— Я тебе!.. — Он заскрежетал зубами, сорвал трусы и склонился над хохочущей девушкой.
— Дай мне еще водки, — сквозь смех проговорила она. — Я не могу трезвая на твою рожу смотреть! Такой смешной! — Катя плюнула в него. — Давай, Пашка-букашка. Тряпка!
— Заткнись! — взревел уголовник, который ничего не мог сделать. — Или я пришью тебя прямо здесь!
Павел ударил ее в живот, и девушка захлебнулась кашлем.
— Мало?! Вдогонку еще получишь!
Павел выругался и скатился с кровати.
— Ты куда, Пашенька? — Катя улыбнулась распухшими губами. — Я так ничего и не почувствовала.
Лицо Павла из багрового стало почти черным. Он быстро надел трусы и брюки. Застегивая ремень, уголовник бросил сумрачный взгляд в окно, где уже вовсю светило яркое солнце.
— Такой денек запорола, курва! Ты просто усложнила свою смерть, — процедил он и вышел из комнаты.
Улыбка вмиг исчезла с лица Кати. Похоже, она перегнула палку. Плевать. Если ей уготовано умереть тут, как пьяной шлюхе, значит, так тому и быть. Это карма, черт бы ее побрал.
«Мила, где ты?! Почему ты всегда приходишь вечером?»
Так она пролежала минут десять. Потом внизу послышались шаги — Павел возвращался. В одной руке он держал пакет с яблочным соком, во второй — бутерброд с ветчиной. Катя смотрела, как негодяй жует, чавкая и икая. Ее вновь захлестывала ярость.
— Ты что сделала со своей тачкой, детка? — отхлебнув сока, поинтересовался он. — Глядя на нее, можно подумать, что ты выехала на железную дорогу, и тебя взасос поцеловал поезд. И бампер мятый, и лобовуху менять надо.
— Не догадываешься? — вкрадчиво спросила Катя.
— Нет. Я от тебя устал уже, если честно, — признался Павел, доел бутерброд и вытер руки об занавеску.
— Это я сбила ту самую старуху рядом с нашим поселком. Раскатала на три метра, как ты сказал.
Павел опешил.
— Чего?
Катя повторила. Медленно, вколачивая каждое слово как гвоздь.
— Гонишь, лохушка. Ты даже комара прихлопнуть не сможешь, — не слишком уверенно сказал бывший зэк.
— Если бы ты внимательно изучил шины, то мог бы заметить следы крови и частицы кожи. У меня не было времени нормально машину помыть.
Павел с недоверием смотрел на девушку. Она уже не улыбалась, в ее глазах тлел странный огонек. Уголовнику стало неуютно.
— А знаешь, где мои бывшие кавалеры, дядя Паша? — негромко спросила она, не сводя с него глаз. — Если есть желание, возьми в гараже лопату и копни огород у крыльца. Сразу наткнешься. Это Олег. А из Гошиных рук и ног я приготовила харчо. Хочешь попробовать? Свеженькое, кастрюлька в холодильнике, откуда ты только что взял сок и ветчину.
Павел непроизвольно попятился назад.
— Ты спятила, — только и смог вымолвить он.
Катя раздвинула в улыбке губы.
— Кстати, ты, конечно, слышал о Живодере?
Павел ничего не ответил. Он был похож на кролика, который случайно выскочил на дорогу и внезапно увидел грузовик, мчавшийся на него.
— Он скоро придет сюда, — поведала ему Катя. — Так что никуда не уходи. Познакомишься с ним. Ведь это мой любимый брат.
Недоумение в глазах Павла сменилось страхом.
Внизу послышался стук в дверь, и он от неожиданности вздрогнул.
— Легок на помине! — Девушка хихикнула, ее лицо озарилось надеждой.
— Кто это? — сиплым голосом спросил Павел.
— Твоя смерть.
Он осторожно подошел к окну, и из его груди вырвался вздох облегчения.
— Это та самая слепая черепаха. Вот уж кого я сейчас вздрючу. А она, кстати, еще ничего.
Он повернулся к Кате. Черты лица девушки словно окаменели.
— Признаться, тебе удалось меня немного напугать, детка. — Негодяй усмехнулся и добавил: — А ты начинаешь мне нравиться. Может, я дам тебе пожить еще немного. — Уголовник стал спускаться по лестнице.
Олег открыл глаза. Его руки были скованы железными браслетами, цепь от которых уходила к потолку, где перехлестывала через толстое кольцо и крепилась к лебедке на стене. Суставы и мышцы ныли, голова кружилась, затылок пульсировал болью. Кажется, ему кто-то здорово врезал. Он потянул цепь на себя. Боль в суставах усилилась. Парень застонал и посмотрел вниз. Его ноги были намертво замотаны цепью. Ко всему прочему Олег оказался абсолютно голым.
«Что за хрень? — потрясенно подумал он. — Это сон?»
