Глеб проследил жест сына и побледнел. Дочь была изуродована до не узнаваемости, а на полу рядом с её поникшим телом растекалась лужа крови. Глеб попытался заставить непослушные ноги двигаться вперёд, но в этот самый момент в дверь за спиной Юрки зловеще заскребли.
Малыш вздрогнул, натянулся, словно струна.
— Скорее, бегите! Пока ОН не вырвался! — пищал Юрка, стараясь раздвинуть ноги как можно шире, чтобы было удобнее сдерживать рвущееся наружу чудовище. — ОН всех вас убьёт! С НИМ нельзя ничего сделать, потому что ОН… ОН… ОН сам приходит, чтобы наказывать!
Марина пихнула Глеба к выгнувшейся двери.
— Да сделай же хоть что-нибудь! — А сама решительно бросилась в лифт.
Глеб вновь потянулся к Юрке и именно в этот момент в дверь ударили с неимоверной силой, так что малыш чуть было не отлетел к противоположной стене! Глеб бросился на помощь, попутно роясь в карманах брюк.
— Юрка, держи крепче, я сейчас его закрою! — Он не успел самую малость; дверь зашаталась, и в узкую щель рядом с Юркиным локотком просунулась скалящаяся морда.
Глеб уставился на окровавленные клыки, что медленно тянулись к малышу. На плечи вскарабкалось оброненное Мариной оцепенение. Юрка дико завизжал, тут же попытался отстраниться прочь, но вовремя спохватился и лишь поскорее отдёрнул локоть от клацающих клыков, оставшись при этом на месте. Глеб кое-как поборол ступор, попытался навалиться на дверь, однако ничего не получилось: зверь заблокировал проход собственным телом и всё решительнее тянулся к орущему мальчику.
Марина склонилась над дочерью, попыталась аккуратно её растормошить. Девочка была ледяной и никак не реагировала на прикосновения. Марина испугалась. Сама не понимая, что делает, она принялась суматошно хлестать дочь ладонями по окровавленным щекам. Пальцы зазвенели, но Марина не обратила на это внимания, продолжив отчаянные попытки привести девочку в чувства. Она била до тех пор, пока плоть не потеряла чувствительность, а мышцы не свела судорога. Затем немного передохнула и принялась бить заново. И так снова и снова, не понимая, откуда берутся силы.
На лбу выступила испарина, перед взором раскачивалась кровавая пелена. Сквозь пот и слёзы Марина всё же увидела, как порозовели Светкины щёки, обозначив места ударов. На руинах обречённости воцарилась крохотная надежда! Марина схватила дочь за грудки и принялась трясти, словно желая выбить из сознания девочки весь потусторонний холод, что собрался обосноваться в теле ребёнка навечно. Светка открыла глаза и, ничего не понимая, уставилась на Марину. Затем предприняла попытку подняться, но лишь безвольно откинулась головой на металлическую стену.
— Мама…
Марина с трудом удержалась на ногах, прижала всхлипывающую дочь к груди, словно до этого в их жизни не было ничего из того, что было. Она пыталась сдержать слёзы, но ничего не получалось… и она не стала их сдерживать.
Светка неуклюже обняла мать, снова зашептала:
— Мама, забери меня отсюда! Только не на лифте. ОНИ не отпустят… на лифте.
Марина тут же отстранилась от дочери, заглянула в заплывшие глаза — там царило безумие.
— Да-да, конечно, я уведу тебя отсюда, но… ты ведь даже подняться не можешь.
Светка мотнула головой.
— Смогу. Ты мне только помоги.
— Но почему не на лифте? Я не понимаю…
— На лифте мы все умрём, — Светка с трудом сглотнула, снова попыталась подняться.
Марина и впрямь ничего не понимала, более того, от слов дочери ей сделалось по-настоящему страшно. Намного страшнее, нежели было до этого.
За спиной прозвучал металлический скрежет, затем последовал душераздирающий вопль Юрки. Марина резко обернулась. Она увидела жуть: огромное окровавленное чудовище, со слипшейся шерстью, хищным взором и пузырящейся на клыках пеной.
«Нет, это не пёс. Псы такими не бывают, даже те, которые бешеные. Это ОНО!»
Снова застонала Светка. Марина обернулась и поняла, что девочка сходит с ума от вида своего мучителя: дочь вжалась спиной в стену лифта и дрыгала ногами, словно силясь пройти сквозь металл.
— Тише. Мы выберемся, я тебе обещаю.
Светка страшно изогнула шею — было непонятно, воспринимает ли она хоть что-нибудь, кроме чудовища.
Марина снова обернулась. Юрка куда-то делся — кажется, мелькнул между перил лестницы, — а на неё пятился Глеб, разведя руки в стороны, словно пытаясь обхватить ими всё пространство лестничной клетки.
Марина машинально ткнула пальцем кнопку первого этажа, но лифт даже не дрогнул.
— Чтоб тебя! — выругалась Марина и принялась жать, подряд, все кнопки. Ничего.
Светка уже просто выла, не в силах лицезреть надвигающееся исчадие ада, от которого просто не было спасения.
Глеб бросил через плечо взгляд на Марину.
— Чего ещё там?!
— Не работает! — Марина уже просто долбила кулаком по щитку управления, но тот лишь ощетинился красными огоньками и по-прежнему бездействовал. — Сделай хоть что-нибудь! — заорала Марина не своим голосом и бросилась поднимать скребущую металл дочь.
— Да что я могу сделать?! — Глеб отступил от рычащего ужаса. — Погладить его, что ли!
— Откуда мне знать! — Марина кое-как подняла Светку на шатающиеся ноги; мать и дочь молча обнялись, после чего вжались в угол, наблюдая надвигающуюся смерть.
Глеб почувствовал, что площадка кончается и вновь оглянулся. Догадка происходящего обожгла мозг похлеще серной кислоты!
«Я отступаю прямиком в неработающий лифт, ведя монстра за собой к жене и полуживой дочери!»
Однако что-то предпринимать было уже поздно, тем более что и обозлённый хищник наверняка почувствовал запах добычи, отчего остановить его теперь вряд ли сможет даже крупнокалиберный пулемёт.
«Разве что напасть первым… Ведь это моя семья, и я в ответе за каждого её члена. Действительно, нужно хотя бы раз поступить по ситуации, а не выжидать, как оно станется само по себе. Нужно ударить в лоб! Пусть даже это сродни безумию».
Глеб размышлял до тех пор, пока не почувствовал под лопатками непреступный металл. Он оглянулся на возникшую за спиной стену, а потом перевёл испуганный взгляд на Марину, укрывавшую своим телом всхлипывающую дочь.
Чудовище замерло на пороге. Казалось, оно наслаждается жалким видом своих беспомощных пленников.
— Юрка убежал, — спокойно сказала Марина, будто лишь констатируя данность.
Глеб кивнул, продолжая смотреть на жену и дочь. Светка уже просто редко дышала, видимо не понимая, зачем её вообще заново вернули к жизни. Марина была спокойна, словно зверь её особо не беспокоил, и только всё крепче сжимала ладонь дрожащей девочки.
