Люди в толпе начали переглядываться, некоторые даже заулыбались, словно желая продемонстрировать, какие доброжелательные мысли скрываются в их голове.
Смутное предчувствие беды, нарастающее изнутри, внезапно сменилось дикой резью в желудке, и Давид согнулся пополам, схватившись за живот.
— У меня все, — закончил невролог. — У входа вам сообщат, как вам найти ваших родственников. Спасибо за внимание.
Судя по шороху одежды, толпа двинулась вперед. Давид не мог сдвинуться с места, рискуя наложить в штаны, так сильно его прихватило.
— Пап, что с тобой?
— Что-то живот разболелся. Ничего страшного, сейчас пройдет.
Он оказался прав. Желудок вскоре отпустило, и Давид смог наконец выпрямиться. Глазам его предстала огромная очередь, раздваивающаяся у входа на территорию. Стуре покачал головой:
— Так мы и за день не управимся.
Ева, ты там?
Решив на всякий случай испытать свои телепатические способности, Давид постарался как следует сосредоточиться. Ответа не последовало. Интересно, где именно начинается это загадочное поле и почему живые могут читать мысли друг друга, но не оживших?
К ним подошел скучающий полицейский — вокруг и без него царил образцовый порядок, и ему явно было нечего делать. Поздоровавшись, он указал на корзинку Магнуса:
— Что там у тебя?
— Бальтазар, — ответил Магнус.
— Его кролик, — уточнил Давид. — У моего сына сегодня день рождения. — Он умолк. Дальнейшие объяснения были излишни.
Полицейский улыбнулся:
— Ну, с днем рождения, раз так! Ты его с собой хотел взять? Ну, кролика?
Магнус посмотрел на Давида.
— Вообще-то, да, — ответил за мальчика отец. Врать он не стал, опасаясь, что Магнус ляпнет что-нибудь не то.
— Боюсь, с кроликом вас не пустят.
Стуре подошел поближе.
— С какой стати? — спросил он. — Почему это ребенок не может взять с собой кролика?
Полицейский развел руками, на лице его было написано: «Я всего лишь исполняю приказ».
— Сказали — с животными не положено, а больше мне ничего не известно. Сожалею.
Полицейский побрел дальше. Магнус уселся на землю, держа клетку на коленях:
— Я никуда не пойду
Стуре с Давидом переглянулись. О том, чтобы оставить Магнуса одного, не могло быть и речи, а запереть кролика в машине он вряд ли согласится. Давид бросил уничтожающий взгляд на полицейского, который удалялся, сложив руки за спиной, — жаль, что он не может испепелить его силой мысли.
— Давайте-ка отойдем в сторонку, — предложил Стуре.
Они выбрались из толпы и отошли к лесу, где, к облегчению Давида, оказался ряд туалетных кабинок. Выбрав ту, что почище, он уселся на толчок, и его прямо-таки прорвало. Когда понос закончился, Давид обнаружил, что в кабинке нет туалетной бумаги. Он попытался подтереться листовкой, но от глянцевой бумаги проку было мало. Пришлось воспользоваться носками и выбросить их в дыру туалета.
Ну вот...
Ему полегчало. Все будет хорошо. Он завязал ботинки и вышел. Стуре с Магнусом стояли с заговорщическим видом.
— Что это с вами? — спросил Давид.
Стуре отвел полу пиджака, как заправский спекулянт, — из внутреннего кармана высовывалась голова Бальтазара. Магнус прыснул. Стуре пожал плечами — не пройдет так не пройдет. Давид не стал возражать. Он испытывал облегчение как в прямом, так и в переносном смысле, ни о чем плохом сейчас думать не хотелось — вот бы невролог порадовался.
Они опять направились к воротам. Стуре всю дорогу причитал, что Бальтазар жует его рубашку, и Магнус умирал со смеху. Наблюдая за тестем, комично оттягивающим лацкан пиджака, Давид испытывал неимоверную благодарность. Без него он бы не справился. За всеми этими конспиративными приготовлениями Магнус, казалось, совсем забыл о предстоящей встрече.
Они вернулись как раз вовремя, чтобы застать еще одно выступление. Народу перед ними стало значительно меньше, — по-видимому, охрана не слишком тщательно проверяла личность родственников. Стоило им подойти, как у подиума началась какая-то суета.
На сцену поднялись две дамы преклонного возраста, послышался щелчок громкоговорителя. Прежде чем кто-либо успел понять, что происходит, одна из них уже подошла к микрофону.
— Добрый день, — начала она, невольно отшатнувшись при звуке своего многократно усиленного голоса. Ее спутница что-то поправила за ухом. Первая дама собралась с духом, снова приблизилась к микрофону и повторила: — Добрый день. Я только хотела сказать, что все это какая-то ужасная ошибка. Мертвые воскресли из-за того, что души вернулись в их тела. Всем нам следует задуматься о душе. Человечеству грозит неминуемая гибель, если мы не...
Договорить ей не дали — кто-то выключил усилитель, и только тем, кто стоял в первых рядах, открылся секрет избавления от неминуемой гибели. На сцену поднялся здоровенный детина, одетый в костюм, — судя по всему, охранник. Решительно взяв даму за локоть, он повел ее со сцены. Ее спутница засеменила вслед за ними.
— Папа, — спросила Магнус, — а что такое душа?
— Ну, некоторые считают, что она находится у нас внутри.
Магнус ощупал свою грудь.
— А где именно?
— Везде и нигде. Это что-то вроде такого маленького призрака, который за нас мыслит и чувствует. Некоторые верят, что, когда человек умирает, душа покидает тело.
Магнус кивнул:
— Я тоже в это верю.
— Ну и хорошо, — ответил Давид, — а я нет.
Магнус повернулся к Стуре, который стоял, схватившись за грудь, как будто у него вот-вот начнется приступ.
— Дедушка, а ты веришь в душу?
— Да, — ответил Стуре, — верю. А еще я верю в то, что твой кролик мне сейчас дырку в рубашке прогрызет. Может, все-таки пойдем?
Они встали в очередь. Перед ними по-прежнему было несколько сотен человек, но очередь двигалась довольно быстро. Такими темпами минут через десять они, пожалуй, окажутся внутри.
Толпа у входа в Хеден стремительно таяла, и Флора приободрилась, — возможно, ей все же удастся попасть внутрь. У них с дедом были разные фамилии, и доказать родственную связь Флора не могла. Днем она попыталась дозвониться до бабушки, чтобы та сделала ей доверенность, но там в очередной раз подошла какая-то тетка и сообщила, что Эльви занята.
Флора заняла место в одной из очередей, ведущих к воротам. В последние дни она часто общалась с Петером — ему все же удалось остаться незамеченным, и он продолжал жить в своем подвале как ни в чем не бывало. Правда, вчера вечером у него сел аккумулятор, и он даже не смог пробраться к электрощиту из-за всех этих лихорадочных работ по благоустройству территории.
