Она схватила сумку для бритья, расстегнула молнию и перевернула её. Оттуда выпала куча пузырьков с таблетками и два-три маленьких пакетика, завернутых в пищевую пленку. Не похоже на сокровищницу. Она закричала:
- Что это за чертовщина?
Я едва её слышал. Я открыл папку рядом с компьютером, просто потому, что она там была, и пришел в шок. Поначалу мне казалось, что я даже не понимаю, что вижу, но, конечно же, я понимал. И я знал, почему Марсден не хотел, чтобы мы сюда приходили, и почему он чувствовал стыд, хотя и был мертв. Это не имело никакого отношения к наркотикам. Интересно, у женщины, на которую я смотрел, во рту был такой же кляп? Настоящая поэтическая справедливость, если такой же.
- Лиз, - сказал я. Мои губы онемели, как будто дантист сделал мне укол «Новокаина».
- Это все? - кричала она. - Не смей, мать твою, говорить мне, что это все! - Она открутила одну из бутылочек и вывалила содержимое. Там было около двух дюжин таблеток. - Это даже не «Окси», это чертовы «Дарвоны»[121]!
Она отпустила меня, и я мог бы убежать прямо сейчас, но даже не подумал об этом. Даже мысль о том, чтобы свистнуть Террио, вылетела у меня из головы.
- Лиз, - повторил я.
Она не обращала на меня внимания. Она открывала бутылочки одну за другой. Разные виды таблеток, но их не было много ни в одном флаконе. Она смотрела на несколько голубых.
- «Рокси», конечно же, но даже не дюжина! Спроси его, где остальные!
- Лиз, посмотри на это. - Это был мой голос, но, казалось, он доносился откуда-то издалека.
- Я сказала, спроси его... - Она повернулась и замерла, глядя на то, на что смотрел я.
Это была глянцевая фотография поверх тонкой стопки других глянцевых фотографий. На ней было три человека: двое мужчин и женщина. Одним из них был Марсден. На нем не было даже боксерок. Другой мужчина тоже был голым. Они что-то делали с женщиной с кляпом во рту. Мне очень не хочется этого говорить, но у Марсдена в руках была маленькая паяльная лампа, а у другого мужчины была одна из тех двузубых вилок для мяса.
- Черт, - прошептала она. - О, черт, - она пролистала еще несколько. Они были просто неописуемы. Она закрыла папку. - Это она.
- Кто?
- Мэдди. Его жена. Похоже, она все-таки не сбежала.
Марсден все еще сидел в библиотеке, но смотрел в другую сторону. Его затылок превратился в развалины, как и левая сторона головы Террио, но я этого почти не заметил. Есть вещи и похуже пулевых ранений, об этом я узнал в тот вечер.
- Они замучили ее до смерти, - сказал я.
- Да, и веселились, пока этим занимались. Посмотри на эти улыбки. Ты все еще жалеешь, что я его убила?
- Ты убила его не из-за того, что он сделал со своей женой, - сказал я. - Ты об этом не знала. Ты убила его из-за наркотиков.
Она пожала плечами, как будто это не имело значения, и для нее это, вероятно, не имело значения. Она выглянула из комнаты страха, куда он приходил посмотреть на свои ужасные картинки, и через библиотеку в коридор.
- Он все еще там?
- Да. В дверном проеме.
- Сначала он сказал, что никаких таблеток нет, но я знала, что он лжет. Потом он сказал, что их много. Очень много!
- Возможно, он солгал и насчет этого. Он мог, потому что еще не был мертв.
- Но он же сказал тебе, что они в комнате страха! Тогда ведь он уже был мертв!
- Он не сказал, сколько. - И к Марсдену: - Это все, что у тебя есть?
- Все, - сказал он. - Его голос начал дрейфовать.
- Ты сказал ей, что у тебя их много!
Он пожал окровавленными плечами.
- Пока она верила, что у меня есть то, что ей нужно, я думал, она сохранит мне жизнь.
- Но та информация, которую она слышала, о том, что ты получил крупную частную партию…
- Чушь собачья, - сказал он. - В этом бизнесе много дерьма. Люди говорят всякую чушь только для того, чтобы быть услышанным.
Лиз покачала головой, когда я пересказал ей то, что он мне сказал, не веря в это. Не желая верить, потому что если это так, то все ее планы о западном побережье рухнули. А еще это означало, что ее обманули.
- Он что-то скрывает, - настаивала она. - Что-то. Где-то. Спроси его еще раз, где остальные.
