Используя сверкающее острие тонкого скальпеля, энтомолог (со скальпелем он управлялся с удивительной легкостью) начал показывать им дыхательную систему, органы, обеспечивающие поступление пищи в организм, ее переваривание и выведение экскрементов. Манфред снова и снова упоминал о «величии искусства» биологического дизайна, но Бобби не видел ничего схожего с творениями Матисса. Собственно, внутренности насекомого вызывали у него даже большее отвращение, чем экстерьер. Один термин, «полировальная камера», показался ему странным, но, когда он попросил уточнить, о чем речь, Манфред лишь ответил: «В свое время, в свое время» — и продолжил лекцию.
Когда энтомолог замолчал, Бобби попытался взять быка за рога.
— Хорошо, теперь, когда мы знаем, как функционирует этот организм, хотелось бы услышать от вас то, что интересует нас больше всего. К примеру, откуда он взялся?
Манфред молча смотрел на него.
— Из джунглей Южной Америки? — предположил Бобби.
Янтарные глаза Манфреда оставались бесстрастными, молчание удивляло.
— Из Африки? — Взгляд энтомолога все сильнее нервировал его.
— Мистер Дакота, — наконец заговорил Манфред, — вы неправильно ставите вопрос. Позвольте мне задать другой, возможно, более интересный для вас. Что ест это существо? Так вот, если не углубляться в детали, непонятные неспециалисту, это существо питается широким спектром минералов, камнями, почвой. А что оно выво…
— Оно ест землю? — спросил Клинт.
— Это самое простое объяснение, — ответил Манфред. — Самое простое, но не совсем точное. Мы еще не поняли, как преобразует оно эти субстанции, чтобы получить необходимую организму энергию. Вроде бы биологические системы ясны и понятны, но принципы их работы остаются загадкой.
— Я думал, насекомые едят растения, друг друга или падаль, — вставил Бобби.
— Так и есть, — подтвердил энтомолог. — Это существо — не насекомое… во всяком случае, не относится ни к одному классу из филюма Anthropoda.
— Но ведь выглядит оно как насекомое. — Бобби посмотрел на частично разрезанного «жука» и непроизвольно поморщился.
— Нет, — покачал головой Манфред. — Это существо, которое может вгрызаться в почву и камень, способно пропускать через свой пищеварительный тракт объекты размером с большую виноградину. И вот мой следующий вопрос: «Если оно ест землю, то что выводит из себя, какие у него экскременты?» Ответ следующий, мистер Дакота, его экскременты — алмазы.
Бобби дернулся, словно энтомолог ударил его.
Посмотрел на Клинта, на лице которого отразилось то самое изумление, которое испытывал и он. Дело Полларда определенно меняло грека, вот и теперь лишило его каменного, ничего не выражающего лица профессионального игрока в покер.
— Вы говорите нам, что оно превращает землю в алмазы? — спросил Клинт. По тону чувствовалось, что ему хочется знать, держит ли их Манфред за дураков.
— Нет, нет. Оно методично проедает себе путь в алмазосодержащей породе, пока не находит драгоценный камень. Потом проглатывает камень, вместе с покрывающей его минеральной корочкой, переваривает корочку, отправляет алмаз в полировальную камеру, где все лишнее снимается с камня интенсивным контактом со множеством жестких волосков, которыми устлана эта камера. — Острием скальпеля он указал на только что описанную часть организма «жука». — После чего алмаз выдавливается из другого конца.
Энтомолог открыл средний ящик стола, достал сложенный белый носовой платок, разложил его, и глазам Бобби и Клинта открылись три красных алмаза размером существенно меньше того, что Бобби показывал ван Корвайру, но каждый из них тоже стоил сотни тысяч, а то и миллионы долларов.
— Я нашел их в различных частях пищеварительного тракта этого существа.
Самый большой из трех частично покрывала коричнево-черная минеральная корочка.
— Это алмазы? — Бобби изобразил полное неведение. — Никогда не видел красных алмазов.
— Я тоже. Поэтому пошел к другому профессору, геологу, который одновременно оказался и специалистом по драгоценным камням, в полночь поднял его с постели, чтобы показать ему мои находки.
Бобби искоса глянул на ирландца, потенциального борца сумо, но мужчина не поднялся со стула, не заговорил, то есть речь, очевидно, шла не о нем.
Манфред рассказал о том, что Бобби и Клинт уже знали: красные алмазы встречались крайне редко, но они сделали вид, что для них это новость.
— Эта информация подтвердила мои подозрения относительно этого существа, и я прямиком направился к дому доктора Гавенолла и разбудил его около двух часов ночи. Он быстренько надел спортивный костюм и кроссовки, мы вернулись ко мне домой и с тех пор работаем вместе, не в силах поверить своим глазам.
Наконец толстяк поднялся и подошел к столу.
— Роджер Гавенолл, — представил его Манфред. — Роджер — генетик, специалист по рекомбинантной ДНК. Широко известны его креативные проекции макроуровневой генной инженерии, сделанные на основе современного уровня знаний.
— Извините, — подал голос Бобби. — После генетика, боюсь, я от вас отстал. С нами надо бы говорить на языке, более понятном простому человеку.
— Я — генетик и футурист. — Голос у Гавенолла оказался на удивление мелодичным, бархатным, прямо-таки будто у ведущего телевизионной викторины. — Большинство исследований в генной инженерии, во всяком случае, в обозримом будущем, будет вестись на микроуровне: создание новых и полезных бактерий, замена в клетках человеческих существ генов, ответственных за наследственные болезни. Но со временем мы научимся создавать новые виды животных и насекомых, выйдем на макроуровневую генную инженерию. К примеру, создадим пожирателей комаров, которые позволят не распылять «малатион» в тропических регионах, скажем во Флориде. Или коров, которые будут в два раза меньше нынешних, но с более эффективным обменом веществ, то есть потребляющих меньше пищи, но дающих в два раза больше молока.
Бобби хотел уже предложить Гавеноллу объединить эти две цели и создать корову, которая будет в огромных количествах пожирать комаров, давая при этом в три раза больше молока. Но не раскрыл рта, вовремя сообразив, что ученые могут не оценить его юмор. Да и потом он не мог не признать, что попытка шутить призвана замаскировать его страх, вызванный все нарастающей странностью дела Полларда.
— Это существо, — Гавенолл указал на частично препарированного «жука», — создано не природой. Это форма жизни — продукт генной инженерии, идеальная биологическая машина. Это сборщик алмазов.
