Но только так мы и могли, и, честно говоря, способ был неплох, учитывая сложность наших отношений. Мой друг Хью пошутил однажды, что, мол, все женщины воруют у мужчин душу, пробыв с ними достаточно долгое время. Со мной на это не требовались годы совместной жизни. Хватило бы и одного затяжного поцелуя. Такова сущность суккубов. Не я устанавливала эти правила, и не в моих силах прекратить ненамеренное воровство энергии при тесном физическом контакте. Правда, определить, случился ли контакт, я могла и старалась его не допускать. Я жаждала быть с Сетом, но жизнь у него, как у Брайса, воровать не желала.
Я села, собираясь встать, но Сет в то утро, видно, расхрабрился. Он обхватил меня за талию, посадил к себе на колени, прижал к груди и уткнулся небритым лицом в шею и волосы. Глубоко вздохнул, весь дрожа. Потом медленно выдохнул, словно пытаясь взять себя в руки, и обнял меня еще крепче.
- Джорджина, - шепнул в затылок.
Я закрыла глаза. Шутливое настроение пропало. Обоих накрыло темным облаком разгоравшегося желания и боязни того, что могло произойти.
- Джорджина, - повторил он голосом низким и хриплым.
Я почувствовала, как снова таю.
- Знаешь, почему говорят, что суккубы являются мужчинам во сне?
- Почему? - Голос у меня дрогнул.
- Потому что ты снишься мне каждую ночь.
Услышанные от кого другого, слова эти показались бы банальностью, но у него обрели вдруг глубину и значимость. Пытаясь совладать со взрывом эмоций, я зажмурилась еще крепче. Мне хотелось плакать. Хотелось заняться с ним любовью. Хотелось кричать. Иногда всего этого казалось слишком много. И чувств. И опасности. Слишком, слишком много.
Я открыла глаза и повернулась так, чтобы видеть его лицо. Некоторое время мы смотрели друг на друга, оба при этом желая большего, не в силах ни дать его, ни принять. И, первой отведя взгляд, я с сожалением высвободилась из объятий.
- Вставай. Завтракать пора.
Сет жил в университетском округе Сиэтла - «У-округе», как называли его местные, и поблизости было полно магазинов и ресторанов, обслуживавших студенческий городок. Мы устроились в маленьком кафе, и вскоре, под омлет и разговоры, этот смущающий момент был забыт. Потом, держась за руки, мы двинулись неторопливо по улице. И меня ждали дела, и Сету нужно было садиться за работу, но не хотелось расставаться.
Сет вдруг остановился.
- Джорджина.
- Что?
Он, вскинув брови, уставился куда-то на другую сторону улицы.
- Там стоит Джон Кьюсак.
Я проследила за его недоверчивым взглядом. Там и вправду, прислонясь к стене и покуривая сигарету, стоял мужчина, очень похожий на Джона Кьюсака. Я вздохнула.
- Это не Джон Кьюсак. Это Джером.
- Серьезно?
- Ну. Я же говорила тебе, что он похож на Джона Кьюсака.
- Ключевое слово - «похож». Этот тип на него вовсе не похож. Это он и есть.
- Нет. Уж поверь. - Заметив нетерпение на лице Джерома, я выпустила руку Сета. - Подожди, сейчас вернусь.
Перешла улицу и, приблизившись к своему начальнику, почувствовала, как меня окутала его аура.
Каждый бессмертный наделен уникальным излучением, а у Джерома, как у демона, оно было особенно сильным. Расходилось от него волнами жара - словно стоишь возле включенной духовки.
- Говори скорей, - сказала я. - Портишь мне романтическую интерлюдию. Как обычно.
Джером бросил сигарету, оттолкнул ее носком черного ботинка от Кеннета Коула. Презрительно глянул по сторонам.
- Романтика, здесь? Брось, Джорджина. Ее тут нет. Это местечко - даже не заправочный пункт на пути к романтике.
Я сердито уперла руку в бок. Когда бы Джером ни врывался в мою личную жизнь, это вечно предвещало множество бедствий, с которыми не хотелось иметь ничего общего. И что-то подсказывало мне, что нынешний раз исключением не станет.
- Чего ты хочешь?
- Тебя.
Я заморгала.
- В смысле?
- Сегодня вечером у нас собрание. Всего штата.
- Говоря «всего штата», ты и впрямь имеешь в виду весь штат?
В последний раз архидемон Сиэтла собирал всех своих подопечных для того, чтобы сообщить, что местный черт «не отвечает ожиданиям». Джером позволил нам попрощаться с ним, после чего низверг беднягу в огненные пучины ада. Грустно было, но место его занял мой друг Хью, и потерю я пережила. Оставалось надеяться, что у нынешнего собрания цель иная.
Джером бросил на меня раздраженный взгляд, говоривший, что я зря трачу его время.
- По-моему, я выразился вполне определенно.
- Во сколько?
