– На постель, если что, не претендую, я и на полу прекрасно высплюсь, – сразу сказал Джек, старательно пытаясь не пялиться уж слишком внимательно на невольного напарника по квесту… и почувствовал, что терпение у него закончилось, а вот смех, увы, нет. – М-да… нет, ну, логично, мы же пришли исполнять «службу» вместо «служанки». Но… чёрт, это умора!
И он наконец дал себе волю – и расхохотался в голос, не стесняясь.
Сирила перекосило:
– Ты!.. Заткнись! Что, очень весело? Ты себя видел?
– Я тебя видел, мне этого достаточно, – откликнулся Джек, вытирая выступившие от смеха слёзы. – Да ладно, не кипятись, тебе даже идёт. Вылитый бариста. Ну, в том плане, что их длинные чёрные фартуки тоже очень похожи на юбки…
– А ты похож на клоуна! – прошипел Сирил, ничуть не польщённый комплиментом.
– И ты абсолютно прав, – весело откликнулся Джек и задрал пёстрые юбки, в которые превратились его штаны. – О, ты гляди-ка, шерстяные чулки! Вообще знаешь, я ходил в элитную школу для мальчиков, и у нас там были такие же. Лет до двенадцати их носили. Очень выручает, когда холодно, особенно если учесть, что основная униформа – шорты до колена… Так, у тебя тоже?
– Пошёл к чёрту.
– Ну покажи!
– Сдохни.
– Ну чего ты ломаешься? Покажи! Ты что, ни разу на маскараде не был? Не косплеил никого? А мне вот довелось поработать в косплей-кафе, и костюм горничной – это ещё удобно и практично, если сравнить, например, с костюмом кролика или огромной креветки… Вот представь: я стою с пачкой флаеров Особого Летнего Меню, и я – креветка, у меня чёртов хвост между ног, и тут мимо идёт девушка моей мечты, если к ней не подкатить, то всю жизнь жалеть будешь. И подхожу я к ней, а чёртов хвост…
Выражение лица у Сирила стало мученическим.
– Если я покажу, то ты заткнёшься?
– Ну…
Стиснув челюсти до хруста, Сирил осторожно подобрал длинные чёрные юбки – издали они и правда напоминали костюм баристы, тем более что рубашка и жилет у него остались почти что прежние. Сперва до колена, потом чуть выше…
Джек разочарованно выдохнул.
Вместо колючих шерстяных чулок напарнику выдали дамские панталоны до щиколоток, впрочем, весьма скромные. Больше всего они напоминали недорогое хлопковое термобельё – или пижаму, и выглядели вполне пристойно.
«В них, наверное, даже спать можно. Повезло с костюмом, в отличие от меня… Впрочем, я и так, и так собирался ночевать в лисьей шкуре».
– Скучно, – подытожил он, выпрямляясь. Сирил, которого до сих пор трясло от ярости, опустил юбки. – Ну, главное – не запутаться с непривычки, лично я в ростовом костюме кролика в первый день так навернулся, что до сих пор вспоминать больно… И лучше, наверное, уже прямо сейчас ложиться спать, а то неизвестно, когда нас поднимут. Ведро в углу, перина в твоём распоряжении, если что – буди меня.
– Спасибо за разрешение, папочка, – елейным голосом откликнулся Сирил… но всё-таки послушался и скинул с плеча дорожный мешок, а затем принялся и сапоги расшнуровывать.
– Тогда уж братец, – тут же отреагировал Джек. – Братец Лис, во! – и он засмеялся над собственной шуткой.
Сирил посмотрел на него, как на идиота.
В целом ночь прошла спокойно. Изредка мерещились подозрительные звуки, но где-то далеко, не во дворе даже, а будто бы в горах – лай, рёв, скулёж, воняло то псиной, то мертвечиной. По углам уютно скреблись мыши. Иногда снаружи принимался идти дождь, и тогда сон наполнялся мягким, убаюкивающим шелестом…
Джек совершенно точно лёг вечером на полу, ближе к предполагаемому месту выхода, но ближе к рассвету проснулся у Сирила на груди – свернувшись в рыжий пушистый клубок и обернув самого себя хвостом.
Чужие пальцы, тонкие, но сильные, отчаянно цеплялись за мех.
