Пожилой встал. По поведению и манере держаться Жас заключила, что именно старый работает на молодого, а не наоборот.
Собрав бумаги, Эш сложил их в потертый кожаный портфель и сжал его в руке. Пробираясь к выходу, остановился у стойки.
– Сколько с меня, Томас?
Эш оказался достаточно близко от Жас, и она ощутила запах его парфюма: лимон, вербена, бергамот, пачули и что-то еще, чего она не смогла различить. Именно эти, ускользающие оттенки аромата всегда сильнее всего возбуждали ее любопытство. Обычно ей удавалось выделить каждую ноту, но иногда в смеси с другими ингредиенты начинали «звучать» иначе.
Она снова втянула ноздрями воздух. Тщетно попыталась выделить нераспознанный элемент. Ее удивило, насколько этот аромат пришелся ей по душе. Когда речь заходила о современных рецептурах, Жас была требовательна – даже если их создавал брат. И сейчас первый раз за долгое время новый продукт ей понравился. Чувственный, с нотками цитрусовых – он привлекал и тревожил.
Эш почувствовал ее взгляд и развернулся. Посмотрел на нее так же оценивающе, как она оценивала его одеколон.
Жас растерялась. В первый момент ей показалось, что они знакомы. Нет, все-таки нет. У нее отличная зрительная память. Черты его лица были твердо намечены, но будто бы не завершены. Словно скульптор, вырезавший их в камне, отвлекся и не довел работу до конца. Если бы она видела его раньше, то сейчас точно вспомнила бы. Когда девушка уже почти решила, что это дежавю, он представился:
– Я Эш.
Она пожала протянутую руку и вздрогнула: ладонь кольнуло. Мужчина улыбнулся:
– А, статическое электричество… Вас дернуло? Простите.
Жас покосилась вниз. На полу только коврик, больше ничего. Разряд статического электричества? Странно – но что это еще может быть?
Он как ни в чем не бывало продолжил:
– Эш Гаспар.
Теперь до нее дошло, почему мужчина показался ей знакомым. Сходство с Тео, только и всего. Но волосы светлее и выражение лица другое, не такое настороженное. Именно из-за отсутствия напряженности лицо и показалось ей незаконченным.
– Привет. Кажется, я знакома с вашим братом.
Он удивился.
– В самом деле?
– Ну да. Я приехала на остров благодаря ему.
– Я принесу свою выпивку, не возражаете? – Он кивнул в сторону стола, за которым сидел раньше.
Пора в номер, уже совсем стемнело. Но когда Тео упомянул брата, Жас по его голосу поняла, что между ними существует вражда. И сейчас, случайно встретив Эша, испытывала любопытство.
Он вернулся через пару секунд с бокалом бренди.
– Приехали из-за брата – в каком смысле? Предложение работы?
Слегка смутившись, Жас покачала головой. А потом повторила то же, что говорила тетушкам: о своем исследовании друидов и о рекомендации Тео.
– А… Ну да, здесь довольно много развалин. Если вам нужны именно они, то работой вы будете обеспечены на долгое время.
Он сделал глоток.
– Погодите-ка. Или это связано с тем чертовым письмом?
Поскольку он совершенно очевидно был в курсе, Жас кивнула.
– Охота за призраками. Лучше бы продать его и огрести кучу денег.
– Продать?
– Старинный документ. Автор известен. Подлинная подпись. По меньшей мере, четыре тысячи фунтов.
Тео ни разу не обмолвился, кто именно написал письмо. Признаваться в своей неосведомленности ей не хотелось, поэтому девушка просто кивнула.
– То есть вы не разделяете тягу брата к приключениям?
– А вас это удивляет? Или не вас?
– Меня. А кого еще?
– Моего брата. В этом мы с ним не сходимся. – Эш пожал плечами. – И еще во множестве вещей. Семейные разногласия.
– Как у многих.
– Вероятно.
Печаль в его голосе можно было потрогать. Он сделал глоток. Тряхнул головой, будто отгоняя непрошеные мысли. Но не добавил ни слова.
Жас нарушила затянувшееся молчание.
– «Лесные ручьи» – прекрасное место. Вы тоже там живете?
– Не в самом доме. У меня свое жилье ближе к границе участка. В этой старой, продуваемой ветрами развалине слишком много людей. И музейных экспонатов.
– Вы не любите историю?
– Испытываю почтение. Но жить предпочитаю в настоящем.
– Ваша тетушка сказала ровно то же самое.
Он засмеялся.
– Ева. Да, тот еще персонаж. Да и Минерва. Не представляю, как они ухитряются жить вместе так долго – и до сих пор друг друга не убили.
Легкомысленный тон, которым он произнес первую часть фразы, изменился, и договаривал он уже всерьез.
– У всех свои предпочтения, – заметила Жас. – И не всегда от человека зависит, отпустить прошлое или нет.
– Полагаю, вы о Тео.
Она чуть было не кивнула, но передумала. Это не соответствовало действительности. А лукавить Жас почему-то не хотела.
– Вообще-то о себе.
Эш посмотрел на нее вопросительно и сочувственно.
– Простите. Пережить потерю трудно. По себе знаю.
– Тогда почему вы так суровы к брату?
– А он и не пытается. И тетушки ему в этом потворствуют. Ева вообще кудахчет над ним. Да и Минерва… Впрочем, простите, я зря затеял этот разговор. Лучше расскажите о себе. В чем заключается ваша работа и зачем вам друиды?
Она рассказала о своей передаче.
– Мифология… – протянул он. – Ну, с Гаспарами вы поладите. Поскольку вы побывали в доме, полагаю, фресками уже полюбовались?
– Да, они изумительные.
– Я не очень-то в этом разбираюсь. Пусть тетушки и братец развлекаются.
Эш замолчал, а потом снова заговорил:
– Погодите-ка, это ведь вы та девочка, что была с Тео в клинике Бликсер Рат?
Жас не успела ничего сказать, как он продолжил:
– О, простите. Не мое дело.
– Да нет, почему? Это я.
– Тогда я про вас слышал. Когда Тео вернулся домой тем летом, он говорил только о двух вещах: о мифологии и о вас. Словно безумный. Похоже, он тогда думал, что вас двоих сблизило нечто необычное. Я прав?
– Правы.
– А что это было, можно полюбопытствовать? Что-то связанное с рисованием?
Жас кивнула.
– Я ревновал. И даже почти вас возненавидел.
– Меня?
– Я скучал по нему. И страшно радовался, когда отец сказал, что Тео возвращается раньше, чем предполагалось. Ну, то есть радовался до его приезда. До отправки в клинику он был нервным и дерганым; а когда вернулся, стал злым… чужим. Ничего мне не рассказывал. Говорил свысока, пренебрежительно. Стало еще хуже, чем было. Он только и делал, что писал вам письма…
– Письма?!
– Да. Десятками. Каждый день долгое время.
– Я ничего не получала.
Неужели и здесь постарался Малахай?
– Вероятно, именно поэтому в конце концов он и бросил писать.
