– Почему тогда она не летит? – спросила Маша не то у меня, не то у кого-то еще. – Может, нужно скомандовать ей: «Вперед»? Вперед. Вперед! – Но метла как ни в чем не бывало висела на одном месте.
– Как же ею пользоваться? В шкафу не было инструкции?
– Ир, послушай, ты сидишь позади меня, попробуй постучать по ней ногами, ну, как всадник на лошади делает…
Я неуверенно тронула пятками прутья, и метла тихонько полетела вперед.
– Ура! – обрадовались мы.
– Так, теперь надо освоить повороты вправо и влево, – и Манюня осторожно повела ручкой метлы в сторону. Мы слегка изменили курс и чуть было не врезались в стену.
– Я, кажется, поняла, как управлять! – радостно завизжала Машка.
– Я тоже!
– Тогда летим на шабаш!
Манюня зарулила на кухню и направила метлу в распахнутое окно.
– Стой! – остановила я Никитину. – Давай сначала потренируемся летать здесь, в квартире.
– Разумно, – кивнула Маша, и мы сделали еще несколько кругов по коридору. – Ну? Теперь летим? Времени уже много, как бы не опоздать!
– Да, можно вылетать, только вот сетка эта дурацкая за все цепляется, – пожаловалась я. Рыболовная сеть все еще волочилась за мной по полу. Я поджала ногу и, аккуратно выпутавшись, уже хотела выбросить надоедливую вещь, но, поглядев на Машку в черном ведьминском балахоне, решила, что мой обычный летний сарафан будет слишком выделяться на празднике. Обмотав себя сетью, я ударила пятками по метле.
Глава 7
Слова из бурлящего потока
Мы неслись по ночному небу, во все горло распевая песни. Город остался далеко позади, и под нами расстилались поля. Исполнив многое, что нам нравилось и не нравилось из репертуара современной эстрады, Маша еще больше развеселилась и принялась с ревом, похожим на рев мотора, зигзагами носиться по небу, пытаясь закрутить мертвую петлю. Я же, вцепившись в подругу, визжала от страха:
– Маша! Маша, не надо! Прекрати! Твоя фамилия Никитина, а не Шумахер!
И Маше вскоре действительно пришлось прекратить, так как одной рукой я сжимала ее талию, а другой – шею, чуть было не задушив.
– Никитина! Ты что, смерти моей хочешь? – немного придя в себя, спросила я.
– Да нет, это ты, похоже, хочешь моей смерти, – отозвалась Мария, потирая горло.
– Смотри! – пихнула я ее локтем. Справа и слева в темном небе виднелись силуэты верхом на метлах. – Это же ведьмы слетаются на шабаш! Как их много!
– Надо лететь тем же маршрутом, тогда мы точно не собьемся, – деловито сказала подруга и направила метлу чуть в сторону.
Мы старались двигаться на расстоянии, чтоб не привлекать внимания ведьм, но некоторые подлетали к нам сами, махали руками и кричали: «Привет! Здорово омолодились!» Поначалу мы с Машкой жутко пугались, потом неуверенно стали приветствовать в ответ, потом сами стали кричать другим: «Ой, как вы хорошо выглядите!»
Ведьм становилось все больше, и я в ужасе шептала Никитиной на ухо:
– Машка, сколько их! Они же все явно бросятся на защиту моей карги Гермы! Ты представляешь, вся эта толпа ломанется за нами! Ох, а Еремея говорила, что будет всего человек двадцать-тридцать, она явно ошиблась в прогнозах…
Тем временем внизу показалось озеро, и ведьмы начали снижаться. Мы тоже наклонили рукоять своей метлы вниз и пошли на посадку. Приземлившись рядом с зарослями кустарника, мы быстро спрятались среди веток, чтобы тихонько осмотреться и, так сказать, оценить обстановку. Ведьм на берегу озера было много. Я попробовала их пересчитать, но то и дело сбивалась, так как эти дамы не сидели на месте. Одни плескались в воде, другие, со смехом выскочив на берег, пытались затащить в озеро еще кого-нибудь. Одна компания играла во что-то типа салочек на метлах, другая мирно беседовала, периодически покрикивая на шумящих. Неподалеку на большой поляне были навалены вязанки хвороста и сухих трав. Вероятно, чтобы поджечь их в нужный час.
– Брр, – поежилась я. – Надеюсь, они не приносят человеческих жертв, а то еще подвесят на вертеле, как тушку барана, и зажарят.
– Смотри, – прервала мои жуткие размышления Никитина. – Вон твоя старуха!
– Где? – замотала головой я.
– Да вот же она! Смотри, у молодой женщины в зеленом платье лицо с той картинки в прихожей и бородавка на носу.
– Она самая, – прошептала я, в то же мгновение почувствовав, что у меня вновь болит и ноет все тело. – Ох!
– Что с тобой? – заволновалась Машка. – Тебе плохо?
Она еще спрашивает! Да у меня словарного запаса не хватит, чтобы описать, насколько мне в данный момент нехорошо. Сейчас я действительно понимаю, что значит «лапы ломит и хвост отваливается»!
Но Машка не стала ждать, пока я изложу свои жалобы…
– Так, надо скорее действовать! – энергично сказала она. – Ага, сейчас вылезаешь, заводишь непринужденный разговор о погоде с этой псевдостарухой и, улучив момент, ранишь ей руку или ногу, что именно, нам неважно! Ну, что сидишь? Давай, быстро, встала и пошла! – И Манюня дружески подтолкнула меня в спину, отчего радикулит разыгрался еще сильнее, и мне показалось, что вряд ли теперь смогу подняться вообще, не то что быстро. К тому же меня несколько смущала одна деталь.
– Маш, ты правда думаешь, что можно просто так подойти к ней и начать болтать о какой-нибудь ерунде? Она что, будет спокойно стоять и, узнав своего дорогого донора, делать вид, будто не догадывается о моих кровожадных намерениях?
– Да, вот здесь ты права. Надо как-нибудь незаметно подкрасться к ней сзади, нанести удар и сразу же улетать.
Мы стали внимательно следить за нашим объектом. Вчерашняя старуха действительно выглядела очень хорошо, и, если бы не уродливая бородавка, эту даму можно было бы смело отправлять на какой-нибудь крупный конкурс красоты. Герма то гордо прохаживалась по поляне, поглядывая на сложенный для костра стог, то подходила к озеру и любовалась своим отражением. Участия в общем веселье она не принимала и очень недовольно ворчала на тех, кто брызгал в нее водой. Поначалу к этой молодой симпатичной красотке подлетало много ведьм, они делали ей комплименты и пытались завязать разговор – выпытывали, наверно, секрет чудесного омоложения. Но Герма держалась так холодно и надменно, что вскоре ее оставили в покое. В очередной раз обойдя место шабаша, она так и не нашла себе компанию. Раздосадованная таким невниманием, Герма в гордом одиночестве удалилась на край поляны.
– Слушай, – зашептала мне Машка на ухо, – подкрадись к ней сейчас, пока она стоит далеко от других, и действуй…
Да, на словах это и в правду было очень просто, но я все медлила.
А голова так горела и раскалывалась, что хотелось сунуть ее в ведро с холодной водой.
