Когда у меня в ушах зазвучали рассказы Эрла Ватсона о человеческих жертвоприношениях, я нерешительно подошел к алтарю. В центре стоял богато украшенный золотой потир, по обе стороны от него - два длинных кинжала, а в левом верхнем углу лежала сатанинская Библия. На передней части алтаря кровью было написано число 666.
Помимо очевидной театральности такой обстановки, я ощущал в комнате несомненное присутствие чего-то более глубокого и значимого, чем безделушки и декорации из малобюджетного фильма ужасов. Ощущение обреченности, темноты и абсолютного зла было почти непреодолимым, словно все ужасные события, произошедшие здесь, продолжали существовать, задерживаясь в воздухе, как дурные запахи.
Убедившись, что место за алтарем пусто, я двинулся дальше. Здесь не было ни света, ни каких бы то ни было светильников, а мой огонек позволял пройти лишь фут или два в лучшем случае, но в конце концов я обнаружил шкаф справа от входа.
Дверь была не заперта, и, открыв ее, я обнаружил несколько красных и черных шелковых мантий с капюшонами, подвешенных на вешалках. Я сдвинул их с места и поднес зажигалку, чтобы рассмотреть поближе.
Из глубины шкафа показалось покрытое мехом лицо с пустыми глазницами и длинными витыми рогами.
"Боже всемогущий!" Я рванулся назад, дыхание покинуло меня в едином порыве, а пистолет 38-го калибра оказался в моей руке еще до того, как я достиг двери.
Лицо, безмолвное и неподвижное, висело среди шелковых одеяний.
Отвратительная маска. Наполовину человек, наполовину козел.
Чувствуя себя немного глупо, я вытер пот со лба тыльной стороной рукава, перевернулся на спину и сделал несколько глубоких вдохов.
Зажигалка перегрелась и начала обжигать руку, поэтому я закрыл ее и стоял в темноте, снова и снова повторяя себе, что мне нужно успокоиться и хорошенько подумать.
Обнаружение этой комнаты лишь подтвердило то, что я уже знал, и не приблизило меня к поиску Джесси. Я засунул пистолет 38-го калибра за пояс и направился к выходу.
Сильный рывок сорвал занавеску с дверного проема, и, когда она упала на пол, я перешагнул через нее и пересек коридор к единственной комнате, которую еще не обыскал.
Третья комната была переоборудована в кабинет. Я обогнул большой письменный стол, на котором стояли компьютер, двухлинейный телефон, автоответчик и факс, и уже собирался порыться в ящиках, когда краем глаза заметил движение.
Еще до того, как моя рука дотянулась до пистолета 38-го калибра, комнату залил яркий, рассеивающий свет.
В дверях стоял Кевин Нидермайер.
Глава 20
"Нидермайер?"
"Привет, Дэвид". Он расстегнул пиджак, ослабил галстук. "Мы с Уитни уже несколько минут ждем тебя в гостиной. Не желаешь выпить с нами?"
Мои пальцы коснулись стали, освободили пистолет 38-го калибра и прижали его к бедру. "Не знаю, в чем дело, может, я чем-то заболел, но я не очень-то общителен. Это была чертовски трудная неделя, Кев".
"Боюсь, что, как говорится, прежде чем станет лучше, станет хуже".
"Думаешь?"
"Почему бы нам не выпить сейчас?"
Я встал, показал ему пистолет и указал им в сторону коридора. "После тебя".
Он взглянул на оружие и покачал головой. "Если бы мы хотели убить тебя, Дэвид, ты был бы уже мертв и похоронен".
"Хотел бы я сказать то же самое". Я направил на него пистолет 38-го калибра и встретил его взгляд. "Двигайся, придурок".
Я вышел за ним из кабинета и вернулся по коридору в гостиную, держась на расстоянии нескольких футов друг от друга. Как он и сказал, Уитни стояла у бара и смешивала напитки.
Она посмотрела на меня, улыбнулась и протянула бокал, как всегда любезная хозяйка. "Водка - твой яд, не так ли, Дэвид?"
"Ты", - сказал я Нидермайеру, - "садись".
Он посмотрел на Уитни и пожал плечами. "Я пытался объяснить, что пистолет не нужен, но..."
"Садитесь". Как только он опустился на край дивана, я вернул свое внимание к Уитни. "Я ходил к твоему приятелю Ватсону".
Она сложила руки на груди и прислонилась к барной стойке. "Я так и думала".
"С ним произошел небольшой несчастный случай. Мы разговаривали, как вдруг его лоб столкнулся с одной из пуль этого пистолета".
"Вы справились даже лучше, чем мы ожидали", - сказала она.
Я придвинулся чуть ближе. "Очевидно, у этой штуки есть отвратительная привычка срабатывать сама по себе. Жутковато, я знаю, но это может повториться в любую минуту, и поскольку мне не хотелось бы видеть твое милое личико, размазанное по стене, я спрошу только один раз. Где Джесси?"
