из которых заканчивалось ртами, которые открывались и закрывались в какой-то торжественной синхронности. Однако эти первые два щупальца всё ещё вращались, хватая уже совершенно мёртвых Мэнни Силву и Джо Чанека; и если бы у Сэри была большая способность к линейному мышлению, она бы задалась вопросом, что эти придатки припасли для двух трупов негодяев? Вместо этого всё её внимание было сосредоточено на морфологическом безумии и физическом противоречии, существовавшем внутри. Изменились ли десятки щупалец толщиной с дымовую трубу с голубых на серые и на пурпурные, когда они также набухали и сжимались, как будто в заранее заданном ритме? В конце концов, живая туша выглядела так, как будто она переросла своё укрытие до такой степени, что до того, как дом прорвётся, будет разрешено очень мало дальнейшего роста; действительно, границы массивной твари были настолько близки, что Сэри едва могла видеть сквозь щупальца достаточно глубоко, чтобы понять, какой тип тела существовал для того, чтобы иметь такие конечности. Может быть, это похоже на туловище млекопитающего? Панцирь рачка? Или плазматическую оболочку бациллярной клетки? Необъяснимым также было то, как вещь, казалось, постепенно переходила в различные состояния бытия. Сначала наступило состояние пальпируемого органа; затем менее сложное состояние, как желе или слизь; затем состояние отчётливой полутвёрдости, похожее на сжатый пар.
Была ли физическая масса этого неисчислимого существа, входящего и выходящего из трёхмерного царства, противоположна массе известных трёх измерений?
Если бы Сэри и узнала ответ на этот вопрос, то точно не сегодня.
Когда она посмотрела ещё раз, труп Чанека медленно втягивали внутрь в ротовое отверстие более широкого щупальца, и каждое движение растворяло или каким-то образом истирало плоть трупа. (Можно было подумать, что ребёнок сосёт эскимо.) В конце концов, осталось немногое, кроме костей, после чего они тоже попали в щупальца нижних челюстей и их проглотили целиком. Но Сэри ошиблась насчёт другого трупа - толстого Силвы, - который всё ещё дёргался жалкой жизнью. Из извивающихся, невозможных скоплений вырос более миниатюрный придаток; он обернулся вокруг гениталий Силвы - там, где мошонка примыкает к промежности, - и медленно вырвал орган под корень. Он был проглочен, в то время как больше таких щупалец сходились и поглощали физическую форму Силвы по укусу за раз. Наконец, остатки, как и у Чанека, были проглочены и переварены.
Но затем что-то изменилось.
Бестелесные ощущения Сэри почувствовали снижение температуры и повышение проксимального давления воздуха. Непознаваемый монстр замер, и Сэри интерпретировала застой как показатель внимания со стороны существа. Неизвестно, почему она сделала такую интерпретацию. Тем не менее она была права.
Существо действительно оценивало её.
Затем многие из придатков, составлявших его физическую форму, втянулись...
Теперь Сэри могла видеть то, что было основой для щупалец, так сказать, сердцевиной артишока. Это была масса глаз, которые смотрели на неё с восхищением и даже уважением. Масса глаз, да, высотой и шириной самой большой сосны на участке. Каждый глаз казался ничем не похожим на глазницу и в каком-то студенистом веществе, а ещё... были ли у этого вещества также рты или такие вещи, как рты, расположенные повсюду? Было бы мало сказать, что это существо - сущность, создание, или чем там оно было - существовало практически без всякого союза с законами природы, какими мы их знаем; и было бы так же недостаточно сказать, что оно было не от этой земли. Это было намного больше - и намного меньше - чем всё это.
Тело твари, казалось, просачивалось, казалось, оно пузырилось внутри. Его глаза не мигали, потому что у них не было век, чтобы делать это, но они действительно меняли форму, а их радужки переходили от одного астрального оттенка к другому - цвета и тени, никогда ранее не замеченные местными жителями планеты Земля.
Ужасно? Да. Но также увлекательно.
А что дальше?
Огромная пузырящаяся масса начала вращаться.
Конечно, он не двигался, как, скажем, человеческое существо, и не менял своего положения посредством поворота или перемещения. Вместо этого нарост на его основе корчился и колыхался, разрешённое движение, и указанное движение могло быть только добровольным.
Это значило, что оно хотело ей что-то показать.
Когда движения прекратились, существо представило Сэри ту сторону себя, которую ранее затмевали тени лампы. Именно этот момент чистого шока и мрачного откровения отключил тонкие чувства Сэри и отправил её дух обратно в её распростёртое тело. Пара придатков выдвинулась из корпуса - фактически та же пара, которая так эффективно положила конец карьере господ Чанека и Силвы - и осторожно подняла бессознательную Сэри с её места прямо за окном, а затем, протянувшись дальше, поместила её спиной на койку в сарае для инструментов. На мгновение они зависли, словно рассматривая её каким-то похвальным образом, а затем вернулись к материальной неуклюжести, частью которой они были.
Реальное зрелище, которое так быстро вернуло Сэри обратно в стигийские царства бессознательного, было не чем иным, как...
...лицом существа.
На самом деле это была половина лица, правая сторона, состоящая из желобов, неровностей и неописуемых контуров, назначение которых невозможно было оценить. Левая сторона, однако, демонстрировала большие лоскутные изображения того, что на самом деле могло быть волосами, курчавыми, чёрными скоплениями, похожими на спорадический мох; один глаз совершенно не соответствовал мириадам глаз, окаймлявших грудную клетку твари, с ресницами и неровной бровью; отвисшее отверстие с кривыми губами, которое анти-природа вещи предназначала для рта; отчётливо выступающий подбородок; и пятна какого-то бледного желтоватого покрова, ужасающе напоминавшего человеческий эпидермис. Вокруг рта и по бокам лица - на щеках? - росли новые пучки вьющихся волос, и был даже мрачный изгиб плоти, подозрительно похожий на ухо.
Однако в целом этого «лица» - или чудовищной совокупности невозможности, хватило для одного - распознать подозрительное сходство с лицом Уилбура.
В то время, когда преступник Джо Чанек врывался в дом Уилбура, сам Уилбур вторгался в торговый центр, известный как «Товары общего назначения и сырьё Лефферта», расположенный в городке Эйлсбери. Механический характер вторжения был настолько лёгким, что не подлежал разоблачению; как и описательные детали интерьера магазина. Уилбур опустил брюки настолько, чтобы просто открыть два вспомогательных глаза, расположенные на его бёдрах, и с ними он не приложил никаких усилий, чтобы ориентироваться в полной темноте магазина. Под прилавком стояла открытая денежная коробка, в которой были очевидны незакреплённые купюры и мелочь, но гигантский учёный-оккультист пришёл сюда не с намерением воровать; его моральная позиция, по сути, делала неприятной - и, более того, немыслимой - идею воровства
