— Зачем тебе бинт?
Димка задрал штанину и показал распухшую щиколотку. Хождение по кладбищу и бег по неровной местности сделали свое дело, нога распухла и не на шутку разболелась.
Ольга Александровна сделала холодный компресс, растерла ногу вонючей мазью и туго перебинтовала. Дала таблетку анальгина и, пожелав ребятам спокойной ночи, ушла в свою комнату.
— Чай будете? — спросил Сашка.
Ребята дружно кивнули. Выпив чаю с вишневым вареньем, они наконец расслабились. Егор задумчиво рассматривал перебинтованное колено, потом так же задумчиво стал рассматривать старшего брата.
— Чего ты на меня пялишься? — не выдержал Димка.
— Странно, что я разбил колено. Это ты должен был споткнуться…
— Что?! — взвился возмущенный Димка. — Это почему?
— Потому, что ты вечный инвалид. Сначала сгорел, затем ободрал живот и стер ноги, заработал фингал, вывихнул ногу, получил укус, — деловито перечислил Егор. — Ты везде калечишься. Не понимаю, почему именно я разбил колено?
Димка не успел ответить на наглый вопрос. За окном раздался жуткий вой. Маша не выдержала и заплакала.
Сашка выскочил во двор и отругал Кариба. Но стоило ему закрыть дверь в дом, пес снова завыл.
— Да что с ним такое? — с досадой пробормотал мальчик, снова открывая дверь. — Кариб, ко мне!
Кариб перестал выть, вошел в дом, лег на пороге и завилял хвостом.
— Ты хочешь остаться в доме? — удивился Сашка.
Кариб завилял не только хвостом, но и всей задней частью. Потом встал, повернулся мордой к улице, оскалился и яростно зарычал в темноту.
— Пусть он останется в доме, — попросила Маша, утирая слезы. — Если он еще раз завоет, у меня инфаркт случится.
— Ладно, оставайся, — разрешил Сашка, вышел в сенки и, пыхтя, задвинул огромный засов. Вторую дверь он закрыл на замок и щеколду.
Успокоенный Кариб улегся возле двери и прикрыл глаза.
— Кариб сегодня какой-то странный, — поднимаясь по лестнице, удивлялся Сашка. — Чуть не снес забор, по дороге огрызался, хотя рядом никого не было, выть начал. Он раньше никогда не выл.
В комнате Димка с облегчением плюхнулся на перину и небрежно заметил:
— Кариб неспроста так себя вел. За нами вампирша гналась.
— Что же вы молчали?!
— А когда говорить-то было? На улице не до разговоров было. Потом твоя мама калек перевязывала. Потом мы в себя приходили, пили чай.
— Рассказывай по порядку, — велел Сашка.
— Рассказывать особо нечего. Мы дотемна прождали Машу. Когда шли по улице, мне показалось, что в отдалении мелькало что-то белое, но я не уверен.
— Я тоже видел, — влез Егор.
— И я, — подхватила Маша.
— Хорошо, мы все видели что-то похожее на белое платье вампирши. Мы пошли быстрее и недалеко от твоего дома наткнулись на Женю и Аркадия. Судя по количеству пустых бутылок, валявшихся возле лавки, они изрядно наклюкались. Я решил, что встреча с ними не предвещает ничего хорошего. Мы свернули в проулок и вышли к оврагу. Там было так темно и жутко, что я пожалел о своем решении. Понял уже, что идти мимо Женьки и Аркадия было бы безопаснее. Смотрю, а из лога вампирша выбирается. Мы побежали. Ума не приложу, как в такой темноте мы не сверзились с тропинки и не улетели в овраг? Добежать до следующего проулка мы не успели. Егор споткнулся, упал и разбил колено. Мы потеряли драгоценные секунды. Тем временем вампирша выбралась из лога, стояла и смотрела на нас, знала, что мы не сможем состязаться с ней в скорости. Я бросил в нее камнем, сбил с ног, и она упала обратно в овраг.
— И так завыла! — поежился Егор.
— Я взял Егора на руки, и мы побежали. Но в конце проулка пришлось остановиться, мои руки не выдержали такой тяжести.
— Зарядку надо делать, каждое утро, с гантелями. У тебя не мускулы, а кисель, — язвительно заметил младший братец.
— Лопать надо меньше, — не остался в долгу Димка. — Ты, как жвачное, вечно что-нибудь жуешь. По-крайней мере, от вампирши я тебя спас. Так на чем я остановился? А-а, руки устали, и я поставил Егора на землю, пару секунд передохнул. И тут этот мужик из-за дерева вылез, чуть заикой не сделал. Я сначала подумал, что это вампирша, потом разглядел черный плащ и ботинки.
— Какой мужик? — удивился Сашка. — Я никакого мужика там не видел. Куда он делся?
— Не знаю, — отмахнулся Димка. — Ушел, наверное. Дело не в этом.
— Погоди. Я что-то не понял. Мужик в черном плаще и черных ботинках. Откуда он взялся?
— Откуда-то вылез, — с досадой ответил Димка. — Дался тебе этот мужик! Мы прошли мимо и услышали лай Кариба и твой голос.
— Димка, опиши мне этого мужика подробно, — не отставал Сашка.
— Вот пристал! Мужик как мужик. Высокий, тощий, бледный. Я его шибко не рассматривал, не до него было. В длинном плаще и в черных блестящих ботинках.
— А плащ какой был?
— Я же сказал, черный!
— Какого покроя?
— Отвяжись, а? — попросил Димка. — Я же не Вячеслав Зайцев, чтобы в покроях плащей разбираться. Обыкновенный плащ.
Нахмурив брови, Маша сосредоточенно думала.
— Плащ был на пуговицах? — настырно продолжал Сашка.
— Конечно, на пуговицах! Не на завязках же! — в бешенстве завопил Димка. Вопросы о плаще его доконали.
— Не было там пуговиц! — уверенно заявила Маша.
— Может быть, плащ был распахнут и ты их не заметила? Попробуй вспомнить, — попросил Сашка.
Димка схватился за голову и застонал. Бессмысленный разговор о плаще выводил его из себя.
— Пуговиц не было, — твердо повторила Маша. — Плащ был широкий и застегивался у горла на блестящую застежку.
В Димкиной памяти всплыло бледное и какое-то удивленное лицо, белый воротничок, упирающийся в острый подбородок, края черного плаща, стянутые застежкой, усыпанной мерцающими камнями. Даже в темноте камни искрились и переливались, ярко выделяясь на черной ткани.
— Маша права, — удрученно признал Димка. — Она сказала про застежку, и я вспомнил. Я тоже обратил внимание на блеск камней, просто из головы вылетело.
— Это называется опрос свидетелей, — удовлетворенно заметил Сашка. — Главное, заставить свидетеля вспомнить мелкие детали, которые он видел, но не придал значения. Знаешь, почему я тебя так долго терзал вопросами? В нашей деревне никто не ходит в черных плащах и блестящих ботинках, особенно по ночам. А такого, как ты описываешь, вообще нет — длинного, худого, бледного. Деревня маленькая, каждый человек на виду.
— А приезжие?
— У нас из приезжих — тети Шурины племянники, вы с Егором, Маша и семья из четырех человек. Они каждый год снимают на лето дом. Я их хорошо знаю, у них двое маленьких детей. Дядя Юра, их отец, толстый, как бегемот. Мне кажется, вы повстречали взрослого вампира, — невозмутимо заключил Сашка.
