сошла с ума и придумала Карла, свое обращение в волка и все остальное. Или же она находилась в коме и видела слишком реалистичные сны.
Кинских тенью прокралась вдоль серой стены и завернула за угол, оказавшись на той стороне замка, которая высилась над обрывом. Совсем рядом хрустнула ветка. Энн замерла, обратившись в слух, стараясь дышать как можно тише.
Прошла минута.
Две.
У кого-то во дворе под замком залаяла собака.
Энн протянула руку и ощупала холодный камень. Она сделала шаг по неприметному тонкому выступу, поросшему мхом. Ступая, словно канатоходец, Энн обнаружила дверь. Незапертую деревянную дверь. Она оглянулась и, кусая губы, толкнула створку. Часовня, насколько помнила Энн, располагалась на первом этаже южнее того места, где находился черный ход. На цыпочках она пересекла внутренний двор и услышала злой шепот, доносящийся из входной арки в часовню, и звуки глухих ударов.
– Больше всех остальных людей я ненавижу воров. Особенно когда хотят взять то, что принадлежит Роули.
Кинских вытащила электрошокер и ринулась туда.
Она замерла в проходе, не в силах поверить в то, что видит. В центре часовни стоял высокий мужчина в костюме, слабые огоньки свечей плясали отблесками на его лице. Казалось, что лица нет вовсе, лишь костяной череп. Незнакомец поднял руку и сжал в кулак, когда вошла Кинских. Напротив мужчины, на стене справа от алтарного пространства, в нескольких метрах над полом висел Эдгар. Он дергал ногами и хватался за горло. Лицо парня потемнело, а испуганные глаза умоляюще смотрели на вбежавшую напарницу.
– Отпусти его, – угрожающе потребовала Кинских, выставив шокер перед собой.
Незнакомец повернулся и посмотрел на нее. Энн невольно отступила на шаг. Его глаза были желтыми, с вытянутыми вертикальными зрачками, на верхней губе запеклась кровь. Возможно, Эдгар успел задеть его, пока он не применил иную силу.
– Еще одна воровка? – зло спросил незнакомец.
Она судорожно пыталась придумать слова, которые помогли бы вызволить Эда. Когда она заговорила, голос дрожал и срывался:
– Я не воровать пришла, а спасти друга. Прошу, отпустите его.
Мужчина был в ярости. Если бы Энн тогда это знала, то ни в коем случае не просила бы, а лучше потянула время, чтобы он успокоился. Он невесело ухмыльнулся, и это движение вызвало у Энн плохое предчувствие.
– Что ж. Ты сама попросила. Я его освобожу.
Он провернул вытянутый в сторону парня кулак, и голова Эдгара с противным хрустом резко мотнулась в сторону.
– Нет! – в ужасе вскрикнула Кинских, бросившись на незнакомца.
Мужчина опустил руку, и напарник рухнул на каменный пол часовни.
От ужаса до неконтролируемой ярости прошло несколько секунд. Страх и гнев подстегнули ее скрытую сущность. В этот раз Энн превратилась слишком быстро: словно перетекла из одной физической формы в другую. Огромным зверем она кинулась на незнакомца.
– Влколак? – искренне удивился мужчина, когда она ударом когтистых лап разодрала ему грудь, отбросив на несколько метров.
В воздухе разлился металлический аромат. Каменный пол украсили капли черной шипящей крови. Часовню заполнили запахи древесного дыма и серы. Энн принюхалась и громко зарычала, подбираясь к углу, куда упал незнакомец. Прыжок на мужчину – и тонкие пальцы сжались на ее горле, грозя вырвать. Она махала лапами, раздирая его одежду вместе с телом, пока мужчина не перехватил левую. Хрустнула кость, Кинских перестала пытаться убить противника. Невидимая сила подняла волчье тело и откинула в сторону. Послышался протяжный скулеж. Энн поняла, что это она воет от боли. Незнакомец держал ее, как до этого Эдгара – всего лишь вытянув вперед руку. Она не могла подняться, щерила пасть и рычала, с силой ударяя хвостом. Казалось, даже внутренности прилипли к полу.
Эдгар. Она хотела проверить, как он. Где-то на задворках сознания мелькала мысль, что напарник мертв, но она отбрасывала ее, словно теннисный мяч.
Мужчина опустил голову и поморщился, увидев раны. Он приблизился к Энн. Костюм-тройка, сшитый под старину, некогда сидел на мужской фигуре как влитой; на темно-зеленой твидовой ткани вились листья растений. Его нечеловеческие глаза заставляли смотреть и не отворачиваться, а хищное лицо с острыми скулами выражало злость, смешанную с интересом. Он присел на корточки, с любопытством рассматривая Энн. Незнакомец хотел что-то сказать, но промолчал, лишь продемонстрировал треугольные клыки и, выпрямившись, вернулся к Эдгару. Нагнулся над ним и расцарапал кожу парня когтем, а потом слизнул с пальца кровь, прикрывая желтые глаза.
– Забирай тело друга и уходи не оглядываясь. Еще раз увижу – убью столько раз, сколько нужно будет для окончательной смерти.
Его тихий голос пробрался под шерсть и ударил разрядом по нервам, заставляя Энн еще яростней пытаться выбраться из-под действия силы. В какой-то момент она смогла двигаться свободно и с трудом поднялась на три лапы, подогнув под себя сломанную. Мужчина исчез прямо на глазах, растаял черной дымкой, да и та растворилась в часовне.
Энн двинулась к напарнику. Его тело лежало в неестественной позе после падения: руки и ноги согнуты, словно паучьи лапы. Открытые глаза невидяще смотрели вверх. Она ткнулась носом ему в шею, прислушиваясь. Пульса не было, сердце не билось. Из ее пасти вырвался протяжный горестный вой, который отбился от стен и многократно продлился эхом пустого замка. Едва Энн перевела дыхание, как тут же завыла сигнализация.
Кинских не знала, как пожелать обратиться в человека. Существовало ли какое-то слово, переключающее мозг, или особый ритуал?
«Плевать!»
Она решила во что бы то ни стало вытащить тело Эдгара. Подлезла под него и смогла мордой приподнять туловище. Немного выпрямилась, и Эдгар перекатился на спину.
Во внутреннем дворе замка послышался топот и голоса. Верещавшая сигнализация затихла, и до слуха Энн донесся звук полицейской сирены.
Хромая на трех лапах, она высунула морду из часовни. Люди в форме осматривали первый этаж замка. Другого выхода не было: или бежать через главный вход, или через черный, но до него тоже нужно преодолеть весь внутренний двор. В больной лапе, которую она поджимала под себя, хрустнуло, и кость встала на место, словно и не была сломана. Кинских осторожно опустила ее и перенесла часть веса. Быстрая регенерация влколаков оказалась правдой.
– Проверьте часовню, а я обойду залы! – громким шепотом приказал один из полицейских.
Двое стражей правопорядка, отбивая каблуки форменных ботинок о каменный пол, поспешили выполнить приказ. Шаги приближались, отдаваясь бешеным стуком сердца. Энн тряхнула башкой и выскочила из арки часовни, умудряясь как-то нести на спине тело Эдгара, которое норовило вот-вот соскользнуть.
Шок, испуг, удивление – все смешалось на лицах полицейских. Кинских обогнула их, устремляясь к черному
