— Зато я вспомню вот что…
С этими словами Брендон прижал меня к себе и поцеловал.
Как только он ушел, Чемп разразился лаем.
Вечером я приехала к лесному убежищу Брендона. Снежинки приплясывали, падая с неба, вокруг стояла невероятная красота!
Юноша поджидал меня у костра. Как он был прекрасен! Сказочный принц, да и только. Пламя потрескивало, освещая его лицо и невероятно соблазнительные взъерошенные волосы. Подойдя вплотную, я ощутила жар его тела. Я просто помешалась на Брендоне Меддоксе. Мне раньше такие парни не встречались. Весь день уэстсайдец поражал меня чуткостью и заботливостью, а после захода солнца превращался в неотразимого дикаря. Казалось, его клыки пронзают девичью душу насквозь.
Чемп спокойно стоял у моих ног. Похоже, он был так же очарован Брендоном, как и я.
Вдруг лес разразился воем — Чемп заголосил в ответ.
Только тут в темноте, окутывавшей поляну, я заметила несколько пар волчьих глаз. Собака успокоилась, хотя в другой ситуации наверняка ринулась бы вперед, повалив меня в снег. Однако теперь все животные затихли, словно завороженные.
Я примерзла к земле от ужаса. Прошло не так много времени с того случая в лесу, и я до сих пор тряслась от страха при виде волков.
— Не бойся, — произнес Брендон. — Все хорошо.
Мы с Чемпом стояли у него за спиной.
Хищники один за другим улеглись на чистый белый снег. От невероятного зрелища дух захватывало: большие и сильные звери вовсе не казались злыми и опасными, наоборот, они напоминали милых добряков. Подобные чудеса я видела только но телику и вовсе не рассчитывала в реальной жизни примерить на себя роль участницы передачи о животных.
Брендон с удовольствием тискал волков, а те, словно ручные, игриво отвечали на его ласки.
— Не пытайся повторить это дома, — улыбнулся Брендон. — Но можешь попробовать сейчас. Хочешь?
— Не уверена.
Звери были на редкость красивы. Один помельче вышел вперед. Брендон кивнул мне, и я вдруг почувствовала себя в полной безопасности. Протянув руку, я осторожно потрогала волчонка. Мех оказался мягким и густым. Я гладила очаровательного малыша совсем так же, как много лет ласкала Чемпа.
Хищник ткнулся в меня носом и лизнул щеку — я рассмеялась.
— Ну, хватит, — сказал Брендон щенку. — А ты, Селеста, теперь можешь ступить на мою территорию.
Брендон свистнул, и волк вернулся к стае, окружившей своего вожака.
Казалось, впервые с тех пор, как Брендон переехал в Ледженс-Ран, на него сошло умиротворение. Звери дарили ему покой так же, как Чемп в тяжелых ситуациях утешал меня.
Повелитель волков подхватил меня на руки. Следовало бы трепетать от страха: я в чаще среди матерых хищников и меня крепко держит оборотень. Но с Брендоном было легко и спокойно. Может, он заколдовал меня?
— Должна признаться, это самое оригинальное свидание в моей жизни, — сказала я.
— В моей тоже, — отозвался Брендон.
— Но ты же ничего не помнишь. Вдруг каждую ночь водишь сюда девчонок из группы поддержки?
— Вот уж точно нет! — утешил меня Брендон и получил в награду поцелуй. — Кстати, я проголодался.
На костре жарилось мясо.
— Где ты его взял? — удивилась я.
— Не помню.
У меня живот скрутило. Только не это! Что, если у нашего ужина была такая же милая мордочка, как у олененка Бемби? Я отвернулась.
— Да шучу я, шучу, — улыбнулся Брендон. — Запасы из бабушкиного холодильника.
Я облегченно вздохнула. Брендон так любил животных, что еще больше меня ужаснулся бы, узнав, что но ночам охотится на диких зверей.
Мы сели на широкий поваленный ствол, и мой галантный кавалер потыкал палочкой шипящее мясо.
Я огляделась в поисках рюкзака или корзинки для пикника: где-то должны быть тарелки, вилки.
— Ну я и растяпа! — огорчился Брендон, но тут же нашел выход.
Он ловко насадил ароматный кусок на небольшую острую ветку и протянул мне.
— Полагаю, теперь меня нельзя считать джентльменом, — смущенно проговорил он, пока я рассматривала импровизированный столовый прибор.
— Мне больше нравятся дикари, — улыбнулась я.
Брендон впился в мясо, будто не ел неделю. Я не привыкла принимать пищу в походных условиях; опыт мой ограничивался осенней вылазкой в лес, но и тогда закуски я готовила дома.
С ветки в моей руке свешивался толстый стейк. Это вам не жареные маршмеллоу![9] Айви упала бы в обморок! Мне предстояло не только есть руками, чего она терпеть не могла, но и губы вытирать неизвестно чем, потому как салфеток не нашлось. Меня слегка трясло, но не хотелось обижать Брендона и тем более портить наше первое свидание.
— Извини, — виновато улыбнулся Брендон. — Действительно слишком сурово вышло.
Конечно, рядом с любимым нужно было вести себя, как подобает истинной леди, но где-то в глубине души я приняла это дикарство абсолютно спокойно. Я всю жизнь играла по правилам, и теперь наша лесная трапеза дарила мне долгожданное чувство свободы.
— После школы надо будет заехать в магазин, где продают всякую всячину для пикников, — заметил Брендон.
— Напомню тебе.
Я размышляла: если Брендон все равно забудет эту ночь, может, стоит завести разговор, на который я не решаюсь при свете дня? Можно признаться ему в любви, ведь утром все развеется, словно сон. Так или иначе, Брендон рассказывал, что в его памяти остаются неясные образы, и с моей удачливостью это вполне могла быть следующая картина: я изливаю душу под его веселый смех. Прокрутив все это в голове, я вгрызлась в кусок мяса со всем изяществом, на которое была способна.
Заглотив стейк, Брендон бросил кость волкам. Когда я расправилась со своей порцией, он вытер руки о снег и заключил меня в объятия. Он пылал, словно трескучий костер.
— Это лучшее свидание в моей жизни, — призналась я.
Ночь стояла восхитительная. Снегопад закончился, облака расступились, и сосульки поблескивали при лунном свете. Мы смотрели, как волки игриво покусывают друг друга и катаются по земле. Затем звери дружно зевнули, растянулись на снежной подстилке, и не успела я и глазом моргнуть, как все — и волки, и Чемп — сладко уснули вповалку. Деревья кутались в белоснежные шубы, а рядом со мной сидел восхитительный лесной обитатель из семейства оборотней.
Нас осветила полная луна. Брендон обнял меня покрепче и прижался щетинистой щекой к моему лицу. Страшно хотелось его поцеловать, но я помнила слова доктора Мидоус. Нельзя было снова испытывать судьбу. Ради нас обоих.
— Не могу целовать тебя, пока ты такой, — произнесла я.
— Тогда что, если я тебя поцелую?
