– А бабушка в курсе?
У Мойры было несколько гипертрофированное чувство собственности, а Софи она обожала.
– Да, – усмехнулся Аарон. – Велела позаботиться о том, чтобы им подали ее колдовской сидр.
У Элори челюсть отвисла. Бабушка каждый год готовила всего несколько бутылок зачарованного игристого сидра, и каждая откупоривалась исключительно по особым случаям. Значит, Мойра не просто знала про бойфренда Софи, но и одобряла ее выбор.
С ума сойти!
Элори взяла у мужа постельное белье. Вбежал Кевин со стопкой книг.
– За дело! – воскликнула Элори. – Простыни не разобьешь.
Она дала колдунятам знак. Пора начинать урок.
– Слушайте меня, вы трое. Я хочу, чтобы вы застелили кровать. – Она подождала пару секунд – ровно столько, чтобы Шон успел сдвинуть брови. – Без рук. Покажите мне, как вы умеете работать в кругу.
Шон ухмыльнулся.
– Подумаешь! Ерунда!
Элори в этом сомневалась, но одно из главных правил работы наставника гласило: учитель должен изложить правила и уйти с дороги.
– И никакого суперчародейства. Будьте командой. Заклинания произносите вслух, чтобы я понимала, что вы делаете, но без всяких шуток и болтовни.
Она принялась наблюдать за тем, как дети призывают на помощь силы стихий. Затем они быстро установили ментальную связь между собой. Пока ничто не омрачало настроения Элори. Но следующий этап мог вызвать сложности среди ее подопечных.
Кевин и Лиззи образовали магический круг. Похоже, они решили передать свою общую энергию Шону. Лишнее движение, и они могут попасть в беду! Ладно, она за ними приглядит. А там будь что будет.
Шон произнес первое заклинание:
Воздух, ветер подними!
Эту простыню возьми,
Всех клопов с нее стряхни,
Хорошенько растяни,
Постарайся не помять,
Как положишь на кровать.
Ровно простыни стелю.
Будет так, как я велю.
Элори постаралась не расхохотаться. Хорошо, что рядом нет Аарона и он не услышал строчку насчет клопов. Рифмовать на ходу детям было непросто, но бабушка на этом настаивала. Не всем колдунам требовалось прибегать к подобной поэзии, но для большинства они служили прекрасным магическим подспорьем. А Мойра утверждала, что стихи являются частью традиции и дисциплины.
Элори вздохнула, глядя на работу своей команды. То, что колдунята выбрали Шона главным, было одной стороной медали. Второй стало то, что Шон не был мастером застилать кровати. Первая простыня легла вверх изнанкой и съехала набок. Лиззи сердито покосилась на Шона и попыталась с помощью чар ее перевернуть.
Напряжение нарастало с каждой секундой. Шон протараторил дюжину заклинаний, чтобы вернуть все на место, а Лиззи явно сердилась. В результате простыня скрутилась и скомкалась, а оба колдуненка жутко устали. Кевин молча прислонился к стене и ждал финала. Пожалуй, это было разумно, но помощи его бездействие не прибавляло.
Элори вмешалась за мгновение до того, как взорвалась Лиззи.
– Остановитесь и остыньте.
Элори на своем печальном опыте знала, как опасно вторгаться в работающий колдовской круг. Дети разорвали соединение и разбрелись по углам.
– А теперь я прошу вас по очереди рассказать мне, в чем ваша самая большая проблема, но только одна. И еще: не обзывайтесь.
Заговорила Лиззи.
– Шон не знает, как застилать постель.
Чудесно. Элори перевела взгляд на Шона, который стал красный как рак и жутко разозлился.
– Никто мне не помогал! Лиззи что-то глупое делала, а Кевин вообще ничего!
Сказанное было опасно близко к оскорблениям, но Элори решила не вмешиваться. Обычно Шону такой глубокомысленный разбор полета не удавался.
– Кевин?
– Мы неправильно выбрали главного.
Ага. Теперь можно копнуть глубже.
– Ясно. А теперь объясните мне по очереди, почему так получилось?
Шон оторопело выпалил:
– Надо было запретить Лиззи колдовать?
Элори вздохнула.
Почему все психомаги в тех краях, где она жила, оказались настолько глупыми?
– Лиззи? Есть предположения?
Девочка скрестила руки на груди, бессознательно скопировав жест бабушки.
– Я бы не стала работать в неорганизованном круге.
Неслабо сказано, хотя и не слишком далеко от истины.
– Кевин?
Кевин уставился на свои кроссовки.
– Я мог бы мысленно отправить Шону план. Лиззи знает, как правильно стелить постель, а мы, типа, нет. Я мог бы Шона уговорить.
А сейчас прозвучало что-то логичное.
– И почему же ты так не поступил?
Кевин устремил на Элори взгляд, полный отчаяния.
– А почему Шон всегда главный? Даже тогда, когда у него ничего не получается и его колдовство – не самое лучшее для дела?
Элори бережно прикоснулась к руке Кевина. Нужно побыстрее добраться до сути.
– Потому что ты всегда ему это позволяешь.
Шон был ошеломлен.
– Ты хочешь быть главным в круге, Кевин?
– Иногда.
Элори стало больно за Кевина, сражающегося со своей стеснительностью.
– Но для нашего задания, – добавил Кевин, – лучше всех Лиззи. У нее самый сильный дар управления водной стихией. А простыни, они… текучие, наподобие воды. Поэтому пусть боссом будет Лиззи, а мы с тобой должны читать ее мысли и выполнять ее указания.
Кевин словно повзрослел за полминуты. Элори одобрительно сжала его плечо.
Лиззи деловито подошла к кровати. Кевин и Шон встали по обеим сторонам, повинуясь ее кивку. Правда, Шон выглядел ошарашенным. Бедняга. Все привыкли к тому, что он талантливый чародей, и слишком много времени уделяли его лидерским качествам. Увы, с ним редко отрабатывали навыки помощника, занятого в колдовском круге.
На миг задержав взгляд на скомканной массе постельного белья, Лиззи зажмурилась. Судя по тому, какими сосредоточенными стали мордашки близнецов, Лиззи визуализировала процесс застилания кровати.
Кевин произнес заклинание, чтобы поднять простыню над матрацем. Шон сотворил маленький ветерок, чтобы распутать комок. Не все пошло гладко, но через пять минут простыню дети практически расправили. Однако она была перевернута изнанкой вверх и съехала набок.
Лиззи сотворила что-то хитрое с воздухом, в результате чего материя задвигалась волнами и стала двигаться в верном направлении. Затем девочка закрыла глаза. Она давала Кевину и Шону мысленные инструкции, а потом опять призвала на помощь ту стихию, с которой умела управляться:
Воду я к себе маню.
Эй, расправь-ка простыню!
Ты, текучая вода,
Положи ее туда,
Где положено лежать —
То есть прямо на кровать!
Ни морщинки не стерплю,
Быть по-моему велю!
Лиззи мастерски рифмовала строчки.
