– Ненавижу дождь, – с чувством сообщил Сирил, когда они в очередной раз упёрлись в овраг. Спускаться по крутым склонам было слишком рискованно и сложно – глина раскисла и сделалась склизкой, а уж подниматься потом с другой стороны… – Чтоб он сдох. Ненавижу.
Странная бархатистая ткань его плаща отталкивала влагу не хуже чем промасленная бумага – влага собиралась серебристыми шариками и соскальзывала, не оставляя следа. Лисий мех, впрочем, тоже не промокал, но всё-таки становился тяжелее.
Джек вздохнул:
– Охотно верю. Но так, ради интереса – тебе вообще хоть что-то нравится?
Сверившись с компасом, Сирил поморщился – и убрал его в дорожную сумку.
– Музыка. Я люблю скрипку. Будем обходить справа или слева?
– Слева, – откликнулся Джек, не задумываясь. – Так, подожди, ты что, правда сказал? Скрипка – понятно, а что ещё? Кофе? Смотреть чемпионат по фигурному катанию? Устраивать пикник в парке на траве?
Слова «ты нарываешься» были написаны у Сирила на лице огромными буквами, но, на удивление, он снова ответил:
– У кофе мне нравится запах, но не вкус. Если со сливками и сиропом, то терпимо. Пикники ненавижу, и парки, кстати, тоже.
– Кино?
– Если последний сеанс, то сойдёт. И я люблю комиксы.
– Детективы? Что-то драматичное? Супергероев?
– Любовные истории, – усмехнулся Сирил белозубо. – И ужасы. Кстати, у нас дома было чучело лисы.
– Настоящей?
– Я как-то не спрашивал…
Горы появились внезапно – выросли вдруг за пеленой дождя; только-только обозначились призрачным контуром и резко налились чернотой, будто невидимая рука шедро плеснула туши. Одна из вершин, чуть загнутая, как серп, особенно выделялась, и при взгляде на неё по коже ползли мурашки.
– Ага, – пробормотал Джек, остановившись, и рефлекторно закутался в плащ поплотнее. – А нам нужно правее. Доберёмся до Гиблого ущелья, найдём скрытый мост, где-то за ним будет расколотый камень, похожий на волчью голову, и туннель. Как ты относишься к дырам в горах?
– Ненавижу.
– Ну, тут я с тобой соглашусь, приятель…
– Прекрати, – нахмурился Сирил. – Ты снова разговариваешь, как дед. Или как эти… гости Неблагого. Сколько тебе вообще лет?
– А на сколько я выгляжу? – вздёрнул брови Джек. Сравнение с фейри его отчего-то задело. – Да ладно-ладно, шучу. Мне двадцать семь, только летом исполнилось. А тебе?
– Двадцать три.
– Это с учётом того похищения на фьордах?
– Это по документам, – сухо ответил Сирил. Настроение у него явно испортилось. – Пойдём. Надеюсь, мост ещё не смыло.
«Значит, на самом деле девятнадцать, – ошарашенно подумал Джек, наблюдая за тем, как тонкие бледные пальцы расправляют складки чёрного капюшона… Пальцы, которые выглядели очень слабыми, однако с одинаковой уверенностью держали смычок или арбалет. – С ума сойти».
– Эй, ты идёшь?
– А… Да! Догоняю!
Вблизи Гиблое ущелье выглядело отвратительно – чёрные скалы, хищно острые, редкие пятна изжелта-серого и багрового лишайника, словно язвы. Тучи опустились ещё ниже, но дождь стал стихать. Зато горы оделись туманом – и каким! Видимость снизилось метров до тридцати, самое большое, и передвигаться приходилось с осторожностью. К счастью, мост оказался именно там, где и обещал коротышка из швейной лавки, а неподалёку – и расколотый камень, похожий на волчью голову.
– Так… А теперь встать спиной к «пасти» и отсчитать пятьдесят шагов прямо, затем повернуть направо – и ещё двадцать, – пробормотал Джек, сверившись со своими записями. – Там будет туннель под горой, без развилок и боковых ходов. Если пройти через него, то сразу увидишь Ведьмин дом. Ну что, ты готов?
– Естественно.
…но оба они оказались не готовы к тому, что их ожидало.
Туннель больше напоминал нору и диаметром был метр с небольшим – и то в самом широком месте. Коротышка-то, пожалуй, действительно пробегал его насквозь, и не заметив, а вот человеку бы пришлось ползти на четвереньках.