- В семь. У Питера и Коди. Не опаздывай. Твое присутствие обязательно.
Гадство. Не меня ли собрались изгнать на сей раз? Вроде бы в последнее время я вела себя хорошо.
- А по какому поводу?
- Придешь - узнаешь. Не опаздывай, - повторил он.
Шагнув в сторону, в тень дома, демон растворился.
Мне сделалось не по себе. Демонам никогда не стоит доверять, а уж если они носят обличье капризных кинозвезд и являются с загадочными приглашениями - тем более.
- Все в порядке? - спросил Сет, когда я вернулась.
Я немного подумала.
- Да, в общем, как всегда.
Он благоразумно не стал уточнять, и мы, наконец, расстались. Мне ужасно хотелось знать, чему посвящено предстоящее собрание, но еще больше - что лишило меня ночью энергии. И, разъезжая по делам - бакалея, замена масла, универмаг «Мэйси», - я обнаружила, что снова и снова вспоминаю странный сон. Короткий, но такой яркий и живой. Почему-то я никак не могла перестать о нем думать.
Занятая этой загадкой, я не заметила, что уже семь часов. И, спохватившись, с тяжелым сердцем помчалась к Питеру, то и дело превышая скорость. Чудесно. Я таки опаздывала. Гнев начальства грозил обрушиться на мою голову, даже если собрание касалось вовсе не меня и моей будущей безработицы.
Излучения бессмертных я почувствовала футах в шести от двери в квартиру. Их было много. Ауры друзей, знакомые и любимые, различила сразу. С некоторой заминкой вспомнила, кому принадлежат остальные, - в районе Пагет-Саунда обитала целая толпа служителей ада, с которыми я встречалась довольно редко. Одно излучение вовсе не узнала. И еще одно… в нем было что-то знакомое, но понять, чье оно, я так и не смогла.
Прежде чем постучать, я решила, что собрание всего штата заслуживает большего, чем джинсы и тенниска, поэтому превратила свой наряд в коричневое платье с глубоким вырезом. Волосы сложились в аккуратный узел.
Открыла мне раздраженная вампирша, которую я едва помнила. Она дернула подбородком вместо приветствия и тут же вернулась к разговору с другой вампиршей - ту я тоже видела лишь однажды. Я подумала, что они, наверное, перевелись к нам из Такомы, которая, на мой взгляд, вполне могла быть частью самого ада.
Мой друг Хью, высокий, черноволосый, расхаживал по комнате, оживленно болтая с кем-то по сотовому. Джером с бокалом мартини развалился в кресле. В сторонке стояли, держась, как всегда, в тени, его заместительницы-демоницы, редко появлявшиеся на людях. Питер и Коди - вампиры и мои лучшие друзья - хохотали на кухне в компании еще каких-то служителей ада, которых я тоже знала плохо. Все вместе походило на обычную коктейльную вечеринку. И это внушало надежду, что никого нынче карать не собираются, иначе атмосфера не была бы такой непринужденной. Даже прихода моего никто не заметил, кроме Джерома.
- Опоздала на десять минут, - проворчал он.
- Эй, в свете принято…
Договорить не дала высоченная блондинка, чуть не сбившая меня с ног.
- О! Ты, наверно, Джорджина! Умираю, хочу познакомиться!
Я подняла взгляд на обтянутые спандексом груди пятого размера, а еще выше увидела огромные голубые глаза с невозможно длинными ресницами. Сверкнули в улыбке великолепные зубы.
Впадаю в ступор я редко, однако такое случается. Эта ходячая кукла Барби была суккубом. Новичком. Таким свеженьким и необтертым, что впору ожидать младенческого писка. Возраст я определила и по излучению, и по внешнему виду. Подобного обличья не принял бы ни один суккуб хоть с каким-то вкусом. Она перестаралась, сводя воедино все якобы привлекательные в мужских глазах части тела. И выглядела детищем Франкенштейна, поражающим воображение и в то же время анатомически невозможным.
Не замечая моего изумления и презрения, она затрясла мою руку с силой мамонта, чуть не сломала.
- Жду не дождусь начать с тобой работать! - заявила она. - Готова причинять страдания всем мужчинам до единого!
Наконец я обрела голос.
- Ты… ты кто?
- Твоя новая лучшая подруга, - сказал кто-то. - Ну-ка, ну-ка, дай на тебя взглянуть. Тауни нужен достойный образец для подражания.
Говоривший подошел к нам, и любопытство, которое вызвала у меня новенькая, развеялось, как пепел на ветру. Я забыла о ней. Узнала излучение, и мне стало дурно. Шея вспотела так, что промок воротничок платья.
То был мужчина ростом примерно с меня - а я невысокая, - оливково-смуглый. На голове больше помады, чем волос. Прекрасный костюм, определенно не из магазина готовой одежды. При виде моего остолбенения на его тонких губах появилась улыбочка.
