В автономный поход дятловцы двинулись изрядно вымотанными. Несколько почти бессонных ночей даром не прошли. Какие уж тут ранние подъемы! К полудню на лыжню выйти — и то за счастье. Зато пели, наверное, красиво — раз никто нигде не подошел и не предложил заткнуться…
* * *
В Вижае Карелин первым делом договорился насчет машины, которой надлежало доставить группу в 41-й квартал.
Георгий Атманаки на допросе (лист 209 УД) говорил несколько иное: «Договорились в автохозяйстве, что попутной машиной нас довезут до поселка 2-й Северный, откуда легче всего выйти на маршрут», — но это сомнительное утверждение. Либо Георгий ошибся, перепутал пункты назначения, либо шофер не очень представлял, на что подписывается. Санный зимник, проложенный по хрупкому, богатому промоинами льду Лозьвы, едва ли смог бы выдержать вес грузовика.
В любом случае машину быстро не обещали. У группы появилось свободное время. И Карелин отправился… кто угадает, куда? Да, правильно — в лесничество, к нашему старому знакомому Ремпелю. Расспросить о местных условиях, скопировать карту района…
Подробности разговора для истории не сохранились. Ремпеля никто об этой беседе не допрашивал: не было повода, раз уж группа осталась цела и невредима. Карелин же в отчете о походе написал коротко: узнав, какой маршрут выбрала группа, ему в лесничестве посоветовали ехать в 41-й квартал, куда он и без того собирался. (И попросить там помощи у Ряжнева, наверное? Знакомо, знакомо…)
Запугивал ли Ремпель карелинцев грозящими в горах опасностями? Может быть… а может, и нет — раз уж с Дятловым такая тактика не сработала, Ремпель мог изобрести какие-то другие резоны.
Предлагал ли Ремпель не соваться на лед Лозьвы и во 2-й Северный, двигаться лесными просеками? Неизвестно. Но если наша версия верна, то в Северном как раз в тот момент начались работы по эвакуации рудника, и присутствие чужаков в поселке категорически не приветствовалось.
В любом случае Ремпель сказал Карелину гораздо больше, чем тот отразил в дневнике, а затем в отчете. Иначе дальнейшие действия группы ничем не объяснить.
Для начала туристы посовещались. Здесь необходимо отметить, что Карелин всегда, всю свою долгую туристическую карьеру, был сторонником единоначалия в руководимых группах. Но при этом обсуждал принимаемые решения с подчиненными, внимательно слушал возражения, терпеливо разъяснял, отчего прав именно он (Карелину, с его громадным опытом, доказать свою правоту труда не составляло). Несколько иная манера руководить, чем у Дятлова, не правда ли?
После совещания события развивались странно. Для начала карелинцы не пришли в условленное время к машине. «Мы прозевали машину, которая ушла на 41 участок», — лукаво написал Карелин в отчете.
Хм… Прозевали… На такое были бы способны разгильдяи-дятловцы, увлекшись хоровым пением. Но Карелин?
Ладно. Пусть прозевали. Не последняя попутка на 41-й, надо полагать. Наверное, стоит переночевать и назавтра уехать другой машиной?
Они переночевали. Но поутру встали на лыжи и немедленно рванули из Вижая своим ходом. Причем не в 41-й — совсем в другую сторону, по зимнику, тянущемуся вдоль реки Вижай. Ничего общего с маршрутом, о котором знал Ремпель, это направление не имело.
«Непривычно ходить на лыжах по укатанной машинной дороге. Лыжи скользят и разъезжаются», — пожаловался Карелин в отчете. Что да, то да. Но зато ни лыжня, ни какой-то иной видимый след за группой не тянулся.
Пройдя около половины дня по зимнику, карелинцы его покинули, перевалили через водораздел к р. Тошемке и двинулись вдоль нее. О первоначальном намерении идти по Лозьве через 41-й и 2-й Северный никто не вспоминал. Промежуточным пунктом назначения стал поселок 83-го лесного квартала, где никто карелинцев не ждал, а далее поход стал полностью автономным.