– Не люблю темноту, – процедил Сирил сквозь зубы, откидывая капюшон, благо дождь уже совершенно прекратился. – А тёмные и тесные места просто ненавижу.
– Может, у тебя есть фонарь? – с надеждой предположил Джек. Его-то узкие туннели как раз не пугали, ну нора и нора. – Вообще я могу сгонять туда и обратно на четырёх лапах, разнюхать дорогу и вернуться обратно…
Сирил уже успел скинуть с плеча дорожный мешок и распустить завязки.
– Вот только попробуй, – пригрозил он, глядя снизу вверх. Слипшиеся от дождя ресницы казались ещё чернее, чем раньше. – И вместо фонаря я достану арбалет.
– Спокойно! – Джек поднял руки. – Я же не собираюсь тебя бросать, ну, посмотрю, что там впереди – и тут же назад…
– Мы пойдём вместе.
Спорить резко расхотелось.
Фонарь был маленьким, но светил ярко. Он выглядел как приплюснутая гранёная колба из фиолетового стекла, окованная розоватой медью, с высокой металлической ручкой-петлёй. Внутри помещался крошечный уголёк, который вспыхивал, если на него подуть, и угасал, если перевернуть колбу вверх дном. Передвигаться ползком и держать фонарь свободной рукой было не слишком удобно, поэтому Джек обернулся лисой и по-простому подцепил его зубами… Во время превращения Сирил пялился во все глаза, а потом заворожённо потянулся – прикоснуться к блестящей рыжей шерсти хотя бы кончиками пальцев.
И – отдёрнул руку, сообразив, что творит.
– Только попробуй от меня убежать, – буркнул он, отворачиваясь. – Пожалеешь.
«Да-да, ты достанешь арбалет и засадишь болт мне в задницу», – подумал Джек.
Озвучить это он не мог аж по двум причинам: во-первых, рот был занят, а во-вторых, лисы обычно и не говорили по-человечьи.
Коротышка не обманул: туннель оказался сухим и достаточно чистым за счёт того, что располагался на высоте половины человеческого роста от земли. Боковых ответвлений не было, но основной ход вилял из стороны в сторону, как пьяный курьер на неисправном велосипеде. Очень быстро белое пятно входа исчезло, точно его и не бывало, и единственным источником света стал фиолетовый фонарь. Уголёк в стеклянной колбе трясся и подпрыгивал; издали, наверное, от выхода несло печным дымом, свежим и какой-то тухлятиной – тревожно, учитывая, что где-то там обитали ведьмы…
Внезапно хвост у Джека стиснули так крепко и сильно, что злосчастный фонарь едва не выпал из пасти.
«Твою ж мать!»
– Помедленней, – попросил Сирил тихо. – Я… я тут немного отстаю.
Несмотря на очевидное неудобство, так они передвигались до самого выхода – впереди Джек с фонарём, а за ним, крепко держась за лисий хвост, Сирил на четвереньках. Дважды пришлось останавливаться, чтобы отдохнуть; общий путь занял около часа. Когда они выбрались с другой стороны скалы, то уже вечерело, но, парадоксальным образом, было светлее, чем днём – тучи наконец разметало ветром.
Ведьмин дом высился немного поодаль, на взгорке – высоченная, широченная и перекошенная хибара с тремя печными трубами из грубого кирпича и красной черепитчатой крышей. Кривые окна были забраны резными ставнями, и сквозь щели сочилось ядовитое зеленоватое сияние. Перед домом полукольцом загибался частокол. Каждое пятое бревно было выше прочих, и его венчал не то горшок, не то белёная кастрюля…
– Череп, – выдохнул Сирил. – Там черепа.
Он продолжал неосознанно держаться за лисий плащ – всего двумя пальцами, но очень цепко.
– Вижу, – кивнул Джек.
От частокола даже издали несло… нет, не тухлятиной.
Мертвечиной.
В Ведьмином доме явно не любили незваных гостей.
Глава 10. ПЕРВАЯ СЛУЖБА
С замешательством Сирил справился первым – и первым же двинулся к воротам.
– Куда! – зашипел Джек, безуспешно попытавшись ухватить его за капюшон. – Нужно сначала осмотреться, прикинуть…
– Думаю, что уже поздно, – ответил он. И указал на ворота: – Смотри, нас заметили.
Чудовищные створки, щедро украшенные костями, плавно раскрывались, точно приглашая войти внутрь. Во рту пересохло, и Джек сглотнул, но отступать было некуда.
