– Меня плохо слышно? – процедила сквозь зубы, кивая на кружку. – Вперед.
– Я просто жду, schatz, – поджав губы, спокойно говорит он, – когда ты займешь свое зрительское место. Спорим, из-за спины видно лишь половину моего лица?
Твою мать. Как же он прав. Я хочу это видеть. Это пугает меня. Такая ненависть не приведет ни к чему хорошему. Вздернув бровь, он ждет. Тряхнув головой, киваю на кружку.
– Пей так.
– Оу, Сима, кто-то противится своей сути, – усмехается он, прижимая кружку к губам, – и это точно не я.
Он не закрывает глаза. Максимально разворачивается ко мне и не отрывает взгляд от меня. Пьет с растяжкой, позволяя жидкости раскатываться внутри по его горлу, отравляя пищевод. Сергей гораздо моложе Самсона. Поэтому, когда капли стекают по коже из уголков рта, кожа дымится. Он смеется и морщится от боли одновременно, а мне хочется отступить назад. Но не могу. Оторваться. Просто невозможно оторваться. Я вижу совсем другое лицо. Глаза. Скулы с обуглившейся кожей, и пар идет не из его рта. Я вижу то, то хочу видеть, и это сводит меня с ума еще больше.
Когда язык нервно касается губ, в глазах Сергея, где-то в глубине, вспыхивает огонь. Отрезвляющий меня. Тут же возвращающий в сознание. Аккуратно поставив кружку на стол, он разворачивается ко мне полностью, поставив руки на талию.
– Теперь, по закону жанра, ты стреляешь, – подсказывает он, – давай, – его зубы лишь коротко мелькают, закусывая нижнюю губу и тут же отпуская ее.
– Смысл, – усмехнулась, перехватывая пистолет, – он же, – жму на спусковой крючок и раздается холостой щелчок, – не заряжен.
Брови красавчика летят вверх. Он довольно улыбается, складывая руки на груди. Кончик языка мелькает между острых клыков, а я не могу понять, сколько их. Хотя пыта-юсь. И он это видит.
– Интересно, schatz. Про ПМ сразу поняла? – он делает плавный шаг вправо, а я шаркаю к столу со всей своей не-грациозностью.
– Нет, – честно говорю, взглядом сканируя территорию, – когда ты пил. Специально не проверяла, интересно было в итоге, что ты сделал с пистолетом.
– То есть стреляла, не полностью уверенная, что он не заряжен, так? – я спокойно киваю, а он отклоняется назад, радуясь еще больше. – Что теперь будешь делать? Как убьешь вампира?
– Никак, – спокойно пожимаю я плечами, поворачиваясь к окну.
– Воу, это скучно, schatz. Мы только начали, мне рано тебя убивать.
– А ты меня тоже не собираешься убивать, – улыбаюсь я глядя в прищуренные голубые глаза, – я играю какую-то роль в твоей постановке. Не пакет с едой, не жертва. Ты что-то для меня приготовил, верно?
Он медленно кивает, прикусывая кончик языка, и тут же убирает его.
– Давай начнем с того, почему ты не убьешь меня?
– Я слабее тебя, – положив ПМ на подоконник, разворачиваюсь к нему и смело смотрю в глаза, – в моей форме было всего два шанса тебя убить. Первый – выстрел в упор. Но в доме патронов не осталось, времени на их добычу – тоже. Второй – 47-я. Но раз эта доза не взяла, значит, тебе больше сотни лет.
– Навела бы сильнее, в чем проблема, – пожал плечами он, разглядывая остатки в бутылке, – тем более, что у тебя не кровь, а практически сыворотка. Недостатка в ней точно нет.
– Если бы ты оказался человеком, – закусив губу, я первый раз опустила глаза, потирая лоб указательным пальцем в надежде прогнать туман, – большая доза убила тебя.
– Сейчас расплачусь, – запрыгнув на стол, продолжая по сути удерживать меня у окна, Сергей облокотился на колени, – из-за какого-то малейшего шанса на то, что я окажусь человеком, ты рискуешь жизнью? Какой бред. Неудивительно, что ваши жизни такие хрупкие, – подхватив бутылку в руки и внимательно глядя на то, как расширяются мои зрачки, делает быстрый глоток, втягивая носом тут же появившийся пар, – знаешь, это даже вкусно.
– Больной ублюдок, – сжав зубы, сглотнула подошедшую к горлу тошноту.
