поймал чесотку или что похуже. Вернулись ловчие, указывая северо-западное направление. Отряд медленно двинулся дальше, держа наготове луки и арбалеты. Мартин вслушивался в каждый шорох. Что-то было не так. Кроме шума, который издавали идущие с ним люди, вокруг все затихло. За ними точно следили. Пришло ощущение опасности: тело покрылось гусиной кожей, он вытер липкий от холодного пота лоб и, дернув за рукав идущего впереди Иржи, прошептал:
– Нам нужно ехать обратно.
Тот отмахнулся и пошел дальше, а Мартин почувствовал их. Он мог поклясться, что в нескольких метрах от отряда на них готовятся напасть три огромных зверя, похожие на волков. Вхинский не придумал ничего лучше, как подбежать к Анежке.
– Ваша Светлость, на нас сейчас нападут! Надо… – Не успел он договорить, как один из свиты Генриха закричал и взлетел в воздух. На лесной мох перед ними упало обезглавленное тело. Мартин уставился на шею, разодранную и залитую бьющей из тела кровью.
Принцесса завизжала, некрасиво побагровев. Стражники сомкнули круг, защищая ее, а Мартин схватил Анежку за руку. Генрих застыл столбом, таращась на человека из своей свиты, который еще минуту назад был жив. Зловещая тишина била кнутом по нервам Мартина.
Принцесса всхлипнула, и снова раздался крик. Затем еще один. Мартин успел заметить только серую свалявшуюся шкуру, промелькнувшую перед глазами слишком быстро, чтобы что-то разглядеть. Зато все увидели растерзанные тела двух ловчих. Остатки отряда начали пятиться в ту сторону, где оставили лошадей. Мартин заметил, что половина свиты Генриха обмочила штаны от страха. Два князя, «осел» и «цапля», жались поближе к принцессе, зная, что ту будут охранять до последнего вздоха. Они скалились, как кошки, только не шипели. Реальность, казалось, смешалась с кошмаром.
Мартин вновь вытер потный лоб, тело дрожало так, что он непроизвольно клацал зубами. Частое сердцебиение вызывало боль в груди. Он хотел увидеть тех, кто так легко лишил жизни троих взрослых мужчин. Мартин знал, что ему не будет настолько страшно, если он узрит врага. Его разум разделился: был он и были они. Он ощущал их нетерпение. Они хотели быстрее расправиться с кучкой людей и уйти.
Мартин наконец отпустил руку Анежки и крепко стиснул арбалет, замыкая клин. Он моргнул и увидел перед собой оскаленную волчью пасть. Всю шерсть огромного зверя покрывала грязь, словно он только что вылез из-под земли. Желтые глаза сверкали, как два горящих угля. Руки задрожали, и, когда зверь набросился на Иржи, Мартин выпустил болт в мохнатое брюхо. Тварь зарычала, и из-за деревьев вышли еще две. Они ступали четырьмя лапами тяжело и медленно, словно упивались страхом жертв.
Волки разом напали на то, что осталось от отряда. Мартин выбросил арбалет и, достав клинок из ножен, наскакивал на зверей как раз в те моменты, когда они рвали куски от людей из свиты Генриха.
Ни один взмах клинка Вхинских не нанес им вреда, пока он не попал в широкую башку одного из троих волков. Раненая тварь взвыла, забилась, катаясь по земле, и вскоре затихла. Туша подернулась серой дымкой, и все увидели, что зверь пропал, а на его месте остался лежать голый мужчина с клинком меж глаз.
– Волкодлаки! – прошептал Мартин. – Люди с волчьей шкурой!
Увидев, что твари всего лишь люди, он точно получил некое тайное знание. Мартин оглянулся назад. К его спине прижималась скулящая от ужаса принцесса, Генрих бросился бежать, а из всей его свиты в живых остался один стражник да князь, похожий на цаплю.
Как бы не ждал Мартин нападения, но откушенная на его глазах рука тучного стража и брызнувшая прямо в лицо кровь ввели его в ступор. Были твари перед ним и нет их. Волкодлаки исчезли так же стремительно, как и появились. Он чувствовал, что они рядом и наблюдают. Страж, крича, сел на мох, пытаясь перетянуть поясом обрубок кисти.
Мартин шикнул на Анежку и медленно, шаг за шагом, начал отступать обратно к лошадям. Меч он держал наготове, справа к нему прижималась принцесса, князь Генриха стоял слева с изогнутым клинком в виде серпа, но длиннее. Мартин даже не знал его имени. В полумраке он заметил, как почернели руки князя и из пальцев вылезли когти.
«Мне все это кажется», – убеждал он себя мысленно и перестал обращать на него внимание.
Волкодлаки снова медленно выступили из-за деревьев не таясь. Они угрожающе скалили длинные пасти, полные клыков.
Вхинский сжал клинок в руке, подумав, что если и умрет сегодня, то точно заберет этих тварей с собой.
– Я беру того, что справа, – прошипел «цапля» низким голосом и бросился на волкодлаков.
Мартину до мокрых портков не хотелось следовать его примеру, но другого выхода он не видел. Живыми им отсюда не уйти, пока твари дышат. Лес пропитался запахом крови и ужаса. Страж с откушенной кистью подполз к ногам Анежки, попытался встать, но не смог, да так и остался лежать на земле. Пока князь пугал своего противника серпом, второй волкодлак прыгнул в сторону Мартина и полоснул когтями по его кожаной броне. Могло быть и хуже, да только Вхинский зацепился за корягу и упал на спину, что спасло его от выпотрошенного живота. Мартин быстро перекатился и вскочил на ноги. Тварь замерла, не сводя с него ярких зеленых глаз.
В нескольких метрах от них по земле катался князь Генриха, сцепившись со вторым волкодлаком. Раздался вскрик, который оборвался бульканьем. Мартин интуитивно повернул голову. Зверь раздирал горло князя, тело которого еще дергалось в агонии. Вхинский подумал, что промедление не поможет, и кинулся на волкодлака напротив. Тварь отчего-то замешкалась и пропустила рубящий удар меча, который пришелся на ключицу. Вхинский бросился к ней, а та отступила, скуля и вертя головой. Второй волкодлак, коротко рыкнув на раненого, скрылся в чаще. Оставшийся зверь зарычал, присел и пригнул высокие уши к башке, предостерегая. Мартин понял, что волкодлак не собирался больше нападать, поэтому воспользовался возможностью и атаковал. Клинком наносил мелкие удары, зверь пятился все дальше, его раны через мгновения начинали затягиваться и покрываться кровавой коркой. Вхинский почувствовал, что вот-вот рухнет от усталости и пережитого ужаса, поэтому собирался дать волкодлаку уйти. Когда тварь отвернулась, чтобы исчезнуть за деревьями, ее башку насквозь прошила стрела. Волкодлак повалился на мокрый от крови мох. Мартин обернулся и увидел заплаканную Анежку с луком в дрожащих руках.
– Нужно взять их головы, иначе нам никто не поверит, – хрипло выдавил тучный страж, поднимаясь с земли.
Одно дело отрезать башку мертвому зверю, но пытаться отрубить голову убитому им человеку