Олег завертел головой. Помещение, в котором он находился, напоминало крошечную комнатку. Не считая колец, вмонтированных в пол и потолок, и его самого, внутри ничего не было — ни окон, ни мебели, просто бетонная коробка. Перед ним стояла небольшая ширма из полупрозрачного полиэтилена. В потолке виднелось вентиляционное отверстие.
— Где я? — ошалело произнес парень и дрыгнул ногой.
Цепь тихо звякнула, словно отвечая:
«Да, на этот раз ты влип. Это по-настоящему. Не так, как бывает в твоих книжках».
Олег снова дернул ногой.
«Мне очень страшно, — вдруг подумал Олег. — Я готов обделаться».
— Эй! — позвал он. — Кто-нибудь! Помогите!
Олег услышал шорох, потом загремела цепь, и к горлу подкатил комок. Ему почему-то расхотелось видеть того человека, который сейчас заглянет в комнату.
Ширма раздвинулась, и внутрь просунулась плешивая голова старика. Его лицо было худым и изможденным.
— Здравствуйте, — брякнул Олег, понимая, что выглядит кретином.
Голова убралась.
— Постойте! — крикнул он, но ответом было лишь позвякивание цепей.
— Послушайте, освободите меня! — закричал Олег.
Его голос гулким эхом прокатился по коридору и затих где-то в сырой темноте.
«Где я?» — мертвея от страха, подумал он и попытался вспомнить последние события.
Все обрывалось на том дне, когда Олег пригласил к себе Катю. Конечно, он тогда здорово переусердствовал. Девчонка перепугалась до потери пульса, наверняка подумала, что угодила в логово маньяка. Как только она убежала, он стал собираться, чтобы поехать вслед за ней и все объяснить.
Олег вышел за порог, держа в руке Катины туфли, и тут же получил удар по голове. Он пришел в себя в шкафу, связанный, с кляпом во рту. Ему удалось ногами распахнуть дверь и выкатиться наружу. Но парень еще раз получил по кумполу и снова отключился. Теперь непонятно, где он и с кем.
Олегу неожиданно пришла мысль, что ничего этого могло и не произойти. Сидел бы он сейчас в своей уютной комнатке и наколачивал бы на компе книжки под заказ. Унылый бесцветный жучок, продающий свой талант и получающий гроши за литературное рабство.
Живодер перевернул его жизнь. Как только Олег принял решение писать самостоятельно, начались кардинальные перемены.
Сколько Олег себя помнил, его всегда притягивала темная сторона жизни. Его ровесники играли в футбол и смотрели фильмы про Робин Гуда, Петрова и Васечкина, а Олега манили ведьмы, оборотни и вампиры и безоблачные лунные ночи.
Когда появился Интернет, Олег стал завсегдатаем различных форумов, посвященных тематике «хоррор». Он был в курсе всех новинок кино и литературы, до дыр прочитал Кинга, Баркера, Лаймона и других королей ужасов. Парень разыскал сайты, где публиковались фото и видеоролики, от которых у любого нормального человека волосы встали бы дыбом.
Когда у него открылся талант писательства, он неоднократно пытался создать что-то свое именно в жанре «хоррор». Не какие-то мутные истории про паранормальные явления и дома с хлопающими дверьми. Нет, Олег хотел написать настоящий хлесткий трэш, где будет все — секс, кровь, безумные маньяки и даже настоящая любовь.
Живодер оказался той самой искрой, которая наконец-то воспламенила адскую смесь его идей и мыслей. Механизм включился, и Олег начал писать книгу. Она давалась ему легко. Но такая работа требовала самоотдачи и соответствующей подпитки. Это он и хотел донести до Кати в тот злополучный вечер. Костюм клоуна-садиста и прочее было лишь вхождением в образ.
Никто из его родных и близких не знал, что, как только наступали сумерки, Олег садился в машину и уезжал в лес. Там он переодевался в маскарадный костюм клоуна и уходил в чащу. Он не боялся встречи с маньяком — такие совпадения могут иметь место лишь в кино. К тому же при нем всегда был травматический пистолет.
Как только Олег приходил домой, он тут же садился за компьютер и работал несколько часов подряд. После чего уставший, бледный парень с покрасневшими глазами валился спать.
Два раза он провел ночь на кладбище. Олег так долго вглядывался в могилы, что ему начинало казаться, будто надгробные плиты шевелятся. Его пробирала ледяная дрожь, хотелось бежать во весь опор, без оглядки, закрыв глаза и уши. Но он оставался и молча улыбался.
Его книга о Живодере постоянно требовала увеличения дозы такой вот наркоты. Она была громадной пастью с кинжалообразными зубами, которая безжалостно кромсала все подряд. В том числе самого Олега. Его мироощущение и отношения с Катей. Эта книга вытягивала из него жизнь, как духовную, так и физическую.