Поставив бутылку на место, Сергей отер губы ладонью, наблюдая, как кожа краснеет и местами сворачивается от соприкосновения с сывороткой. Скрипнув половицей, делаю шаг в сторону, кинув быстрый взгляд на часы. Интересно, сколько еще в обществе мертвеца придется провести?
– Вернемся теперь, schatz, почему же я тебя не убью? То, что ты не еда – факт. Почему думаешь, что мне не нравится видеть тебя в качестве жертвы?
– Сломанная уже кем-то игрушка неинтересна, – морщу я нос, глядя на растянувшуюся ухмылку вампира, – тем более, что, похоже, у тебя комплексы на фоне одного моего знакомого.
– Тогда логичнее было свернуть тебе шею, – ледяные пальцы тут же сомкнулись, касаясь горла, но не надавливая.
Вздохнула, всем видом демонстрируя, что мне скучно. Разум в шоке отделился от тела и бился в панике где-то за окном, за что я была предельна ему благодарна.
– И? Что это докажет? Он все равно останется тем, кто сломал, вот и все, – три острых зуба на верхней челюсти мелькнули под приподнятой губой справа, тут же исчезнув, – нет, все дело в той услуге, о которой ты говорил. Что-то подсказывает, что она связана с моим дядей-полковником.
– Который, к слову, стоит за дверью вместе с, примерно, – он поднес палец к губам, словно задумался, – пятеро слева, пятеро вокруг. М. Да, наверное, это все. Так откроешь дверь или я сам?
Голубые ледышки пронзали насквозь, помогая яду ненависти быстрее разливаться по телу. Все смешалось в этом сканирующем изнутри взгляде. Любопытство, так присущее тому, кто привык играть прежде, чем насладиться пищей. Разогнать в жертве страх. Интерес, так как встретился с нетипичным поведением ни для жертвы, ни для меня обычной. Прежде, чем я смогла рассмотреть что-то еще, он отпрянул, направляясь к двери, а я похромала следом, едва успевая за вампиром.
Минута, продлившаяся вечность. Он, повернулся ко мне спиной. Расслабленные плечи и волшебная уязвимая точка между лопаток. Где широкая и мягкая щель меж ребер. Кажется, я даже задержала дыхание, представляя, как серебряный клинок проникает в незащищенную плоть. Наверное, поэтому чуть не врезалась носом в вампира, когда он остановился. Вовремя спохватившись, прижалась к стене, позволяя вампиру самому открыть дверь.
– Полковник Шукшин, входите, – Сергей расслабленно оперся на ногу, протянув руку в сторону, приглашая дядю войти.
А я только заметила, что у него на кисти болтается какая-то побрякушка. Привязанность к вещам?
– Майор Вагнер, – дядя вошел внутрь, тут же оборачиваясь ко мне, – старший лейтенант Жарова. Рад, что успели познакомиться.
– Без обид, полковник, но твои головорезы постоят на улице, – спокойно выдал Сергей, захлопывая скрипнувшую дверь, – я тут не в самом безопасном обществе. Меня минут пять назад чуть не убили дважды, – усмехнулся, складывая руки на груди, вампир.
А у меня начинает складываться впечатление, что он не только издевается, но еще и красуется. Потому что именно в такой позе, кажется, он может укладывать девушек себе под ноги, просто опустив вниз взгляд. Все мышцы выглядели в более выгодном свете, вены выступали под загоревшей кожей, а острота черт лица придавала лишь таинственности. Господи, и я раньше велась на это дерьмо? Отвернувшись, вздохнув, выставила руку вперед, сжимая дядино плечо.
– Давно у нас кровососы майорами становятся, дядя? – я сделала шаг вперед, перегорождая Шукшину дорогу.
Крупный брюнет на добрую голову выше меня, с седыми висками и такой же щетиной, был мне за отца, мать, родину и свет в окне. Когда мама еще была жива, она всегда шутила, что я словно его дочь. Это правда. Я внешне похожа на дядю, характер у меня такой же. А после того, как родителей убили и он забрал меня к себе, сходство только усилилось. И вот сейчас внутри старательно цеплялось за жизнь вытягивающее соки чувство того, что меня предали.
– Сим, послушай, – полковник сжал пальцами мои плечи, глядя в глаза, – я не хотел говорить, чтобы не расстраивать.
– Ты обещал, – как-то по детски, но это все, что я смогла выдавить из себя в этот момент, – и ты не просто не хотел говорить. Ты в принципе ото всех засекретил нахождение зверя в рядах. Его напарники вообще были в курсе, какой опасности подвергаются ежедневно? Или наивно полагали, что у него хобби такое, днем дрыхнуть и свиную кровь жрать?
