— Бред какой-то! — фыркнула Аня. — Разве плохо, что я в вас теперь верю — дальше некуда?
— Ты не веришь — ты знаешь! Ох, черт!
Директор был очень зол. Настолько зол, что под ударами его трости — Аня выглянула в щелочку и не поверила глазам — двери распахивались внутрь, а не наружу. И эти удары приближались к туалету.
— Зажмурься! — приказала Аня коту. Тот почему-то рухнул на пол, как по команде "воздух", закрыв голову лапами.
За долю секунды до фатального удара Аня-таки успела.
— Живот прихватило, Лукиан Иванович. — почти совсем не заикаясь, доложила Аня директору, сидя со спущенными джинсами на унитазе.
"Все-таки, он — настоящий джентльмен, не то что кот," — подумала Аня: директор отвернулся и опустил трость
— Приведитесь в порядок и марш в мой кабинет! — рявкнул настоящий джентльмен.
* * *
Директор сверлил Аню единственным глазом. В любое другое время она бы уже захотела спрятаться под стол, сейчас же с удовольствием разглядывала босса в ответ. Видимо, еще не до конца выветрилось Маринино печенье. Но — увы — почти: она видела директора таким, как всегда. Ничего необычного.
— Итак… — начал директор.
— Можно спросить?! — выпалила Аня, вскинув руку, как на уроке. Это, конечно, было рискованно — перебивать начальство. Но все же могло сработать.
— Один вопрос, и не факт, что я на него отвечу! — бросил Лукиан Иванович.
— Я уволена?
Директор моргнул, снова моргнул, а после расхохотался — совсем не зло, даже весело:
— Это все, что вас интересует?
Аня пожала плечами:
— Какая разница, что меня интересует? Верить и знать — не одно и то же, так что неважно, что еще я узнаю. Хотя… мне жаль, что о вас не узнает тетушка. Она обожает мифологию и всяких прикольных фольклорных существ. Ох. Простите. Вышло несколько… ксенофобно.
— Я бы сказал — весьма ксенофобно, — строго ответил директор. — И — нет, вы не уволены. Я ценю продемонстрированную вами стрессоустойчивость и находчивость. Ступайте.
Аня дошла до двери, прежде все уложилось у нее в голове.
— Эээ… находчивость?
— Да. Но джинсы все же застегните полностью, пока не потеряли.
— Ой, бли…
— нский! — закончила Аня, вылетев за дверь, и врезалась в Кощея. Тот обидно захохотал:
— Не знай я, что ты зашла к нему уже вот в таком виде…
— Самдурак! — подтягивая на ходу джинсы, Аня устремилась в прихожую. Схватившись за ботинки, наконец осознала, что именно только что сказала.
"Я нагрубила полубогу тысячи с лишним лет от роду! Кошмар. Ай да я!"
— Только в привычку не бери. Знай свое место!
Яга — или теперь уже снова Ярослава Григорьевна? — поправляла перед зеркалом косынку.
— Вы не против, если я буду и дальше звать вас офисными именами? Можно? — дипломатчно сменила тему Аня.
— Не можно, а нужно!
— Ааа…
— Не-а! — отрезала Ярослава Григорьевна, выпихивая Аню за порог.
— Стойте! А директор — кто? — вцепилась Аня в ее руку, не давая закрыть дверь. — Я думаю, раз вы все — вроде как акронимы, значит, Одинцов — это бог Один! — закончила она скороговоркой.
Видимо, это был Тот Самый День Когда Над Ней Все Смеялись.
Отсмеявшись и промокнув слезы косынкой, Ярослава Григорьевна покачала головой:
— Придумала же! Лихо он. Лихо одноглазое, — и снова захохотала. — Нашла в кого влюбиться, дурочка!
— Я не влю…
Погнутая в нескольких местах дверь захлопнулась.
* * *
— Ну, полно, хватит уже обо всем без конца тревожиться, Лишенько! Раз в году, на Велеса [1] — можно, — потрепала Ярослава Григорьевна директора по плечу и пошла в свой кабинет. Никто, ни живой, ни мертвый, не видел, как уродливый конь-качалка обернулся жеребцом с алыми глазами, и как жутковатого вида старуха расчесывала гриву своему верному слуге.
