Линкольн Чайлд - Танец на кладбище

Ее накрыла волна невыносимой боли. Она потянулась к звонку, чтобы ей сделали очередной укол морфия, но потом передумала. Это не выход. Закрыв глаза, она стала ждать, когда ее сморит целительный сон, хотя прекрасно знала, что этого не произойдет. Возможно, уже никогда.

Вдруг она услышала какой-то звук. Он показался ей знакомым. Инстинкт подсказал ей, что именно от этого звука она проснулась. Нора широко открыла глаза. С соседней кровати доносилось что-то похоже на хрипение. Нора с облегчением вздохнула. Наверное, пока она спала, туда положили нового пациента.

Она повернула голову, пытаясь разглядеть сквозь шторки свою соседку. Оттуда отчетливо слышалось тяжелое прерывистое дыхание. Вдруг шторка шевельнулась. Но не от сквозняка, а скорее от движения тела на кровати. Потом послышался вздох и шуршание накрахмаленных простыней. На полупрозрачные шторки падал свет из окна, освещавший темный силуэт на кровати. Фигура стала медленно подниматься, хрипя от усилий. Потом подняла руку и прикоснулась к шторкам изнутри.

Нора видела, как неясная тень скользит по складкам, заставляя шторки колыхаться. Наконец рука нашла прорезь, скользнула наружу и схватилась за край материи.

Нора внимательно присмотрелась. Рука была грязной. На ней виднелись темные влажные разводы, похожие на кровь. И чем дольше она присматривалась, тем отчетливее осознавала, что это действительно кровь. Наверное, ее соседку только что привезли из операционной или у нее разошлись швы. По-видимому, ей плохо.

— С вами все в порядке? — хрипло спросила Нора.

В гнетущей тишине голос ее прозвучал особенно громко.

Послышался стон. Рука начала очень медленно отдергивать шторку. Было что-то жуткое в этом неспешном движении колец по штанге. В их холодном звяканье угадывался какой-то потусторонний ритм. Нора снова потянулась к звонку.

В этот момент шторка полностью отдернулась, открывая взгляду черную фигуру в рваной одежде, покрытой темными пятнами. Грязные слипшиеся волосы дыбом стояли на голове. У Норы перехватило дыхание. Фигура медленно повернула голову и уставилась на нее. Из раскрытого рта послышался гортанный звук, похожий на тот, с которым вода всасывается в сток раковины.

Нащупав кнопку, Нора стала неистово звонить.

Фигура спустила ноги на пол, немного помедлила, как бы собираясь с силами, и неуверенно поднялась. Некоторое время она раскачивалась в полумраке палаты. Потом сделала маленький, как бы пробный, шажок в сторону Норы. Лицо ее попало в полоску света, падающего из двери, и Нора увидела распухшее, запачканное влажной землей лицо. Черты его были искажены. Что-то леденяще знакомое было в этом лице и странных неуклюжих движениях. Фигура сделала еще один шаг и подняла трясущуюся руку, чтобы схватить Нору…

Пронзительно вскрикнув, женщина отшатнулась и замахала руками, пытаясь себя защитить. Ноги ее запутались в простынях. Громко крича и молотя по звонку, она отчаянно пыталась освободиться. Куда девалась дежурная сестра? Выпутавшись наконец из простыней, Нора в панике вскочила с кровати, но тут же упала на пол, налетев на капельницу…

Через мгновение, показавшееся ей бесконечным, она услышала голоса и топот ног. В палате зажегся свет, и над Норой склонилась сестра. Она помогла ей подняться с пола мягко увещевая:

— Успокойтесь, вам просто что-то приснилось…

— Оно было здесь! — крикнула Нора, пытаясь вырваться. — Вон там!

Она хотела поднять руку, чтобы указать где именно, но сестра крепко обхватила ее, не давая двигаться.

— Ложитесь в кровать, — убеждала она Нору. — После сотрясения мозга часто бывают ночные кошмары.

— Нет! Это было наяву, клянусь вам!

— Конечно, вам так казалось. Но сейчас все прошло.

Сестра уложила ее на кровать и накрыла простыней.

— Посмотрите! Вон там, за шторками!

Голову Норы пронзала пульсирующая боль, она с трудом осознавала, что происходит.

Вошла еще одна сестра со шприцем в руках.

— Понимаю, понимаю, но сейчас вы в безопасности…

Сестра положила Норе на лоб холодный компресс. Та почувствовала, как в руку вонзается игла. Появилась третья сестра и подняла с пола капельницу.

— …там, за шторками… на кровати…

Нора почувствовала, как тело ее расслабляется.

— Здесь? — спросила сестра, отдергивая шторку.

