Не та дверь (сборник) - Варго Александр

Ему было вполне достаточно знать, что это было. Как и многое другое, чем оказался наполнен их новый день, который вдруг представился Васе в виде мягко сиявшего китайского фонаря.

Вот он висит наверху, тянет к глазам разноцветные лучи, согревает душу теплым сказочным светом. Но только пока целый, если не протянулись к нему не в меру беспокойные руки, желающие во что бы то ни стало разобрать волшебный светильник и узнать, каков он внутри. Стоит тронуть хрупкие стеклянные панели, и добрая магия, наполняющая фонарь, улетучится без следа. Включай его потом или нет, все будет без толку. Свет останется, а сказка исчезнет.

Вася водрузил себе на плечи огромного белого пушистого медведя и, придерживая его рукой, погнался за Женькой. Хохоча во все горло, они бегали вокруг каменных колонн на выходе из парка, пока Аля с Любой не поймали их.

– Кушать хочу! – заявил Женька, тут же занявший место медведя на папиных плечах.

В руках сын держал маленького плюшевого котенка, временно ставшего его фаворитом вместо черепашки-ниндзя.

Семья отправилась ужинать. Конечно же, в «Макдоналдс». Они выбрали тот, что был на Большой Бронной, первый, открывшийся в России. Благо до него от «Октябрьской» было всего-то три станции метро.

Несмотря на вечерний час, народу в зале было не так уж и много. Ждать столика им не пришлось.

За едой Вася вовсю смешил детей, разыгрывая с картошкой фри целые представления. Вместе с ними, позабыв о дисциплине, смеялась и Аля. Тем не менее напоминать Любе с Женей об их порциях не пришлось. Они съели все сами, и куда быстрее, чем обычно.

Домой семья возвращалась не спеша, выбралась из метро и потихоньку двинулась к дому пешком. Дети уже не бесились. Им, похоже, передалось умиротворенное настроение, которое за время поездки в подземке овладело родителями. Брат с сестрой смирно шли рядом, взяв Васю и Аллу за руки.

Дом встретил их мягкой тишиной, в которой не ощущалось ничего угрожающего. Вася картинно приложил ладонь к уху и предложил всем завести котенка, чтоб встречал хозяев у порога и шуршал в квартире чем-нибудь в их отсутствие. Эта идея была встречена семьей с восторгом.

Родители и дети удобно устроились за чайным столиком, который отец поставил в детской перед большим креслом-диваном. Вася с Алей сидели рядом, дети – у них на коленях.

Они включили «Один дома». До Нового года, конечно, было еще далековато, но фильм пришелся как нельзя кстати. Когда на экране Кевин побежал к своей маме и они обнялись, Вася сглотнул комок, взглянул на жену и тут же отвернулся со смущенной улыбкой. Он ощутил себя школьником, подглядывающим за родителями.

После фильма родители обнаружили, что Люба и Женя засыпают прямо у них на коленях.

– Умываться?.. – одними губами спросил Вася, и в глазах жены прочитал ответ.

Мол, фиг с ними, пусть так ложатся. Уж как-нибудь не помрут с зубами, не чищенными на ночь.

Они помогли детям переодеться в пижамы. Вася подхватил Любу на руки и поднял ее прямо к кроватке. Дочке оставалось только аккуратно перевалиться на мягкий матрас. После чего отец укутал ее одеялом и заботливо подоткнул его под бок. Внизу Алла делала все то же самое для сына.

Закончив с этим, они замерли и прислушались, а потом, уже не особо таясь, вышли из детской. Опыт подсказывал им, что в ближайшие несколько часов вряд ли что-нибудь разбудит Женю и Любу.

Вася с Аллой начали раздевать друг друга еще в коридоре. Он резким рывком сорвал с нее футболку и ощутил, как им овладевает давно, казалось бы, забытое, похороненное вместе с юностью, состояние. По телу быстро распространялась дрожь, от которой перед глазами вставал туман, а дыхание пускалось вскачь галопом.

Алла не осталась в долгу. Стоило им ввалиться в спальню, как она стянула с него шорты и трусы, в тот же миг расстегнула молнию юбки и одним движением выскользнула из нее. Нижнего белья на Алле не было. Она обхватила Васю руками за шею, оплела ногами поясницу и рывком поднялась наверх.

