная живет, чуть не убила меня.
– Да ты что? Откуда у него бабка-то? Вроде ж все родственники на том свете уже!
– Все, да не все! Метала яйца в меня, как сумасшедшая, еле ноги унесла. Куртку мою за двести косарей испортила, ведьма старая! Ладно, сейчас не об этом.
– Только не говори, что ты по дороге с дальнобойщиком познакомилась и уезжаешь на его фуре в Канаду, – рассмеялась Олеся.
– Смейся, смейся! Я на тебя посмотрю, как ты будешь стоять на берегу моря, в полупрозрачном лиловом платье подружки невесты, с гавайским ожерельем из тропических цветов. Кстати, там тебе кого-нибудь тоже подыщем! А то с твоего бывшего алиментов три копейки.
– Мил, ты случайно не перегрелась? Или тебе яйцо попало прям в затылок? – окончательно проснувшись заметила Олеся.
– Короче, я тебе говорила, что надо регистрироваться на сайте знакомств?
– Говорила.
– Вот, а ты в пустую время тратишь! Хоть раз послушай меня! Я с таким мужиком познакомилась, закачаешься! Похоже я влюбилась!
– Это меня и пугает – произнесла озабоченно Олеся, – Мил, ты взрослая женщина, неужели ты веришь во всю эту чепуху? Ты знаешь сколько там аферистов и мошенников? А сколько раз ты уже обжигалась? Я просто поражаюсь твоей непонятно откуда взявшейся, наивности. Похоже ты действительно влюбилась, а иначе я не знаю, чем объяснить эту мечтательную ерунду, что ты несешь…
– Эх, не веришь ты в любовь, Олеська, а я верю! Я как увидела его фото, меня прям обухом по голове шарахнуло – это он! Судьба посылает мне настоящего мужчину за все мои страдания в этой жизни, есть бог на свете! Ой, может потом и Платошку из детского дома заберу и перетащу с собой в Канаду.
– Ну-ну, только плакаться не прибегай если что, и не говори, что я тебя не предупреждала!
– Хорош ворчать как бабка старая, лучше помоги мне с ответом, голову сломала, не знаю, что написать так, чтоб прям с первых слов зацепить его.
– Милка, хочешь обижайся, хочешь нет, но я в этом участвовать не буду и тебе не советую. Очнись! Какая Канада? Ты хоть раз с ним встреться, а потом про переезд и свадьбу мечтай.
– Да ну тебя на фиг! А еще подружка называется! – крикнула недовольно Милка и бросила трубку.
Глава 8 Гриша, мы в опасности!
– Гришенька, ты чего такой смурной? Прямо лица на тебе нет! – убирая тарелку с нетронутыми блинами, озабоченно спросила Баба Нюра, – блинчики не нравятся, давай кашки сварю?
– Спасибо, не хочется что-то ничего.
– И не плавал сегодня, уж не заболел ли? Это все проститутки твои виноваты! Никакого покоя от них нет. Нашел бы ты себе женщину порядочную, из наших деревенских, не испорченных. Ты посмотри, какие красавицы у тебя на ферме работают, вот Любочка доярка, например. Заботливая, вежливая – слова плохого не скажет, а лицом до чего ж хороша! Настоящая русская красавица! Не то, что эти твои московские, мордами друг на друга похожие, обколотые гиеронкой. Я по радио слышала, что даже в задницу ее колют, чтоб больше в размерах была. Куда уж больше-то? Жалко мозги им нельзя увеличить. Жопу накачают и еще вишню на ней нарисуют, вот срам-то!
Гриша первый раз за утро улыбнулся, – да не гиеронкой, а гиалуроновой кислотой. Поменьше б ты радио слушала.
– А и черт с ней, разве ж может нормальный человек такое название выговорить? Господи, что только не удумают: не пойми- чем наколются, волос искусственных понатычут себе в голову, ногти – что у медведя когти, да как они, задницу-то себе подтирают с такими когтищами, а, Гриш? Ведь всю обдерешь! А трусы какие носят? Я у Анжелки твоей посмотрела вчера – это ж срам. Нитка! У коровы и то хвост толще, чем у нее трусы. Вот у нас лавка приезжает – Ивановский трикотаж, так настоящее белье продают – и задница прикрыта, и все дышит! Ты б ей купил что ль на прощание пару штук, ладно летом, а зимой-то ведь застудится вся.
– Баба Нюра, заканчивай, честное слово. До этого-то момента не застудилась как-то.
– Не злись, соколик, ты ж у меня один остался на старости лет. Отрада моя! Душа за тебя болит. А мать ее где?
– Да откуда ж я знаю?
– На родителей надо было вначале смотреть, а уж потом жениться! Чует мое сердце, что тоже хороши фрукты!
– Я их только один раз и видел, даже на свадьбу не пришли.
– Батюшки, да как же так можно? Без отцовского-то благословения?
– Не понравился я им с первого взгляда. Деревенщина – не пара их светской львице. Да и вообще, отношения между собой у них тоже странные какие-то были: она все время в Ницце торчала, а он из командировок не вылезал.
– Ну вот тебе и ответы на все вопросы: какие родители, такая и дочка! Все ж из детства, из семьи идет. Да имя-то у нее какое-то проститутское, надо ж так дочку было назвать! Вот всю жизнь девке и испортили.
– А кстати, где-Анжелка-то? Я рано утром проснулся, машины уже не было. Ты ее спровадила?
– Да что ты, Гришенька, я ее и пальцем не трогала, блинчиков с творогом ей предложила, так она так нос своротила, я думала у нее припадок случился. Пробубнила что-то невнятное, да и поскакала восвояси. Копыта только свои оставила, не дай бог вернется за ними! Я, правда, ей гостинчик еще на дорожку положила в машину, надеюсь понравится.
– Баба Нюра, ты опять за свое?
– Что ты? Блинчик от чистого сердца!
Гриша тяжело вздохнул и вышел на улицу. На душе было тревожно после ночного кошмара. Он сбежал с холма, сел на мостках и опустил ноги в прохладную, неспокойную воду. Вокруг озера сгущались грозовые тучи, они то налетали, и казалось, что вот –вот неизбежно грянет дождь, то отступали, гонимые ветром, по непонятным причинам, вдруг изменившим свое направление – затянуть все пространство над водой не удавалось. Не ночной кошмар пугал Гришу, а чувство дежавю, что-то знакомое, но что – он никак не мог понять.
Мелкие капли дождя застучали по лобовому стеклу еле ползущего по дороге порша. Анжелу мучил вопрос: гнать в Москву и забыть, как страшный сон или вернуться к Грише и рассказать ему все, услышанное? Она не знала, что делать. Потрясение, неожиданно свалившееся на нее было настолько велико, что думать ни о чем другом она просто не могла. Анжелу пронизывал страх. Мысли о том, что все происходящее в ее жизни