Никто не видел, как Мара и Кощей поднялись к себе и до утра сидели рука об руку, вспоминая тех, кого уже нет.
В опустевшей кухне рыжий с проседью домовой cмывал со стен разноцветные пятна, ворчал и ругался. Этого тоже никто не видел.
Многие видели обычную девушку в черном пальто, но никто бы не смог догадаться, отчего ей так весело. Рядом с ней, на платформе метро стояли два зомби и сенобит — ряженые в костюмах. Она смотрела на них и не могла сдержать смех:
— Хеллоуин! Вот в честь чего у тетушки в школе концерт! Я и забыла. Мне теперь не нужен никакой Хэллоуин — у меня есть настоящая сказка!
_____________________________________
[1] Велесова ночь — своего рода славянский Хеллоуин, когда Врата Нави до первых петухов (либо до самого рассвета) широко распахнуты в Явь.
1.09. Ужасно сказочный шопинг
Теперь плачущих утешали двое. Кот при этом был безоговорочно главным. Аня рядом с ним ощущала себя даже не учеником в новом деле, скорее уж — потерявшейся в лабиринте. Можно сколько угодно читать статьи "Как распроститься с проблемами" или "100 способов вернуть хорошее настроение", но реальная жизнь — не игровой практикум. Никто из авторов статей почему-то не предупредил, насколько ощутимой, практически — осязаемой может быть чужая беда. Даже когда кто-то из коллег с ней уже разобрался, отголоски еще поблизости. Чуть подними забрало безразличия — тут же получишь свою долю. Хотя — чему удивляться, вряд ли авторы статеек работали в компании с древними сущностями. Коту легко: он урчит, как мотор, и просится на руки. Обнимай его и гладь, не думая ни о чем. Аня же была стюардессой горящего самолета, который мимоходом потушило цунами, и теперь она рассказывает пассажирам, как им повезло с погодой.
Разумеется, плакал не каждый клиент и не в каждый день. Попадались разные люди. Старик лет восьмидесяти, посетив Константина, вышел со странным выражением лица: эдакая смесь облегчения и раскаяния. Стоял на месте и качал головой, размышляя о чем-то своем. Аня, естественно, решила помочь пожилому человеку с пальто, глядишь — уберется быстрее.
— Не нужно! — отстранил он ее, оделся сам и обернулся, явно намереваясь что-то сказать. Определенно что-то не слишком приятное. Аня на всякий случай приготовилась нанести ответный удар: с пафосом процитировать статью 148 УК и пропеть Харе Кришна — если статьи будет мало. Ответ-галиматья, обескуражит кого угодно. А после — звать на помощь директора.
— Береги себя, внучка! — строго сказал старик. — Рядом с ними никому из нас не безопасно.
— И что это был за нафиг? — спросила Аня кота, закрыв входную дверь. Кот мрачно фыркнул и отвернулся. Он был расстроен. Убит вселенской несправедливостью, и виноват в этот раз оказался не директор, а Константин. Тот игнорировал выходки Мурла, был благодушен и счастлив, как ребенок с новой игрушкой.
* * *
Зная, кто скрывается под именем Константин, можно было предположить: он либо раздобыл чемодан с красной кнопкой, либо завладел содержимым Федерального резервного банка города Нью-Йорк.
И чемоданом с кнопкой.
На самом деле Константин открыл для себя дегидратор — сушилку для фруктов. Аня наблюдала за ним и Мариной и очень старалась не смеяться. Вот ведь как: тысячу с лишним лет вместе, а поддевают друг друга, словно все еще молоды. Она запретила ему есть вредную пищу. Он в отместку наделал чипсов из всего, что нашлось в холодильнике. После — отправил Аню за новой порцией фруктов. Ухитрился засушить даже коренья, опрометчиво оставленные без присмотра Ярославой Григорьевной. А ее возмущенный переход на личности легко заглушил хрустом яблок.
Немного расстраивала лишь его жадность: остальным ничего не досталось.
— Собственную купите! — рявкнул он, обнял сушилку, как бесценное сокровище, и унес в кабинет.
Аня невольно задумалась: "А ведь они видели рождение самых замечательных изобретений. Интересно, как эта пара отнеслась к "Прибытию поезда": "Смешно, людишки в кои-то веки придумали магию," или "Кошмар! Людишки уже придумали магию!""
