И враг показался. Душитель сделал еще шаг от горизонта, и этим шагом создал следующую волну. Которая была чуть сильнее предыдущей, выше.
Лекс понял, что воды прибывает, и мотнул головой. Пусть Душитель и сильнее его, но это был его мир, продуманный настолько тщательно, что с ним не так-то просто было играть чужакам.
Здесь просто не могло быть больше воды. И тому было много причин. Например, то, что когда в этом мире появляется лишняя вода, в нем также появляются и водохлебы. Это он их так назвал. Змей – длинных огромных водяных драконов, которые сами считали себя духами, а не змеями. Похожие на японских драконов из комиксов, они умели летать без крыльев, бесшумно скользить даже в самой мелкой воде… И уничтожать избытки воды в этом мире. Для этого они были созданы, придуманы, поселены в мире Кирпичухи. Для уничтожения врага, и излишков воды. Он размышлял над этим миром слишком долго, создал слишком много его деталей, чтобы пропустить эту.
Душителю просто повезло, что он не решил осушить этот мир. Знал бы он, кто бы появился тогда…
Водные драконы напали, без предупреждения, на того, кто посмел нарушить водный баланс этого мира. Один из них обвил тело врага, и только после этого Лекс понял, насколько Душитель огромен. Настолько, что он просто не мог быть настоящим.
Здесь очутился лишь образ, проекция Душителя в этот мир. Они все еще боролись с призраком того, кто даже не явился на поединок.
Великан расхохотался, и от его хохота вода пошла рябью. Схватил обвившего его дракона, без труда оторвал от себя, взял в обе руки и разорвал. Даже не посмотрел на останки, лишь отбросив их в разные стороны.
Смотрел он теперь прямо на прямоугольный остров, почти затопленный водой, смотрел прямо на Лекса, безошибочно выделив его среди всех, кто сейчас находился в этом мире.
Было страшно смотреть, как легко чудовище одолело дракона. Драконов сейчас здесь было много, весь этот мир был заполнен драконами, которые удерживали уровень воды, не давая ему подняться. И которые скоро снова нападут, и будут продолжать нападать на пришельца. Так что страшно становилось не от того, что Лекс потерял одного из драконов этого мира, а оттого лишь, с какой легкостью призрак его одолел.
– Ты! – палец великана смотрел на остров. – Ты, козявка, посмел бросить вызов мне! Отдай мне мою жертву, убежавший сон, чтобы я смог насладиться его ужасом до конца. И тогда, только тогда твоя смерть будет быстрой. Боль не будет терзать тебя слишком долго. Ты умрешь раньше, чем сойдешь с ума. Выбирай.
Кто-то в рядах воинах выбрал за Лекса. Ему показалось, что он услышал голос даже не сна, а Гунна, крикнувшего что-то яростное, сердитое, однозначно призывающее всю армию броситься в атаку.
Но драконы были ближе, намного ближе к чужеземцу. Тонкий слой воды вокруг Душителя вспенился, забурлил, и на него прыгнули сразу несколько скользких и мокрых тел.
Потом еще, и еще. Он успел содрать с себя одного, а его тело уже обвил еще десяток. Драконы, выпущенные на свободу только для того, чтобы остановить единственного врага, неспособны были остановиться сами. Их вообще некому было остановить. Даже сила призрака пасовала здесь перед их количеством. Перед их… реальностью. Каждый из этих драконов, родившихся от первого дракона этого мира, унаследовал его черты. А первого водного дракона создавал здесь Лекс. Медленно, неторопливо, тщательно выдумывая все детали, каждый плавник, каждый усик, отходящий от остренькой морды. Даже внутренности, даже то, что эти драконы не умели изрыгать пламя, зато их слюна была слабым ядом, смертельным в больших дозах.
От этих драконов нельзя было отмахнуться, представить себе, что они лишь видение. Потому что каждый из них родился от первого. И их род был создан слишком тщательно, чтобы ими можно было просто пренебречь.
Они прибывали и прибывали, полностью накрыв чужака, обвивая каждую часть его тела, сжимая, пытаясь сломать его кости, брызжа на него ядом, вгрызаясь в его плоть. Армия бежала в сторону этого побоища, но сны оказались здесь лишними.
Неожиданно куча из скользких тел распалась, драконы падали в воду, сливались с ней, и ускользали прочь. А когда куча разъехалась окончательно, то оказалось, что под ней ничего больше нет. Ни чужака, ни его останков. Ничего.
Драконы справились со своей задачей. Уровень воды, кстати, тоже пришел в норму.
Вот только это было еще даже не начало сражения. Судя по всему, Душитель не собирался упрощать жизнь ни Лексу, ни его армии.
***
Лекс не знал, куда ему прыгать и куда переносить армию. Душитель, похоже, оперировал возможностью создавать последовательные веера миров ничуть не хуже, чем мальчик. У врага они были проще, чернее, каждый мир словно забирал одну-две черты от хозяина, но они были.
Придя сюда лишь призраком, Душитель оставил след, и теперь Лекс знал, куда может двигаться. Проблема была в том, что след остался не один, а несколько. И каждый из цепочки плавно изменяющихся миров мог оказаться как путем в логово врага, так и тупиком, ведущим лишь к финальному кошмару, не более. Лекс верил, что Душитель мог устроить и не такое. Теперь верил. И никак не мог выбрать, каким путем из трех пойти.
И не мог разделить армию, потому что верил, что если он оставит хоть один сон без своего присмотра, то Душитель сделает так, что человек, который его видит, никогда больше не проснется.
Ему, и его армии, придется пройти все миры, все цепочки, исследовать все закоулки созданных Душителем кошмаров, чтобы обнаружить врага.
– Будет тяжело, – громко предупредил Лекс свою армию и перенес их в первый мир первой цепочки. Первой из трех.
Дима
Арбалет ему очень нравился. Тяжелый такой, массивный, он сразу придавал Диме уверенность в себе. В том, что он окажется в этой армии мало-мальски полезным. Успеет, как в последний раз выпустить увесистые болты вовремя и спасти ситуацию.
Это казалось особенно важным, когда рядом находилась Лютик. Как-то не хотелось ему ударить в грязь лицом прямо перед ней.
Когда Лютик ушла в качестве наживки для Душителя, он волновался больше остальных, много больше. И не только потому, что он единственный, на своей шкуре успел попробовать, что такое попасть в созданные врагом вязкие кошмары.
Проблема была в том, что это невозможно было описать словами, передать свои чувства, ощущения, подготовить.
Он понимал, что Лютик так и ушла неподготовленной в ту ловушку, и все время, пока они ждали результата, немалое время, продолжал надеяться лишь на то, что она сумеет вернуться. Вернуться неизменной. В реальности у людей от таких кошмаров должны седеть волосы, здесь – воздействие ужаса может поменять сам сон, его душу, его основы. Не только то, что находится вокруг, но и те мысли и чувства, которые связывают сон в одушевленное целое, идущее по незнакомым мирам.