Голова у него кружилась, перед глазами танцевали разноцветные точки. Дыхание вырывалось из груди с присвистом.

Он развернулся, увидел стул, стоявший возле двери на балкон, и осторожно зашагал к нему. Но Алла нетерпеливо куснула его за ухо и резко наклонилась влево. Вася потерял равновесие. Они рухнули на кровать, и жена тут же оказалась сверху.

Она положила ладони ему на грудь, медленно улыбнулась и, дразня, стала плавно опускаться на Васю. Он не выдержал, схватил ее за бедра и опустил вниз. Муж поднял руки, обхватил груди жены с затвердевшими сосками и закрыл глаза, стал растворяться в ее запахе, прикосновениях.

Ему казалось, что он горит и плавится. Жар накатывал волнами, распространялся от паха по всему телу. Яркими искрами вспыхивали на груди и животе места, в которые Алла впивалась ногтями. Кажется, он что-то шептал, задыхаясь и хрипя. А может, кричал. Она что-то отвечала. Или Вася слышал ее мысли.

Потом внутри них взорвалась сверхновая. Вася ощутил, что падает в этот слепящий, всепожирающий свет, корчится от судорог, сотрясавших их. Он желал, чтобы это никогда не закончилось.

На землю они вернулись не скоро. А когда заново осознали себя, не стали нарушать тишину, воцарившуюся в комнате. Просто лежали, по-прежнему друг в друге.

Вася смотрел на жену и тонул в ее глазах. Там, в бархатной черноте, рождались и танцевали звезды, возникали и кружились галактики. Он потянулся навстречу этой вселенной, стремясь быть поглощенным ею без остатка, стать ее жителем, вечным пленником по доброй воле и странником, год за годом познающим эти бесконечные глубины.

Тьма укрыла его своим шелковистым пологом.

Четверг

Васино тело куда-то шагало. Куда – трудно было сказать, поскольку его окружал все тот же мрак, непроницаемый для глаз. Он попробовал остановиться и после нескольких бесплодных попыток понял, что от него снова ничего не зависит.

Звуки шагов были глухими, словно Васины ноги ступали по бетонному тоннелю, где голым был только пол, а все остальное – обито войлоком. Зачем понадобилась эта прогулка, чем стояние на одном месте было хуже? Вася не стал ломать голову над этими вопросами.

Эхо донесло звуки чужих шагов. Кто-то был впереди, шел там, укрытый мраком. Вася прислушался. Незнакомец не больно-то торопился. Во всяком случае, Васино тело явно его догоняло. Кажется, он знал, кому принадлежит эта семенящая походка.

Вася таращился в темноту. Ближе… еще ближе. Теперь некто шел прямо перед ним… хотя нет, уже левее. Вася напрягся, попытался повернуть голову и, конечно, ничего не добился. Он по-прежнему мог смотреть только вперед.

«Она не видела». «Она не верила».

Мама шагала рядом, бок о бок. Она не могла ходить так быстро и должна была бы уже отстать, но этого все не происходило.

Пустые глазницы с крошечными каплями крови, повисшими на ресницах. Веки должны были бы захлопнуться, ввалиться внутрь, но вместо этого почему-то остались снаружи, приоткрытыми. Между ними, за ними – багровая тьма.

Невероятно аккуратная дыра в груди. Вместо горячего, живого сердца – карикатурная пустота. Вася мог бы всунуть туда кулак, и все равно еще осталось бы место.

Сын тогда запомнил мать именно такой.

Мама шагала рядом и молчала, невидимая в темноте. Вася весь обратился в слух. Почему она здесь? Зачем пришла к нему? Неужели он ее обидел чем-то? Ведь когда мертвецы снятся, то это потому, что им там, за чертой, неуютно. Вот они и тянутся обратно, в мир живых. Так он слышал не раз.

Что она сейчас делает? Просто идет? Но разве стоило приходить к нему, чтобы просто шагать рядом? Где ее руки?

Слева донеслись странные звуки. Вася не сразу понял, что он слышит. А потом постарался разобраться в этой мешанине. Слова плохо давались маме. Она глотала согласные, шипела и шепелявила. Какие-то слоги тянула, казалось, бесконечно, другие выплевывала изо рта, будто обжегшись ими как печеной картошкой, только что вынутой из углей.