Уитни потянулась к блокноту на стойке, вырвала один лист бумаги и протянула его мне. "Эрл проследил за автобусом, на котором она ехала из Вустера в Кейп-Код. Она сошла в Провинстауне, сняла один из этих очаровательных маленьких коттеджей на берегу. Держу пари, в это время года она получила отличную цену".
Я выхватил бумажку из ее рук, взглянул на нее, чтобы убедиться, что на ней написан адрес, и сунул ее в карман. "Присаживайтесь". Она направилась к одному из кресел, но я остановил ее взмахом пистолета. "На диван с ним", - сказал я. "Я хочу, чтобы вы оба были в поле моего зрения".
Она закатила глаза и сделала то, что я ей сказал. "Убери пистолет и перестань быть таким мелодраматичным. Что ты собираешься делать, стрелять из этой штуки посреди ночи в многоквартирном доме, полном людей?"
"Только два раза", - ответил я. "Если только мне не повезет и я не попаду в вас обоих, куски дерьма, одним патроном. Случались и более странные вещи, просто спросите комиссию Уоррена".
Нидермайер рассмеялся легким смехом. "Приятно видеть, что ты сохранил чувство юмора, Дэвид. Оно тебе пригодится".
"Он в ужасе", - сказала Уитни с улыбкой. "Это написано у него на лице".
"Ммм", - согласился Нидермайер. "Я чувствую это".
Они, конечно, были правы, но я все равно продолжал изображать крутого парня. "Время отвечать. Нидермайер, ты первый".
Он изогнул брови. "Я не понимаю".
"Нет? Может, это поможет". Одним быстрым движением я шагнул вперед, ударил его прикладом 38-го калибра по голове и отступил назад.
Нидермайер вскрикнул, поднес руки к голове и обмяк. "Господи Иисусе!"
"Он тебе не поможет, придурок".
Когда он поднялся, его пальцы были в крови. Медленная струйка текла от линии роста волос вниз по лицу.
"Больно, как ублюдок, да?"
Он потрясенно уставился на меня. "Ты с ума сошел?"
"Наверное". Я держал их в поле зрения и проскользнул к бару. Я отставил в сторону напиток, который Уитни приготовила для меня, взял бутылку и отхлебнул из нее. "Мне нужны ответы. Немедленно".
Пока Нидермайер доставал из внутреннего кармана пиджака носовой платок и прижимал его к ране, Уитни сидела и смотрела на меня, как ребенок, ожидающий подарков в рождественское утро. "Я же говорила тебе, что у него буйный характер", - сказала она. "Он идеален".
Нидермайер кивнул, несмотря на боль, которую он явно испытывал. "Я знаю Уитни уже много лет", - сказал он. "Она впервые познакомила меня с Рэнди Уоллесом. Через Рэнди я в конце концов встретил Джесси".
"Это было впечатляющее представление, которое ты устроил в своей квартире", - сказал я ему. " Ты убедил меня, что потерял любимого человека".
"Да."
"Ты любил Рэнди?"
"Конечно, я любил его".
"Тогда почему вы приказали его убить?"
Он посмотрел на меня так, словно вопрос был слишком нелепым, чтобы на него отвечать. "Рэнди всегда был очень сдержан в том, что касается его участия в нашей церкви. Он даже скрывал это от близких друзей, таких как Джесси. К сожалению, он никогда не относился к нашим практикам слишком серьезно. Для него это была скорее форма самовыражения, я полагаю, способ быть частью чего-то, способ принадлежать. До той ночи, когда Уитни превратила наши убеждения в реальность, думаю, Рэнди считал наши маленькие посиделки не более чем плохим театром. Но когда он понял, частью чего он на самом деле является, это привело его в ужас. Поскольку Джесси понятия не имела, что в этом замешан кто-то из нас, кроме Уитни, Рэнди знал, что она придет к нам за помощью. Он заставил меня пообещать, что мы не причиним ей вреда, и я согласился. Он обожал Джесси. Мы дали ей место, где можно спрятаться, пока ты не придешь за ней, но мы переоценили твои способности к расследованиям, и к тому времени, как ты нашел меня, она уже исчезла. Рэнди знал, что происходит. Он знал, что Балбериту нужна твоя душа, а не Джесси, но он также знал, что если этого не произойдет, то он согласится на последнее, и Рэнди боялся, что ты не найдешь ее вовремя. Это означало, что Джесси обречена, поэтому он пригрозил пойти против нас. Я никогда не верил, что он это сделает, но когда мы узнали, что Абдиэль в этом замешан, я понял, что это правда. В тот момент у нас не было выбора. Рэнди должен был умереть. Он предал нас, и ему больше нельзя было доверять". Нидермайер вытер кровь и, поняв, что она остановилась, бросил испачканный носовой платок на журнальный столик. "Я любил Рэнди, Дэвид. Я не хотел этого делать, но... как говорит Уитни, наш повелитель должен быть превыше всего. Все остальное..."