Я открыл было рот, чтобы сказать, что если бы было что-то еще, он бы уже мне рассказал. Затем - вероятно, потому, что эти ужасные картинки разбудили ошеломленную часть меня - у меня в голове возникла идея. Может быть, я и сам сумею ее надуть, потому что она, конечно же, готова к тому, чтобы ее надули. Если это сработает, я смогу сбежать от нее, не вызывая демона.
Она схватила меня за плечи и встряхнула.
- Спроси его, я сказала!
Так я и сделал.
- И где же остальные наркотики, мистер Марсден?
- Я же сказал, это все, что у меня есть, - Его голос все слабел и слабел. - У меня есть кое-что для Марии, но она на Багамах. Бимини.
- Да ладно. Вот так-то лучше, - я указал на полки с консервами. - Видишь банки со спагетти на верхней полке? - Она никак не могла их пропустить, так как их, должно быть, было не меньше тридцати. Большой Донни, видимо, очень любил свою франко-американку. - Он сказал, что спрятал кое-что в них - не «Окси», а что-то другое.
Она могла бы потащить меня за собой, но я подумал, что, скорее всего, она будет слишком нетерпелива, и оказался прав. Она подбежала к полкам с консервами. Я подождал, пока она встанет на цыпочки и протянет руку. Затем я выскочил из комнаты страха и пересек библиотеку. Хотел бы я не забыть закрыть дверь, но тут как уж есть. В дверном проеме стоял Марсден, и вид у него был солидный, но я пробежал сквозь него. На мгновение меня пронзил ледяной холод, и во рту появился маслянистый привкус, наверное, пепперони. Затем я побежал к лестнице.
Позади меня раздался грохот падающих банок.
- Вернись сюда, Джейми! Вернись!
Она побежала за мной. Я это слышал. Я добрался до того места, где лестница начинала спускаться вниз, и оглянулся через плечо. Это было ошибкой. Я споткнулся. Не имея других вариантов, я поджал губы, чтобы свистнуть, но не смог сделать ничего, кроме как выдохнуть воздух. Во рту и на губах было слишком сухо. Поэтому вместо свиста я закричал.
- ТЕРРИО!
Я начал ползти вниз по лестнице головой вперед, с волосами, застилающими глаза, но она схватила меня за лодыжку.
- ТЕРРИО, ПОМОГИ МНЕ! УБЕРИ ЕЕ ОТ МЕНЯ!
Внезапно все - не только балкон, не только лестница, но и все пространство над большой комнатой и уголком для беседы - наполнилось белым светом. Я оглянулся на Лиз, когда это случилось, и прищурился от яркого света, почти ослепленный им. Он исходил из того высокого зеркала, и еще больше его лилось из зеркала на другой стороне балкона.
Хватка Лиз ослабла. Я схватился за одну из ступенек и дернулся вперед изо всех сил. И тут же упал на живот и покатился вниз, как ребенок на самой ухабистой в мире санной прогулке. Я остановился примерно в четверти пути до конца лестницы. Позади меня визжала Лиз. Я взглянул между рукой и боком, и поэтому увидел ее вверх ногами. Она стояла перед зеркалом. Я не знаю точно, что видела она, и это хорошо, потому что тогда бы я, возможно, никогда больше не заснул. Света было достаточно - того яркого и одновременно темного света, который исходил из зеркала, как солнечная вспышка.
Мертвого света.
Потом я увидел - кажется, увидел - как из зеркала высунулась рука и схватила Лиз за шею. Рука дернула ее к стеклу, и я услышал, как оно треснуло. Лиз продолжала кричать.
Весь свет в доме погас.
Еще не настолько стемнело, чтобы установились полные потемки, но стемнело достаточно. Комната подо мной была колодцем теней. А за моей спиной, на верхней площадке винтовой лестницы, Лиз все кричала и кричала. Я ухватился за гладкие стеклянные перила, чтобы подняться на ноги, и сумел, спотыкаясь, но ни разу не упав, спуститься в гостиную.
Позади меня Лиз перестала кричать и начала смеяться. Я обернулся и увидел, как она спускается вниз по лестнице, просто темная фигура, смеющаяся, как Джокер в фильме о Бэтмене. Она шла слишком быстро и не смотрела, куда идет. Она раскачивалась из стороны в сторону, отскакивая от перил, оглядываясь через плечо на зеркало, где свет теперь угасал, как нить в старомодной лампочке, когда ее выключают.
