— Он вам рассказывал о моей дочери?
— Нет. Впервые вообще о ней слышу.
— Ей двенадцать. Он ничего о ней не говорил?
— Абсолютно.
— О том, что она там натворила?
— Ни слова.
— Похоже, священники умеют держать язык за зубами.
— Ну, это зависит…
— От чего?
— От того, что за человек этот самый священник.
Каррас внутренне насторожился. Откуда-то с задворков сознания выплыла странная мысль: есть ведь женщины, питающие невротическую тягу к священникам, тщащиеся сорвать непременно запретный плод. Под разными предлогами они пытаются завязать знакомство и…
— Ну вот, к примеру, тайну исповеди вам же нельзя нарушить?
— Нет, нельзя.
— А если просто тайну… без всякой исповеди? Если, допустим… — Руки ее снова заволновались, затрепетали пальцы. — Просто любопытно… Вернее, наоборот, мне очень важно об этом знать. Предположим, за помощью к вам обращается преступник, скажем, убийца. Неужели вы его выдадите?
“Что это она, уже ищет совета? Готовится в чем-то сознаться и начинает издалека?” Каррасу хорошо был знаком такой тип людей. Для них путь к спасению — что тонкий мостик над бездной.
— Если бы он обратился ко мне за духовной помощью, то, наверное, нет.
— Не выдали бы.
— Нет. Однако попытался бы уговорить его явиться с повинной.
— А если бы человек попросил вас провести ритуал экзорсизма?
— Прошу прощения?
— Ну хорошо; допустим, в кого-то вселился бес. Как вы его изгоняете?
— Первым делом, помещаем в машину времени и отправляем в шестнадцатый век.
— Что вы этим хотите сказать? Теперь уже я вас не понимаю.
— В нас давно уже никто не вселяется, миссис Мак-Нил.
— С каких же это пор?
— С тех пор, как мы узнали о психических заболеваниях, о паронойе и раздвоении личности, одним словом, обо всем, чему учили меня в Гарварде.
— Да вы смеетесь? — Голос ее беспомощно дрогнул.
Каррас мысленно обругал себя за несдержанность. “С чего это я наговорил ей такого? Надо же, понесло меня…”
— Видите ли, миссис Мак-Нил, — заговорил он гораздо мягче, — образованные католики, в большинстве своем, больше не верят в дьявола. Что же до одержимости, то с момента вступления в Общество я до сих пор так и не встретил священника, который хотя бы однажды провел ритуал экзорсизма. Ни одного.
— И тем не менее, вы священник!.. Или вы чиновник дурдомовский? — воскликнула она с горечью. — О том, как Христос изгонял бесов, надеюсь, не мне вам рассказывать?
— Если бы ту болезнь, которой страдали одержимые, Христос назвал шизофренией, его бы распяли на три года раньше.
И снова, снова он поспешил с ответом.
— Вот как? — Крис подняла дрожащие пальцы к ободкам очков. — Дело в том, отец Каррас, — заговорила она низким голосом, будто пытаясь подавить крик, — что один очень близкий мне человек страдает, по-видимому, одержимостью и нуждается в экзорсизме. Сможете ли вы провести ритуал?
Каррасу показалось вдруг, что все это с ним происходит во сне: Кей-Бридж и “Хот Шоп”, вереницы автомобилей за спиной и рядом — кинозвезда Крис Мак-Нил. Он уставился на нее, не зная, что ответить; вздрогнул, когда она сняла вдруг очки. “Да, похоже, ей не до шуток…” Измученные, покрасневшие от слез глаза до краев были наполнены отчаянием и болью.
— Этот человек, отец Каррас, — моя дочь, — выкрикнула она хрипло. — Моя дочь!
— Тем более следовало бы забыть об экзорсизме, — проговорил он тихо.
— Но почему? Боже, я этого не понимаю! — выкрикнула Крис слабым, надтреснутым голосом. Каррас нежно прикоснулся пальцами к ее запястью.
— Во-первых, потому, — начал он ласково, будто успокаивая ребенка, — что этим можно только ухудшить дело.
— Как?
— Ритуал экзорсизма опасен тем, что эффект его, по сути дела, достигается самовнушением. Больной, никогда в жизни не слыхавший о вселении духа, может легко подхватить эту идею. Тот, кто успел уже внушить себе одержимость, часто лишь утверждается в собственном заблуждении. Кроме того, прежде чем дать разрешение на проведение экзорсизма, церковь должна проверить саму правомочность обращения к столь крайнему средству. Для этого требуется специальное исследование, на которое уйдет масса времени. Между тем, ваша дочь…
— А сами вы разве провести экзорсизм не можете? — Нижняя губа ее задрожала, глаза наполнились слезами.
— Видите ли, каждый священник обладает таким правом. Но при этом он обязан получить разрешение от церковной администрации, а его дают всегда неохотно. Поэтому…
— Но можете вы хотя бы взглянуть на нее?
— Как психиатр — безусловно, но…
— Ей нужен священник! — вскричала Крис с лицом, перекошенным от страха и гнева. — Я обошла с ней всю эту ораву психиатров, в конце концов они направили меня к вам, и вот теперь вы гоните меня к ним!
— Но вы…
— Господи Иисусе! Неужели мне никто не поможет?! — Душераздирающий крик ее поднялся над рекой и спугнул птиц с насиженных мест. — Помогите же мне хоть кто-нибудь! — стонала Крис уже на груди у Карраса, не пытаясь сдерживать рыданий. — Пожалуйста, помогите мне! Помогите, прошу вас!
Иезуит стоял, нежно глядя на нее сверху вниз и поглаживал ее волосы, а водители и пассажиры, застрявшие в пробке, с равнодушным любопытством взирали на них из окошек.
— Ну хорошо, хорошо, — шептал Каррас, гладя ее по плечу в надежде как-то успокоить. “Дочь? — думал он, — да это ей как никому другому нужна психиатрическая помощь!..” — Хорошо, я осмотрю ее. Осмотрю непременно.
Они молча шли к дому, и Каррас все никак не мог избавиться от ощущения нереальности происходящего. Не давала покоя ему и завтрашняя лекция в медицинском колледже: сегодня вечером предстояло еще подготовить конспекты.
Когда они поднялись на крыльцо, было без десяти шесть. Каррас бросил взгляд на здание резиденции и понял, что сегодня он остается без ужина. Крис сунула ключ в замочную скважину; на секунду замешкалась и обернулась.
— Послушайте, святой отец… Может быть, сюда вам лучше было бы зайти в церковной одежде?
“Какой детский голос, — подумал он, — и какой наивный…”
— Это было бы несколько рискованно.
Она кивнула.
Дверь открылась, и в эту секунду Каррас замер, будто в дурном предчувствии. Откуда-то из глубины поднялся страх и оцарапал сердце: казалось, поток крошечных льдинок пронесся по кровеносным сосудам.
— Отец Каррас?
Он поднял глаза. Крис вошла в дом и теперь придерживала перед ним дверь.