Ведьмы оказались щедрыми хозяйками – и не слишком строгими. Подъём был поздним, а завтрак – сытным. Трапезничали, как и накануне вечером, за одним столом, по очереди отрезали по ломтику от общего куска, а блюда передавали по кругу. Джеку отчаянно хотелось кофе, пусть бы и дрянного, из привокзального автомата, пусть бы даже и не слишком горячего. Сирил, бледный и лохматый, тоже зевал – и морщился, когда делал очередной глоток терпкого травяного настоя; в свою пресную лепёшку он покрошил понемногу всего, до чего сумел дотянуться – пару тонких ломтиков ветчины, половину варёного яйца, пресный творожный сыр, соленья, затем свернул рулетом и теперь вяло жевал, точно через силу.
«Похоже, утро – не его время, – весело подумал Джек; его одолевало дурацкое желание достать из сумки гребень и причесать напарника, но инстинкт самосохранения пока был сильнее. – Ну, тем хуже для утра».
Когда завтрак был окончен, ведьмы трижды хлопнули в ладоши – и посуда сама сиганула со стола, а затем на комично тонких ножках побежала в подвал; вскоре раздался такой звук, какой бывает, если что-то небольшое упадёт в лохань с водой и начнёт там плескаться.
– Хи-хи-хи, вот и поели, – подытожила Белая.
– Хе-хе-хе, поели – пора бы и поработать, – потёрла Красная рука об руку.
– Работы-то мало, а времени-то много – солнце высоко, – зевнула Чёрная. И сплюнула: – Тьфу ты! Наоборот. Словом, пойдёмте-ка во двор.
Выходили не через ту дверь, в которую вошли, с парадного крыльца, а как-то кругами, через анфилады комнат, исчезавших, стоило только миновать одну и ступить в другую. Джек, не особо стесняясь, крутил головой по сторонам и быстро заметил, что из каждого окна вид открывается свой – где-то снежные пустоши, где-то чёрные горы, или высокий речной берег, или сумрачный лес в багряном уборе… Попадались и двери, ведущие во внутренние помещения. Одна из них, очень старая, окованная зеленоватой бронзой, была приоткрыта, и там, в глубине тёмной комнаты на постаменте что-то мягко сияло.
«Сокровище? – промелькнуло в голове. – Неужели то самое?»
Шли они неправдоподобно долго, но выбрались всё на тот же двор, верней, на ту его часть, что располагалась за ведьминой хибарой. Земля здесь была утоптана до плотной, немного скользкой корки. В дальнем конце двора виднелась тропка, спускавшаяся вниз среди чёрных камней, справа, ближе к забору, высился перекошенный шестиметровый стог сена, чуть поодаль грудой были свалены брёвна, а слева торчал, как гриб, приземистый каменный домик с широкой крышей-зонтиком, из которой выпирала одинокая кривая труба.
Дверь домика была открыта, а изнутри отчётливо пахло сыростью… и, к удивлению Джека, мылом.
– Ну что же, дорогие помощнички, вот вам первая служба, хи-хи-хи! – зловеще сгорбилась Белая, так, что её прекрасные золотистые локоны свесились до земли. – Нынче луна молодая, а на молодую луну мы втроём любим искупаться…
– И не абы где, хе-хе, а в любимой купальне, – добавила Красная и ткнула корявым пальцем в сторону домика. – Во-он там!
– Дело ваше простое: сходить к источнику внизу и оттуда наносить целебной воды, – сообщила Чёрная, важно скрестив на груди руки. – И управиться надо до темноты. Мы же пока отправимся в горы собрать волшебных трав, и если вы не справитесь… – она зловеще замолчала, а потом гаркнула: – Не купание будет, так ужин, уфу-фу-фу, два молодца на вертеле!
– А воду носить будете в этом вот, – вклинилась Белая и ударила в ладоши.
Из-за каменного домика выкатилось золотое решето, большое, блестящее, украшенное россыпью самоцветов… и, разумеется, безнадёжно дырявое.
«Чего и следовало ожидать… ну, литров шесть-семь в него войдёт. Теоретически».
– Спасибо, – вздохнул Джек, подбирая решето. Оно оказалось довольно тяжёлым, словно и впрямь было сделано из настоящего золота. – Кстати, а почему одно? Нас же двое.
Белая разочарованно вздохнула – она, очевидно, ожидала другой реакции – и похлопала ещё раз.
Из-за угла выкатилось второе решето, серебристое.
Сирил подобрал его с настолько скептическим выражением лица, что даже ведьмам, похоже, стало неловко.
– До источника-то рукой подать, но ступени старые, так что глядите-ка под ноги, помощнички, – сказала Чёрная и зачем-то отряхнула собственные юбки. – И чтоб когда мы возвратились, купальня была полна!
