— Трапезой? — растерянно переспросил Лучиано. — Что ты имеешь в виду? Неужели ты думаешь, что мы подкарауливали ту женщину?
— Женщину? Очень интересно. Что же она здесь искала?
— Нам тоже очень хотелось узнать это, — сказала Алиса.
Франц Леопольд поднял брови.
— И даже не пытайтесь запутать меня своими дешевыми уловками.
— Мы не имеем ни малейшего представления, что ей тут понадобилось, — рассердилась Алиса. — Но, возможно, мы смогли бы это выяснить, если бы ты не загромыхал, словно неуклюжий человек!
Это был удар. Как она только посмела так оскорбить его?! Оба сердито смотрели друг на друга, пока не раздался спокойный голос Иви:
— Я предлагаю завершить перебранку и вернуться в Золотой дом. Мы всего лишь совершали экскурсию под интересным руководством Лучиано.
Римлянин просиял от таких слов.
— Так что совсем не обязательно делать из этого заговор и тайно красться за нами. Если ты тоже хотел пойти, то нужно было просто сказать об этом!
Францу Леопольду не удалось выдержать ее взгляд, что невероятно рассердило его. Но еще больше вéнца возмущало то, что она могла читать мысли и чувства лучше, чем он.
— Пойдем, пора возвращаться назад, — повторила Иви.
Сеймоур подошел к ней, и все заметили, что он по-прежнему не спускает глаз с Франца Леопольда.
— Взгляните, небо начинает светлеть.
Все испуганно посмотрели на восток, где уже погасли звезды. Только сейчас юные вампиры почувствовали усталость, которая всегда предшествовала восходу солнца. Они поспешили назад и незамеченными вошли в Золотой дом через боковую дверь. Перед опустевшей комнатой отдыха они разделились. Мальчики пошли направо, где встретили Малколма, который, несмотря на позднее время, все еще был на ногах. Алиса и Иви — налево, в свою комнату. И только здесь надежда Алисы на то, что никто не заметил ее отсутствия, растаяла. На закрытом саркофаге Алисы сидел Хиндрик и неодобрительно смотрел на нее.
— Что тебе надо? — с вызовом спросила она. — Ты не мог бы встать, чтобы я легла спать? Пожалуйста.
У него слегка дрогнули уголки рта, но он выполнил ее просьбу.
— Надеюсь, вы замечательно провели время, — сказал он и по очереди посмотрел на девочек.
— Да, спасибо, — вежливо ответила Иви и склонила голову.
Хиндрик усмехнулся.
— Не нужно быть такой мрачной, Алиса. Я не собираюсь устраивать вам головомойку. Я и секунды не думал, что вы будете целый год сидеть в Золотом доме или выходить за его пределы только в сопровождении профессоров. Я надеюсь только, что тебе хватит ума на то, чтобы не подвергать себя опасности. К тому же у меня сложилось впечатление, что по приказу графа руины постоянно патрулирует пара его бдительных слуг. Но я не могу позволить, чтобы ты бегала в таких лохмотьях. Да и что на это скажет госпожа Элина? Сними рубашку и брюки и отдай их мне.
— Никогда! — яростно запротестовала Алиса. — Как ты себе это представляешь? Неужели я должна ходить в этом ужасном неудобном платье? Кроме того, оно порвано!
Хиндрик подошел к ящику Алисы и поднял платье, которое уже было вычищено и починено.
— Я нашел милую маленькую римлянку по имени Рафаэла, которая ловко управляется с иглой и нитками.
Алиса открыла было рот, но он не дал ей и слова сказать.
— А еще я приобрел для тебя вот это.
Он взял пакет и подал ей.
Алиса развернула его. В нем были белая шелковая рубашка, простой, но хорошего покроя жакет и длинные черные брюки. Жабо с рюшами, белые шелковые чулки и простые кожаные сапоги дополняли ее новый гардероб. Онемев от испытанного потрясения, Алиса посмотрела на Хиндрика.
Хиндрик улыбнулся.
— Думаю, в тесных юбках будет действительно не очень удобно. Но сейчас вам уже давно пора спать!
Он отодвинул крышку гроба Иви, подождал, пока она уляжется в нем, и закрыл его. Сеймоур прыгнул на каменный саркофаг и лег на него, уткнувшись носом в передние лапы.
Алиса быстро переоделась в свой новый костюм.
— Спасибо, — сказала она, отдав слуге старые вещи.
Хиндрик раскрыл ее саркофаг.
— Не за что. Я ничего не имею против твоего платья, но этот костюм действительно больше идет тебе.
Алиса осмотрела себя и улыбнулась ему.
— Точно! И я уверена, что во многих ситуациях буду очень рада тому, что на мне такие практичные брюки!
— В этом я не сомневаюсь, — тихо пробормотал слуга. — Ах, кстати, в Риме тоже есть газеты!
Он опустил руку в карман накидки и достал новое издание газеты «Оссерваторе романо».
— Если будешь прилежно учить итальянский, то скоро сможешь прочесть ее.
— О, это чудесно. Мне уже так не хватает этого.
Она раскрыла газету и стала рассматривать картинки.
— Не сейчас! Пока отложи ее.
Алиса, вздохнув, послушалась, и Хиндрик накрыл ее саркофаг тяжелой крышкой.
— Мне так любопытно, что сегодня покажет нам синьора Энрика, — сказала Алиса сидевшей рядом Иви.
В этот момент в зал с золотым потолком вошел зевающий Лучиано. Он провел руками по взъерошенным темным волосам и сел рядом с Кьярой.
— Синьора Энрика? Я не думаю, что она вообще сегодня будет преподавать. Я слышал, что она хотела вместе с профессором Ругуччио посетить некоторые катакомбы.
Таммо, сидевший с другой стороны от Алисы, вытянул шею.
— Профессоров нет? Значит, мы свободны? Фернанд сказал, что покажет мне игру, в которую они всегда играют в лабиринтах под Парижем.
Лучиано покачал головой.
— Фернанд? — спросила Алиса. — Я думала, он тебе не нравится.
Таммо пожал плечами.
— Ну да, он грязный, плохо пахнет и говорит немного странно, но, тем не менее, вполне нормальный. Нужно только следить за тем, чтобы не рассердить его. — Он украдкой потер плечо. — В любом случае мне он больше нравится, чем все расфуфыренные подонки Дракас, вместе взятые, которые смотрят на меня так, словно я — мелкий таракан.
Алиса быстро взглянула на Франца Леопольда, сидевшего со своими кузинами немного в стороне.
— Да, это так. При этом он такой красивый, пока не откроет рот.
— Я никогда не видела более красивого юношу, — подтвердила Иви, но без страсти в голосе, с которой говорила о Франце Леопольде Кьяра.
— Я не понимаю, — сказала Алиса. — Как у вампира может быть такая прекрасная кожа, благородное лицо, величественный стан и одновременно абсолютно отвратительная натура?
— Он не такой, — возразила Иви.
— Нет?
Оба римлянина и фамалийцы из Гамбурга озадаченно уставились на нее.
— Тогда ты просто еще не слышала, как он может выражаться! — заявила Кьяра.
