В разных местах, где побывал Френк, поднявшись с этого стула. Коттедж в горах, квартира в Сан-Диего, где он жил четырьмя годами раньше, ржавые ворота дома матери на Пасифик-Хилл-роуд, кладбище, уставленный книжными стеллажами кабинет, где он пробыл считаные мгновения, поэтому Конфетка ничего не успел разглядеть, Пуналуу-Бич, где Конфетка едва не настиг его… Слишком много образов из слишком многих прыжков, они накладывались друг на друга, и он уже не мог отличить одно место от другого.
В отвращении он оттолкнул от себя стул и повернулся к кофейному столику, на котором стояли еще два стакана. Оба с растаявшим льдом и виски. Он взял один и сразу увидел Джулию Дакота.
* * *
Пока Джулия мчалась к Санта-Барбаре с такой скоростью, словно участвовала в тестовых заездах перед гонкой «500 миль Индианаполиса», Бобби поделился с ней своим шокирующим открытием: в сердце он, оказывается, не такой бесшабашный, каким казался со стороны. Во время путешествий с Френком, особенно в те моменты, когда он превращался в разум и миллиарды несвязанных атомов, он понял, как ему близки и дороги стабильность и порядок.
И его любовь к свингу основана прежде всего на четкости музыкальных конструкций этого жанра. И он совсем не либерал, каким всегда полагал себя, а консерватор, так что традиционность он ценит гораздо больше, чем мог ранее предположить.
— Короче, все это время ты думала, что вышла замуж за беззаботного парня а-ля молодой Джеймс Гарнер [38], а в действительности ты связала себя узами брака с парнем а-ля Чарльз Бронсон [39].
— Я все равно могу с тобой жить, Чарли.
— Между прочим, это серьезно. Мне уже за тридцать. Я не ребенок. Мне давным-давно следовало разобраться в себе.
— Ты и разобрался.
— Правда?
— Ты любишь порядок, причинно-следственную связь, логику… вот почему ты и выбрал профессию, где можешь поправить то, что сделано неправильно, помочь невиновным, наказать виноватых. Вот почему ты разделил со мной Мечту… чтобы обрести порядок в нашей маленькой семье, выйти из хаоса мира, в котором мы живем, создать маленький островок спокойствия и умиротворенности. Вот почему ты не позволил мне приобрести «Уэрлитзер-950»… эти трубки, по которым бегут пузырьки, эти прыгающие газели… для тебя слишком много хаоса.
Какое-то время он молчал, удивленный ее ответом.
На западе лежал бескрайний океан.
— Может, ты права, — нарушил он затянувшуюся паузу. — Может, я всегда знал, какой я на самом деле, глубоко в душе. Но разве тебя не нервировало, что я так долго сам себе дурил голову?
— Ты не дурил. Ты беззаботный, но с толикой Чарльза Бронсона, а это только плюс. Иначе мы просто не смогли бы общаться, потому что во мне больше от Бронсона, чем в ком-либо еще, за исключением самого Бронсона.
— Господи, это правда! — воскликнул он, и оба рассмеялись.
Скорость «Тойоты» успела упасть до семидесяти миль, и Джулия разогнала автомобиль до восьмидесяти, прежде чем продолжить.
— Бобби… что на самом деле тебя гложет?
— Томас.
Она искоса глянула на него.
— А при чем тут Томас?
— После того словесного взрыва я не могу отделаться от мысли, что ему грозит опасность.
— А он-то при чем?
— Не знаю. Но на душе у меня полегчает, если мы сможем найти телефон и позвонить в «Сиело Виста». Чтобы… на всякий случай.
Она сбросила скорость. Через три мили они свернули с автострады на заправочную станцию. Пока заправщик протирал стекла, проверял уровень масла и заливал в бак бензин, они зашли в магазин и позвонили по телефону- автомату, стоящему между стеллажом с пакетиками чипсов и орешков и автоматом по продаже презервативов, которые теперь появились на каждом углу, спасибо хаосу, привнесенному в мир СПИДом. Вставив в щель кредитную карточку «АТиТ» [40], Бобби набрал номер интерната «Сиело Виста» в Ньюпорте.
Не услышал ни длинных, ни коротких гудков. В трубке что-то трещало. А потом механический голос ответил, что с набранным номером связи нет из-за невыясненных неполадок на линии. Далее голос предложил перезвонить позже.
Бобби попробовал связаться с интернатом через телефонистку, но с тем же результатом.
— Сожалею, сэр, — ответила она. — Попробуйте позвонить позже.
— Какие могут быть неполадки на линии?
— Я не знаю, сэр, но уверена, что ремонтная бригада быстро все поправит.
Он не прижимал трубку к уху, чтобы Джулия могла слышать весь разговор. Повесив трубку, посмотрел на жену.
— Давай вернемся. Я чувствую, что мы нужны Томасу.
— Вернемся? До Санта-Барбары ехать полчаса. До дома гораздо дольше.
— Возможно, мы ему нужны. Это не очень сильное чувство, но оно не отпускает.
— Если ему срочно требуется помощь, то мы все равно не успеем. А если срочности нет, тогда лучше поехать в Санта-Барбару и позвонить в интернат из мотеля. Если он заболел или поранился, сразу поедем обратно. Потеряем час, не больше.
— Ну…
— Он — мой брат, Бобби. Мне он дорог никак не меньше, чем тебе, и я говорю, все будет нормально. Я тебя люблю, но с даром предвидения у тебя не очень.
Он кивнул:
— Ты права. Я просто… нервничаю. Никак не приду в себя после путешествия с Френком.
Когда они вернулись на автостраду, с моря потянулись тонкие щупальца тумана. Полил дождь, но тут же перестал. Однако чернота нависшего над ними неба и неподвижность воздуха обещали очередную грозу.
Бобби подал голос, когда они уже отъехали от автозаправочной станции на пару миль:
«Мне следовало позвонить Холу. Пока он сидит, дожидаясь Френка, мог бы воспользоваться нашими контактами в телефонной компании и полиции, чтобы убедиться, что в „Сиело Виста“ все в порядке»
— Если неполадки на линии не устранят, ты сможешь позвонить Холу из мотеля, — ответила Джулия.
* * *
Слабый психический след на стакане открыл Конфетке образ Джулии Дакоты. Раньше то же лицо «просочилось» из мозга Томаса, правда, оно было идеализированным. Шестым чувством Конфетка обнаружил, что из офиса она поехала домой, по адресу, который он уже нашел на столе секретаря. Дома пробыла короткое время, а потом куда-то уехала в автомобиле, с другим человеком, скорее всего, с мужчиной по имени Бобби. Ему бы хотелось узнать больше, он сожалел, что ее психический след не столь информативен в сравнении со следами, оставленными Джекксом.
Он поставил стакан и решил отправиться в ее дом. Хотя она и Бобби уже уехали, он надеялся найти там какую- нибудь вещь, которая, как и стакан, позволит ему и дальше пойти по их следу. Ничего не найдя, он мог вернуться и продолжить поиски здесь, если, конечно, сюда не прибудет полиция, обнаружив лежащего на земле мертвеца.