Скудные обрывки информации не позволяют утверждать однозначно: неожиданное изменение продуманного маршрута стало следствием визита в лесничество и произошедших там разговоров. Но в свете известных теперь фактов эта версия самая вероятная.
Известно, что той зимой через Вижай, выходя на маршруты, прошли как минимум пять групп туристов. Все руководители, кроме быстро уехавшего Блинова, советовались с Ремпелем, копировали его карты. И всех Ремпель сумел-таки завернуть в сторону от Лозьвы. Всех, кроме упрямого Дятлова, не привыкшего менять свои решения.
И все группы вернулись с маршрутов. Все, кроме дятловцев.
Даже группа педагогического института (пять парней и пять девушек), очень слабо подготовленная и снаряженная, к тому же влетевшая в неожиданное и резкое похолодание — в то самое, что накрыло дятловцев на склоне Мертвой горы, — и та вернулась. Будущие педагоги сошли с маршрута и буквально приползли в Вижай в сорокаградусный мороз с обморожениями, по меньшей мере для одной туристки дело обернулось серьезным лечением в больнице. Но все остались живы.
Дальнейшие траектории групп Дятлова и Карелина разошлись, и сравнить действия туристов и их лидеров стоит лишь в одном эпизоде. Вернее, в двух эпизодах, разнесенных во времени и пространстве, но весьма схожих.
«Дальше мы продолжили путь по цельному снегу, т. к. направление лыжных следов нас не устраивало. Когда поднялись на предгорье, погода резко ухудшилась: началась пурга, повалил снег, полностью пропала видимость и мы перестали ориентироваться. Благоразумия ради повернули назад», — сообщил на допросе Атманаки подробности похода карелинцев.
В свой последний вечер дятловцы очутились в точно такой же ситуации. Поднялись из лесной зоны на склон, столкнулись со снегопадом, пургой и плохой видимостью. Но благоразумия группа «Хибина» не проявила. Равно как и ее руководитель.
Илл. 32. Владислав Карелин, снимок 50-х годов. Если уж Дятлов считается «опытным туристом», то Карелин вообще бог туризма.
А вот интересно: никто в таежном поселке Вижай не угостил карелинцев грибами? Люди там, как мы помним, жили гостеприимные и щедрые.
В отчете нет никаких упоминаний ни о грибах, ни о последствиях их употребления. Недомогания разной степени тяжести, не позволившие пятерым из восьми туристов подняться на вершины Чистопа и Ойко-Чакура, могли иметь любую другую природу. С другой стороны, информация из походных дневников туристов попадала в официальные отчеты руководителей групп в весьма отредактированном виде, и любые сомнительные и не красящие участников моменты, без сомнения, опускались.
Хотя справедливости ради отметим: все-таки в одном эпизоде грибы присутствуют.
Вообще-то, все отчеты о походах Карелина написаны достаточно сухо. Никакого любования таежными и горными закатами-восходами и прочими красотами. Лишь полезная для будущих поколений туристов информация. Оно и понятно: те отчеты десятилетиями лежали в библиотеке Свердловского турклуба, чтобы руководители групп, собирающихся в те же места, могли с ними ознакомиться.
Так вот. На общем фоне отчета 1959 года, выдержанного в обычном сухом и деловом тоне, бросается в глаза инородный эпизод. Карелин упоминает состоявшийся в пути визит на выставку местного прикладного искусства, но при этом подробно описывает один-единственный экспонат: «Совершенно превосходны были грибы в лукошке, изготовленные из теста местным кулинаром. Они были настолько естественны, что так и хотелось их зажарить, хотя они уже и так были испечены. А на ножках у грибов была земля — припудрили маком».
Но, разумеется, увидеть в этих строках намек на употребление галлюциногенных грибов могут лишь истинные дятловеды с их безудержным полетом фантазии, порождающим все новые и новые версии дятловской трагедии.
Однако пора вернуться в наши дни, в сентябрь 2020 года, и на склон Мертвой горы.
Глава 11. Проклятые курумники
«Уж лучше бы зима была, — размышлял я тоскливо, пробираясь по курумникам на пару с Данилом. — Холодно, но хотя бы мелкие обломки снег прикрыл. Натуральное же минное поле…»