Нора увидела тщательно застланную пустую кровать.

— Вот видите, вам это просто приснилось.

Нора лежала на кровати, чувствуя приятную тяжесть в руках и ногах. Да, ей, наверное, показалось.

Сестра натянула простыню, подоткнув ее края под матрас. Другая сестра поставила на штатив новую бутылку с раствором. Все казалось каким-то нереальным. Нора почувствовала страшную усталость. Конечно, это был сон. Ее охватило безразличие, и от этого по телу разлилась приятная истома…

Винсент д’Агоста робко постучал в полуоткрытую дверь больничной палаты. Утреннее солнце заливало коридор, золотя сверкающее металлом оборудование, выстроившееся вдоль облицованных кафелем стен.

— Войдите, — ответил неожиданно громкий голос.

Д’Агоста неуверенно вошел в палату и положил шляпу на стул. Впрочем, ее тотчас же пришлось убрать, поскольку, кроме стула, сидеть было негде. В таких ситуациях он всегда чувствовал себя не в своей тарелке. Бросив осторожный взгляд на Нору, он увидел совсем не то, что ожидал. Вместо убитой горем растерянной вдовы перед ним оказалась вполне владевшая собой женщина. Глаза у нее покраснели, но в них светилась уверенность. Только бинт на голове и небольшой синяк под правым глазом напоминали о нападении, произошедшем два дня назад.

— Мора, мне чертовски жаль, поверьте… — сказал он дрогнувшим голосом.

— Билл считал вас своим другом, — произнесла она, тщательно подбирая слова, словно не совсем понимала их смысл.

Последовало молчание.

— Как вы себя чувствуете? — спросил д’Агоста, сознавая, как фальшиво это звучит.

Покачав головой, Нора, в свою очередь, спросила:

— А вы как себя чувствуете?

— Паскудно, — прямо заявил он.

— Он был бы рад, что вы… ведете это дело.

Д’Агоста молча кивнул.

— Днем меня осмотрит доктор, и, если все в порядке меня отпустят домой.

— Нора, я хотел бы с вами поговорить. Мы найдем этого мерзавца. Найдем, посадим и выбросим ключи.

Нора промолчала.

Д’Агоста потер лысину.

— Но чтобы это сделать, я должен задать вам несколько вопросов.

— Задавайте. Мне легче, когда я с кем-нибудь разговариваю.

— Отлично. Вы уверены, что это был Колин Феринг? — немного поколебавшись, спросил сыщик.

Нора без всякого выражения посмотрела на него.

— Как то, что я сейчас нахожусь здесь, на этой кровати. Конечно, это был Феринг.

— Вы с ним были знакомы?

— Он пытался приставать ко мне в подъезде. Один раз даже пригласил к себе домой, хотя отлично знал, что я замужем. Настоящая свинья.

— Он производил впечатление психически неуравновешенного человека?

— Нет.

— Расскажите, как он пригласил вас домой.

— Мы вместе вошли в лифт. Он повернулся ко мне и, не вынимая рук из карманов, спросил в этой своей вкрадчивой английской манере, не хочу ли я зайти к нему, чтобы посмотреть гравюры.

— Он действительно так сказал? Гравюры?

— Он, вероятно, считал, что это очень остроумно.

Д’Агоста покачал головой.

— А вы его видели в последние две недели?

Нора ответила не сразу. Она, казалось, отчаянно напрягала память, и д’Агоста почувствовал к ней острую жалость.

— Нет. А почему вы спрашиваете?

Но д’Агоста решил пока не раскрывать карты.

— Подружка у него была?

— Мне об этом ничего не известно.

— А сестру его вы видели?

— Нет, я даже не знала, что у него есть сестра.

— Друзья у него были? Или еще какие-нибудь родственники?

— Я не слишком хорошо его знала, чтобы быть в курсе таких подробностей. Вообще-то он больше походил на одиночку. Вел довольно беспорядочный образ жизни, как и все актеры. Он ведь работал в театре.

Д’Агоста заглянул в блокнот, где у него были записаны обычные в таких случаях вопросы.

— Еще несколько формальных вопросов для протокола. Сколько времени вы с Биллом женаты?

У него не хватило духу задать этот вопрос в прошедшем времени.

— Это была первая годовщина нашей свадьбы.

Д’Агоста старался говорить спокойно и невозмутимо. В горле у него застрял комок, и он судорожно глотнул, чтобы от него избавиться.

— Сколько лет он проработал в «Таймс»?

— Четыре года. До этого работал в «Пост». А еще раньше был свободным журналистом, писал о музеях и Бостонском аквариуме. Если нужно, я могу прислать вам его резюме, — сказала она дрогнувшим голосом.

— Буду очень признателен.