— И сколько вам потребуется? — спросил Манфред.
Бобби пожал плечами:
— День или два. Может, неделя. В этот срок мы точно уложимся.
Энтомолог и генетик переглянулись, просияли, очень довольные полученным ответом.
— Тогда это не проблема. Нам потребуется гораздо больше времени для завершения исследований, подготовки к публикации первой статьи и разработки стратегии взаимодействия как с научным сообществом, так и с прессой.
Бобби кожей почувствовал, что ящик одного из комодов за его спиной чуть выдвинулся, с такой силой надавили на него гигантские мадагаскарские тараканы, которые больше не желали сидеть в темноте замкнутого пространства.
— Но алмазы я заберу с собой, — заявил он. — Они обладают немалой ценностью и принадлежат моему клиенту.
Манфред и Гавенолл замялись, вроде бы начали возражать, но быстро согласились. Клинт взял камни, завернул их в носовой платок. Капитуляция ученых убедила Бобби в том, что в «жуке» они нашли не три алмаза, а как минимум пять, то есть у них оставались два камня, необходимые для подтверждения происхождения и предназначения этой биологической машины.
— Мы хотим встретиться с вашим клиентом, побеседовать с ним, — добавил Гавенолл.
— На его усмотрение, — ответил Бобби.
— Это важно. Мы должны побеседовать с ним.
— Все равно решение остается за ним, — стоял на своем Бобби. — Вы и так получили большую часть того, чего хотели. Думаю, со временем он согласится, и вы получите ответы на все ваши вопросы. Но не торопите события.
Толстяк кивнул:
— Это справедливо. Но скажите мне… где он это взял?
— Он не помнит. У него амнезия. — Ящик за его спиной полностью открылся. Он слышал, как трутся друг о друга панцири громадных тараканов, которые выбрались из заточения и теперь спускались по фронтону комода на пол, чтобы побыстрее добраться до его ботинок. — Нам пора. У нас больше нет ни одной лишней минуты. — И он быстрым шагом покинул кабинет, надеясь, что его уход не будет воспринят как паническое бегство.
Клинт последовал за ним, оба ученых тоже.
— Не подумайте, что я собираюсь написать статью для ищущего сенсации таблоида, но, если это инопланетный артефакт, не думаете ли вы, что он попал в руки вашего клиента на… на борту звездолета? — вдруг спросил Манфред. — Эти люди, которые заявляют, что их похищали и доставляли на борт звездолетов для экспериментов… у них всегда бывает период амнезии, после которого они вспоминают, что с ними произошло.
— Эти люди — психи или обманщики, — отрезал Гавенолл. — Мы не можем допустить, чтобы нас хоть как-то связали с ними. — Он нахмурился. — Если только в этом случае ваш клиент действительно не побывал на борту инопланетного звездолета.
Бобби ответил уже стоя на крыльце, страшно довольный тем, что покинул дом Манфреда:
— Может, и побывал. В настоящий момент я готов верить всему, пока не доказано обратное. Но вот что я вам скажу… У меня такое ощущение, что случившееся с моим клиентом куда необычнее, чем похищение инопланетянами.
— Именно так, — согласился Клинт.
Не уточняя своих слов, они спустились на дорожку и направились к автомобилю. Бобби открыл дверцу, постоял, не горя желанием забраться в «шеви» Клинта. Легкий ветерок, дующий с гор, казался таким чистым после затхлого воздуха в кабинете Манфреда.
Он сунул руку в карман, нащупал три алмаза, завернутые в носовой платок, которые передал ему Клинт. Пробормотал: «Дерьмо жука».
Сев в машину и захлопнув дверцу, с трудом подавил желание сунуть руку под рубашку и убедиться, что ощущения воображаемые и по нему никто не ползает.
Манфред и Гавенолл стояли на крыльце, наблюдали за Бобби и Клинтом, словно ожидая, что их автомобиль поднимется на задний бампер и вертикально взлетит в небо, на встречу с материнским звездолетом, как в одном из фильмов Спилберга.
Клинт проехал два квартала, обогнул угол, остановился у тротуара перед первым же домом, скрывшим их от глаз Манфреда и Гавенолла.
— Бобби, где, черт побери, Френк взял эту хреновину?
Бобби смог лишь ответить другим вопросом:
— В какие места он телепортирует себя? Деньги, красные алмазы и этот «жук», черный песок… и как далеко находятся некоторые из этих мест? Может, действительно далеко?
— И кто он есть? — спросил Клинт.
— Френк Поллард из Эль-Энканто-Хайтс.
— Я спрашиваю, кто он есть? — Клинт стукнул кулаком по рулю. — Кто он, Френк Поллард из Эль-Энканто?
— Я думаю, в действительности ты хочешь знать другое. Более важный вопрос: что он есть?
Сюрприз: в гости приехал Бобби.
Приехал сразу после ленча. Десерт все еще оставался в памяти Томаса. Не вкус. Воспоминание. Ванильное мороженое, свежая клубника. Чувства, которые вызывал десерт.
В комнате он был один, сидел в кресле, обдумывал стихотворение в картинках о чувствах, которые возникают, когда ты ешь ванильное мороженое и свежую клубнику. Не вкус, но хорошее чувство, поэтому, если придет день, когда тебе не дадут ванильного мороженого и свежей клубники, будет достаточно взглянуть на стихотворение, чтобы у тебя возникло то самое хорошее чувство. Разумеется, в таком стихотворении не было места картинкам мороженого или свежей клубники, потому что это было бы не стихотворение, а высказывание о том, как приятно есть мороженое и свежую клубнику. Стихотворение же ничего не говорит, оно показывает, заставляет чувствовать.
А потом Бобби вошел в дверь, и Томас так обрадовался, что забыл про стихотворение. С Бобби приехал кто-то еще, но не Джулия, поэтому Томас огорчился. И рассердился на себя, потому что, как выяснилось, за последние годы пару раз уже видел этого человека, но не смог сразу вспомнить, а потому почувствовал себя тупым. С Бобби приехал Клинт. Томас много раз повторил это имя, разумеется, в голове, молча, в надежде, что в следующий раз вспомнит его: «Клинт, Клинт, Клинт, Клинт, Клинт».
— Джулия не смогла приехать, — пояснил Бобби. — Она нянчит клиента.
Томас удивился, что ребенку потребовалось частное детективное агентство, но спрашивать не стал. В телевизоре только взрослые обращались к частным детективам, которые потом и принимались кого-то разыскивать или выяснять, что тебе хотелось узнать. Задался он и другим вопросом, а как ребенок будет расплачиваться с частным детективом, потому что знал: такие частные детективы, как Бобби и Джулия, работали за деньги, как и все остальные, но дети-то не работали, они были слишком маленькие, чтобы что-либо делать. И где, спрашивается, этот ребенок мог взять деньги, чтобы заплатить Бобби и Джулии? Он надеялся, что их не обманут, не оставят без честно заработанных денег. Все-таки они всегда выкладывались по полной программе.
