подопечными не оказались на улице. Я кручусь, как могу – ради благого дела. Так чего мне стыдиться?
Но… почему-то… мне не хотелось делиться своими будничными проблемами – всей этой бодягой – с этим парнем. Не хотелось, чтобы он проливал свет на мою жизнь и комментировал то, что видит. В кои-то веки мне не хотелось признавать, что я – не что иное, как собачье дерьмо, портящее важным людям ботинки.
Я вызывающе вздернула подбородок:
– Потому что он любит веселые цвета, и бирюзовое подходит по всем параметрам.
Проницательный взгляд мага – даже издалека – заставил меня поежиться. Но он, наконец, с невозмутимым видом кивнул, уселся в свою машину и захлопнул за собой дверь. Больше не оглядываясь, он завел двигатель – и авто рванулось вперед.
Дрожа всем телом, я смотрела, как «Феррари» возвращается на служебный проезд. Жижа из поддельного или просроченного баллончика высыхала на моих пальцах.
Он оторвался от своих дел, чтобы последовать за мной. Он признал, что не может убить меня прямо здесь, что означает, что сперва он все-таки думал об убийстве. И теперь он знает номер моей машины и легко может выяснить, где я живу.
Вопрос только – станет ли он выяснять? И если да, то что же такое во мне вызвало столь жесткую реакцию? Я – никто, а тут – Дикий Запад Сан-Франциско. Если он действительно такой уж важный тип, то мог бы просто переехать меня и продолжать движение. Но – остановиться, выследить меня, как добычу, а потом отпустить… не так ли кот играет с едой?
У меня не было никаких иллюзий относительно своего места в данной пищевой цепочке. И теперь он знает, как меня найти.
– Как прошел день? – спросил Фрэнк, когда я вставляла ключ в замок своей входной двери. Редеющие волосы, зачесанные поперек, плохо скрывали его розоватую лысину. Поджатые губы Фрэнка с вечно опущенными уголками выглядели не более чем тонкой полоской; водянисто-голубые глаза обрамляла дряблая кожа.
Я привалилась к двери; настроения выслушивать пустую болтовню Фрэнка у меня определенно не было.
– На самом деле довольно хреново, – я вытерла со лба влагу. Вокруг нас клубился и кипел туман. Август – один из худших месяцев в Сан-Франциско. Валенс, Полубог, стоящий на вершине нашего магистрата, умеет управлять погодой, но абсолютно не заботится о двойных и не-магических зонах.
– Во время ленча какой-то богатый красавец преследовал меня по всему торговому комплексу…
– Звучит неплохо, – перебил меня Фрэнк. – Для такой симпатичной девушки, как ты? Богатый красавец – именно то, чего ты заслуживаешь.
Фрэнк совершенно утратил представление о том, как устроен мир.
– Ты, должно быть, пропустил слово «преследовал», но, конечно…
– Мы не называем это «преследованием», дорогуша, скорее уж – «проявил интерес». Тебе надо немножко изменить свое восприятие, вот и все.
А может, Фрэнк просто ненормальный.
– Что я говорила насчет того, чтобы называть меня «дорогуша», Фрэнк?
– Вот видишь, в этом-то и дело, – он погрозил мне корявым пальцем. – Ты слишком колючая. Тебе нужно немного расслабиться и смягчить требования, если ты надеешься когда-нибудь заполучить мужа.
Я рассмеялась, и проходящая мимо по тротуару женщина с коротко стриженными волосами бросила на меня настороженный взгляд.
Успокоившись, я вновь занялась анализом ситуации. Лучше всего не высовываться. Не-магическое правительство не может изгнать меня из этого района, потому что здесь зона двойного сообщества, а я, скорее, все-таки ближе к магам, но если все чеширы объединятся, то могут превратить мою жизнь в ад, и у меня просто не останется иного выхода, кроме как уйти. А такой вариант я позволить себе не могу.
Свои странности лучше держать в секрете.
– Муж – это последнее, чего я хочу, Фрэнк, – прошептала я, поворачивая ключ в замке. – Я и так уже забочусь о двоих, и третий мне не нужен.
– А. – Фрэнк кивнул, будто все вдруг обрело для него смысл. – Одна из тех феминисток, что сжигают лифчики? Тебе не нужен мужчина. Тебе хочется бунтовать. Понимаю.
– Неужели?
Я прислонилась к двери, улыбаясь. По неизвестной мне причине оторванность Фрэнка от жизни забавляла меня.
– Конечно, конечно. Женская свобода. Сжигание флагов. Позорище.
– Нет. Это совсем другое.
Он отмахнулся:
– Однажды, когда ты поймешь, что мир вокруг суров, ты придешь в себя и захочешь, чтобы мужчина заботился о тебе.
– Ну, если ты знаешь какого-нибудь богача, который и впрямь хочет заботиться обо мне, или хотя бы умеет пользоваться словами, а не наводить на меня жуть всепроникающими взглядами, пришли его ко мне, ладно?
– Возможно, ты упустила свой шанс. Ну, там, в торговом центре.
– Тот парень не хотел заботиться обо мне, Фрэнк. Он хотел напугать меня. Или… на самом деле теперь, когда я думаю об этом, я сомневаюсь, какова была его конечная цель. Но он определенно не собирался сделать мне предложение и забрать с собой, подальше от этой очаровательной жизни.
– Ну вот, все не так уж и плохо.
Фрэнк протянул руку, чтобы потрепать меня по подбородку.
– Прекрати. Никаких прикосновений, помнишь?
– Точно, точно. – На лице Фрэнка мелькнуло замешательство. – Никаких прикосновений, точно.
– Короче, – моя рука легла на дверную ручку. – Я опоздала на работу и босс вынес мне предупреждение. В следующий раз меня уволят.
Фрэнк пристально разглядывал собственные ботинки.
– Никаких прикосновений, нет… Где я?
Поморщившись, я повернула ручку. Ну вот, у Фрэнка опять началось. Теперь он отправится домой, чтобы побыть в одиночестве, где, к великому негодованию своих сожителей, примется передвигать что попало и открывать дверцы всех шкафов.
– Увидимся, Фрэнк, – кивнув ему, я проскользнула к себе.
Мордекай сидел на потертой тахте, завернувшись в свои разношерстные одеяла. При моем появлении он оторвался от книги и улыбнулся, демонстрируя ровные белые зубы, которыми я всегда гордилась. Я неустанно донимала его, заставляя поддерживать перламутровую белизну в отличной форме – с тех самых пор, как взвалила на себя эту ношу. На смуглом лице искрились счастьем светло-карие глаза, создавая воистину разительный контраст. Он будет настоящим красавчиком, когда коварное путешествие через пубертатный период наконец закончится.
Прежде чем закрыть книгу, он вложил между потрепанных страниц закладку.
– Какой у нас сегодня урок? – спросила я, бросая свою торбу на маленькую стойку у двери.
– Я читаю очень интересную книгу о деревьях. Ты знала, что они способны общаться друг с другом?
– Неужели? – Ключи звякнули, упав в вазочку возле сумки. – При помощи языка жестов, качая ветвями?
– Они общаются посредством грибков в почве.
Я сбросила туфли, оставив их у двери, в
