Корби подумал про своего двойника, про того, другого себя, который был вынужден работать шофером монстра. Но он не решился перебить Андрея.
— Из-за непроглядного, — продолжал тот, — между всеми местами, где можно быть, лежат места, где быть нельзя. Но через них нужно пройти, чтобы попасть в новое место, где быть можно. Звучит как бред, — Андрей задохнулся, — я знаю… Но это именно так… И когда я проходил через одно такое место, ко мне прицепился монстр. Он меня использовал… Выбрался вместе со мной.
На губах Андрея выступила кровавая пена. Он устало смолк. Корби дал ему минуту, чтобы отдохнуть, а потом задал свой вопрос.
— Тот другой, темный я — это моя душа?
Андрей нашел в себе силы, чтобы слегка повернуть голову. Подростки встретились взглядом.
— Нет, — прошептал Андрей. Ему было слишком тяжело говорить, но он заговорил снова.
— Я так хотел друзей, нормальной семьи, — срывающимся шепотом сказал он. — Хотел любить и быть счастливым. Разве это плохо?
— Это хорошо, — у Корби в горле застрял комок.
— Но с чудовищем внутри я не мог ничего, даже уходить отсюда, как раньше. Это было слишком опасно. Он мог вырваться: если не здесь, то где-то еще. А я не хотел больше ничьих страданий. И я нашел замену. Я начал рисовать. Я придумал, как обмануть его. Я создал черный город и населил его мертвыми — ведь им он уже не мог навредить. Мне казалось, я навсегда запер его там. А потом появился ты.
В глазах Андрея заблестели слезы.
— Прости меня, — попросил он. — Ты сиял, Корби. Я сразу понял, что это значит. Ты был такой же, как я, только не знал об этом. Я хотел, чтобы ты стал моим другом, а вместо этого шпионил за тобой и исподтишка тебя использовал.
Корби слушал лихорадочный шепот Андрея и понимал, что не слышит ничего, кроме него. Они были как будто отгорожены от всего мира стеной тишины и одиночества: они двое и плененное ими чудовище. Так уже было однажды — у школы. Тогда Корби был этим напуган. Теперь все изменилось. Ничто связанное с Андреем больше не пугало и не отталкивало его. Он хотел лишь одного — дослушать рассказ.
— Использовал, — мучительно продолжал Андрей. — Я больше не мог уходить сам — я оказался связан с монстром во всем — но я мог уходить вместе с тобой, как бы… за твой счет. И при этом я боялся открыть тебе все это. Я прятался сам и прятал от тебя тебя самого. Ты по-прежнему ничего не знал. Но я совершил страшную ошибку. Чтобы… получить к тебе доступ, я нарисовал тебя. И тем самым дал монстру шанс заполучить тебя тоже. Ты стал его дверью, его средством обманывать меня и вырываться из-под моего контроля. Его средством становиться сильнее.
Андрей сделал рваный вздох, почти всхлипнул.
— Там лучшая часть тебя, — закончил он. — Та, что я отнял. И теперь из-за меня она покалечена. Ты покалечен.
Корби подумал, что запомнит этот взгляд Андрея навсегда.
— Я… — начал он, потом осекся. — Ты мой друг. Все еще никогда не было так хорошо, как сегодня. Мне не за что тебя прощать.
Он придвинулся и свободной рукой тронул Андрея за плечо. Тот закрыл глаза.
— Пока еще есть возможность, я должен говорить, — прошептал он. — Объяснить тебе все, что случилось.
— Я слушаю, — ответил Корби.
— Спартанцы, — сказал Андрей.
— Кто? — переспросил Корби.
— Ребята Леонида. Он убедил их, что они смогут противостоять монстру, если начнут жить по особым строгим законам. И они начали. Отказались от множества вещей, которые дарит человеку молодость, все свое время проводили в тренировках, назвали себя спартанцами. Они воображали себя передовым отрядом борьбы со злом. — Андрей перевел дух. — Я виноват перед ними так же, как и перед тобой, а может, еще больше. Я пытался избавиться от монстра в том лесу, похоронить его в обычной земле. Думал, он исчезнет. Но он выжил. И стал убивать. Тогда… мне пришлось снова впустить его в себя, забрать оттуда.
Корби вспомнил видение из прошлого Белкина: мальчик, лежащий на земле, опутанный жуткой паутиной.
— Они решили, что монстра ослабила их охота, — тихо продолжал Андрей. — Меня они приняли за его последнюю жертву, которую он не успел убить. И я тоже начал так думать. Мне хотелось верить, что они — те самые друзья, которые были предназначены мне, чтобы одолеть его, что их сила поддержала и спасла меня. Но все было ровно наоборот. Это не мне помогала их сила, а монстру. Он смог ими завладеть через меня, через мою близость с ними, через то, что я позволял себе их рисовать.
Андрей снова начал смотреть на звезды.
— Дальше ты знаешь. Спартанцы нашли меня. Твои родители погибли. Я сбежал. Ты чуть не покончил с собой — это монстр пытался дотянуться до тебя. А потом, когда мы с мамой в очередной раз прятались в Англии, мне во сне явился твой отец.
Корби понял, что слишком сильно сжимает плечо Андрея, и расслабил пальцы.
— Это был не просто сон? — уже зная ответ, спросил он.
— Такое может происходить, — прошептал Андрей, — хотя я и не до конца понимаю, как именно. Наверное, это случилось, потому что его я однажды тоже нарисовал, вместе с тобой.
Корби вспомнил рисунок, где они играют в бадминтон на лужайке.
— Его человеческая душа ушла. В темном мире обитал призрак. Но он продолжал любить тебя. И в нем сохранилось многое от его прежней личности. Это он объяснил мне, что надо делать.
— Это не какой-то другой мир, понимаешь? А наш, только иначе. Пока мы дети, мы можем быть и здесь, и там сразу. Потом это уходит, и ты должен выбирать: уйти или остаться. Я… не смог. Скорее даже не захотел. И вот, поплатился. А со мной и ты, и остальные.
— Я совсем запутался, — признался Корби. — Наверное, у меня уйдет вся жизнь, чтобы понять, что же случилось в эти дни. И раньше тоже.
— Может быть. — Андрей сделал рваный вздох, почти всхлип, закашлялся. Кровавой пены на его губах стало больше. Казалось, он теряет сознание. Корби в отчаянии смотрел на его лицо. — Но это не так важно сейчас. Тебе многое предстоит сделать. А с ответами можно и подождать. Мы все равно получаем их — в конце концов, так или иначе. Только будь осторожен, Корби. На этих путях много чудовищ. Стоит позволить им, и они воспользуются тобой, украдут волшебство, сделают его плохим. И тогда… тогда ужас. Но теперь ты знаешь, что делать. А я с тобой.
Корби медленно кивнул. Андрей, успокоенный, закрыл глаза.
Нежно, как это делала Алеся, Корби коснулся волос Андрея. Они были очень мягкими, было приятно тонуть в них пальцами. Несколько мгновений подросток надеялся, что сейчас случится новое видение, новый обмен силой, как тогда, в черном городе. Он подхватит их и унесет прочь, и далеко отсюда, за пределами всех миров, там, где они оба настоящие, он улыбнется Андрею и скажет, что ему действительно не за что его прощать, что все, что они потеряли, будет возвращено, и справедливость восторжествует. Но этого не произошло. Андрей уже показал ему все, что мог.
