виду близнецов? – Он помолчал. – Разве им еще не рано быть дома?
Я с досады встряхнула головой. Сначала незнакомец незаметно появился у нашего дома, потом испарился по пути к подъездной дороге, а теперь вдобавок это. Зачем он убрался на кухне и как умудрился сделать это тихо, не потревожив отца?
– Пап, тебе ничего не нужно? – прокричала я громче, чем ожидала.
– Нет, Уайлд, все нормально. Я полежу еще минутку, если ты не против.
В случае, когда он восстанавливал силы и здоровье, эта минутка могла растянуться на несколько дней. Мой старик был слишком гордым, чтобы называть вещи своими именами.
– Нет, пап, отдыхай.
Я схватила конверт и потянулась к ножу, висящему на поясе. О самой школе я почти ничего не знала. Брат прошел какие-то испытания, после чего был зачислен в академию. От этой новости отец поначалу пришел в восторг, но тут же почему-то устыдился своей реакции.
В первый год учебы Томми (как и всегда) стал лучшим в своем классе. Ему досталось то, чего никогда не было у нашего отца – в чем тот сам признался как-то вечером, с трудом ворочая языком после нескольких выпитых по случаю праздника стаканов виски. И все было прекрасно… пока в одночасье наши жизни внезапно не перевернулись с ног на голову.
Однажды на пороге нашего дома появилось письмо, мол, Томми погиб в результате несчастного случая. Нам сообщили, что детали происшествия еще уточняются, но при этом никто не потрудился объяснить причину. А когда отец попытался все выяснить, то наткнулся на препятствия. Его стали игнорировать или делать вид, будто не знают, кто он. А тело Томми так и не отправили домой. Точнее, нам прислали сосновый гроб, но тот оказался пуст. Однако отец по непонятной мне причине не стал поднимать из-за этого шумиху. А когда я принялась умолять его, резко оборвал меня на полуслове, так же как и с распросами про его недомогание. Тема не подлежала обсуждению. И точка.
Никто из представителей школы или учеников не явился на похороны. Никто не принес нам соболезнований. Черт, даже Рори, давний друг нашей семьи – практически брат, настолько мы были с ним близки, – не потрудился приехать. Возможно, он ни о чем и не знал. У меня имелся лишь один его адрес – тот, с которого он прислал мне открытку. Таким образом, мы остались со своим горем наедине, в полном неведении о причинах трагедии и не имея возможности хоть что-то узнать.
После похорон отец больше ни разу не заговаривал о той школе. И продолжал надеяться на лучшую жизнь, словно однажды кто-то появится и спасет нас. Словно его мечты наконец сбудутся. Поэтому вся тяжесть потери Томми последние два года лежала на мне.
И вот все повторялось. Ненавистный конверт. Угроза смерти, нависшая над Билли.
Изрядно потертая рукоять ножа, изготовленная из кости лонгхорна, уютно легла в ладонь. Родители сделали его для меня давным-давно, когда я только начинала помогать им на ферме. Когда наша семья была полной и счастливой.
Еще до непонятных несчастных случаев, один из которых забрал у меня маму, и призрачных школ, которые не позволяют проводить расследование и никак не объясняют загадочную смерть одного из своих учеников. Когда наша жизнь еще была нормальной.
Я просунула сверкающее лезвие в прорезь конверта и провела им сверху, разрезав бумагу с резким звуком.
Тяжело дыша и крепко сжимая нож на случай, если внутри окажется что-то мерзкое, я взяла конверт за угол и высыпала его содержимое. На деревянный стол со звоном выпали металлические подвески, за ними следом серебристый конверт и блестящие новенькие смарт-часы. А потом пачка денег, скрепленная толстой резинкой. При виде верхней купюры у меня округлились глаза. А пролистав стопку, я чуть не задохнулась.
Одни стодолларовые банкноты. Все до единой.
Неудивительно, что мой брат был на седьмом небе от счастья, когда получил конверт.
Я скривила губы от отвращения.
Теперь они намерены тем же образом подкупить моего младшего брата. Обречь его на смерть, как Томми.
Черта с два.
На меня нахлынули непрошеные воспоминания. Набеги на продуктовые магазины – в результате чего кладовка, шкафы и сарай были забиты едой, которой хватило бы на год. Вещи, по заверениям брата, украденные с помощью Рори в одном крупном магазине Далласа. Мне вспомнилось, как отец что-то бормотал про дареного коня и полную стипендию, упиваясь чувством вины и одновременно сияя от гордости.
В то время я не понимала, почему он испытывает такие противоречивые эмоции. В пятнадцать лет я все еще отличалась легкомысленностью. А близнецы были достаточно взрослыми, чтобы радоваться внезапно привалившей удаче, но слишком юными, чтобы понимать ее причину.
Пока я стояла у стола над деньгами, каких никогда не видывала в своей жизни, в моей памяти всплыло еще одно воспоминание.
Мы с Томми и Рори сидели под плакучей ивой, растущей в дальнем конце фермы. Стоял душный летний день, как сегодня. На следующее утро Томми собирался отправиться в академию, и это было нашим прощанием. Вдруг Рори подался вперед, заглянул Томми прямо в глаза и произнес: «Никогда не доверяй тому, кто закидывает тебя деньгами, Танк. У таких людей денег больше, чем здравого смысла, а нравственности и того меньше. Думай быстро, заводи друзей медленно или не заводи вообще».
Это был хороший совет. Совет, которому, скорее всего, следовал сам Рори, где бы он ни находился.
Меня охватила знакомая грусть. Через год после того, как Томми уехал от нас, Рори отправился на Запад, толком даже не попрощавшись со мной. Он просто подсунул мне записку в окно, как делал это многие годы, только на этот раз в ней не было слов «давай встретимся в яблоневом саду» или «я нашел запасы фейерверков». Эта записка морально раздавила меня.
«Уезжаю на Западное побережье. Вслед за своей мечтой. Береги себя, Уайлд». Вот и все, что было в той записке, которую он, как всегда, подписал отрывисто – «Р.». С тех пор я больше ничего от него не получала, кроме пары открыток. Очевидно, он решил окончательно порвать с захолустным городишком, в котором родился, и своей непростой жизнью здесь.
Я тяжело вздохнула. По крайней мере, он жив. Я на это очень надеялась, хотя его отец ни за что бы нам не сообщил, даже если бы с ним что-то случилось.
Затем опустилась на стул и со стуком поставила локти на кухонный стол. Передо мной лежало содержимое конверта. Не в силах сдержаться, я пристроила рядом с пачкой денег
